Кто бабочку убил?
В мире
Небольшое вступление с прологом. Оно будет связано с публицистическими жанрами.
Вот эссе. Что это такое? Это сочинение очень индивидуальное, от первого лица, немного импрессионистское. В нем обязательно должны быть личные впечатления и личный опыт. А статья? О, это гораздо серьезнее. В статье, хоть умри, но должно быть хоть полдюжины оригинальных мыслей, нестандартных подходов, даже если хотите, откровений.
Такая специфика жанра, помнится, сыграла с нами всеми недобрую шутку. Во время перестройки появилось несколько замечательных публицистов, которые всем этим требованиям соответствовали. Но это была всего лишь публицистика - умелая, убедительная, хорошо сделанная публицистика. И сейчас такая водится, особенно в политическом медийном пространстве. Но мы воспринимали (и, кажется, воспринимаем!) ее как истину в последней инстанции.
Есть еще реферат. По идее это чистые факты, немного компиляции и свой собственный вывод.
Я сейчас хочу предложить материал, в котором будут черты всех этих трех жанровых китов. С одной стороны, я всего лишь описываю раскопанные факты и прочитанные книги. С другой - не гнушаюсь собственного мыслетворчества по теме, а с третьей – умело пользуюсь личным опытом. Который говорит: «Все врут календари!» То бишь политики. Ну, или подвирают – в возвышенных, разумеется, целях.
А вот и пролог
У Рэя Брэдбери есть рассказ под названием «И грянул гром». Его герой, отправившийся на машине времени в прошлое, случайно раздавил там бабочку. Когда он вернулся, то оказалось, что изменился весь ход истории. Уничтожение какой-то бабочки в далеком прошлом повело эволюцию совершенно по другому пути. Рассказ увлекательный, но фантастика – она и есть фантастика. На самом деле проследить цепочку от далекой бабочки к сегодняшнему дню было просто невозможно.
Однако не случайно говорят: мы живем в другие времена. Во времена уменьшенного пространства и сжатого времени. И потому мы на протяжении бренной жизни всего лишь одного поколения способны не только быть свидетелями эпохальных явлений, меняющих ход всей цивилизации, но и видеть, где они зародились. В наше время и «раздавленная бабочка», и вызванная этим глобальная тектоника - все умещается на одном, предельно сжатом отрезке времени. Каково?
Теперь, когда я выразилась достаточно туманно и таинственно, расскажу о двух прослеженных взаимосвязях. Между ними нет ничего общего, кроме одного обстоятельства: обе они стартовали с манипуляции.
Бабочка намбер уан
Все началось с океанографа Роджера Ревелла. В годы Второй мировой войны он служил на Военно-морском флоте, а после войны стал директором океанографический института Scripps в Сан-Диего, штат Калифорния. Он был озабочен вечной проблемой: выбиванием денег, фондов и грантов. Ревелл увидел возможность получить финансирование у военно-морского ведомства. Гранты были выбиты на ведение научных исследований и замеров в океане, вокруг атоллов Тихого океана, где американские военные проводили испытания атомной бомбы. «У военных денег не меряно, и не будет большого греха отщипнуть от их жирного пирога», - решил Ревелл.
Вскоре он значительно расширил тематику института, перешел от вопросов, непосредственно связанных с океанографией, на смежные, как он их называл. Он пригласил на работу Ханса Сесса, химика из чикагского университета, который был очень заинтересован в нахождении в окружающей среде следов углерода – как следствия сжигания ископаемого топлива. Такая у него была научная тема. Кто ищет – тот находит, и в 1957 году исследование подтвердило вероятность того, что углекислый газ может создать парниковый эффект и быть причиной атмосферного потепления. Была найдена причина (правильнее ее будет назвать бесперебойной кормушкой) для финансирования изысканий.
...Давайте вернемся в пятидесятые годы прошлого века. Смог от сотен двигателей внутреннего сгорания в машинах и заводском оборудовании загрязнял воздух Америки. Общественность и вездесущая пресса стали демонстрировать обеспокоенность. Ученые и инженеры пришли на помощь задыхающимся от смога городам. И результат не замедлил сказаться. Были выработаны новые стандарты, разработаны новые формулы бензина, новые виды оборудования и новые способы контроля. Все это привело к тому, что вредные выбросы в атмосферу были резко снижены.
Но движение за «чистый воздух» уже набрало обороты, обросло фондами, штатами, стало кормить, и кормить неплохо. Нужен был перманентный кризис, который бы обеспечивал постоянный приток денег на борьбу « за окружающую среду». Тут и подоспел Скриппс со своим парниковым эффектом. Углекислый газ! Вот что нас погубит! Вот он, враг, на борьбу с которым обеспокоенное человечество хочет - не хочет, а выложит кругленькие суммы! Проблема обрела конкретные очертания: спасение планеты от перегрева путем уменьшения выработки углекислого газа! Бабочку раздавили – и мир пошел по новой дороге!
Ревелл вскоре взял на работу Дэвида Киллинга, который через некоторое время стал автором знаменитой «кривой Киллинга». Ее название мало что скажет обычному читателю, однако в ученых кругах этот график имеет статус одного из самых известных и узнаваемых. Когда-нибудь он может стать символом эпохи, в которую нам довелось жить. Кривая Киллинга отражает рост концентрации углекислого газа в земной атмосфере.
Молодой американский ученый Чарльз Дэвид Киллинг начал проводить точные замеры концентрации CO2 в двух максимально диких местах, до которых он мог добраться, а именно — в районе Южного полюса и на вершине вулкана Мауна Лоа, расположенного на Гавайях. Результаты этих измерений были пугающими. Через некоторое время уровень парниковых газов стал отслеживаться учеными практически повсеместно: всем вдруг и одновременно стало ясно, что земная атмосфера меняется, и что эти изменения могут привести к весьма серьезным последствиям.
Кажется, понятно, да? Ревелл и Киллинг, наращивая алармистские нотки в своих отчетах, добились приличного роста государственного финансирования. А чем другие исследователи хуже? Или им деньги не нужны? Тревожные «исследования» о грядущем глобальном потеплении, парниковом эффекте, а также о вреде жующих коров, посыпались как их рога изобилия, спиленного у той же несчастной коровы, которая, своими, пардон, газовыми выбросами портила нам всю жизнь в долгосрочной перспективе.
Киллинг не просто обнаружил, что уровень CO2 плавно растет, хоть и с элементами цикличности, но и вывел якобы четкую зависимость между ростом выбросов, связанных со сжиганием ископаемого сырья, и общим изменением климата в сторону потепления. Это и было началом начал. Началась борьба с так называемым углеродным следом.
Теперь о глобальном потеплении стараются не упоминать, а больше говорят о возможном похолодании или просто о безликом «climate change». Но и за то, и за другое, и третье платить должна, разумеется, Америка!
Тем не менее, при всех подвижках экологическое движение пребывало на окраине политической «адженды», пока на арену не вышел некий Морис Стронг, канадец, чиновник ООН и левый активист. Его заветной мечтой было образование «Мирового Правительства» - под эгидой ООН, разумеется. Еще в 70-ые годы он организовал повсеместное проведение «Дней Земли». Это была вполне бюрократическая инновация, сродни нашим приснопамятным всесоюзным субботникам. Однако развитые страны отчисляли на эту бюрократию немалые деньги. Вообще, именно ему принадлежит славная революционная находка (завидуй, Троцкий!), что «богатые» страны должны «отстегивать» на Великую Климатическую Идею. Но, будучи опытным бюрократом, он понимал: нужно придать своим левацким амбициям наукообразие. Его усилиями при ООН была создан международный комитет по делам «изменения климата». Разумеется, ученые, работая на определенный заказ, все быстренько обосновали. Цель Стронга была достигнута. Комитет стал диктовать миру свою волю и собирать с развитых стран углеродный налог - под будущий Армагеддон!!
A на одном из саммитов в Копенгагене африканские страны потребовали от Запада 67 млрд. долларов компенсаций - за «изменение климата». На что должны были «де-юре» пойти средства, было неясно самим просителям: то ли климат починяем, то ли воздух очищаем.
«Все смешалось в доме Облонских», и многие действительно пребывают в уверенности, что борьба за уменьшение СО2 есть борьба против загрязнения окружающей среды.
Между тем, углекислый газ не является загрязнителем. Он совершенно безвреден и является интегральной частью биосферы.
Сразу хочу оговориться: целью моих скромных заметок не может быть опровержение или доказательство научной теории. Как говорится, калибр не тот. (Хотя не могу не поделиться радостью: озоновые дыры, о которых столь долго говорили большевики от экологии, сами собой закрылись! Впрочем, тут причиной может быть то, что, как я прочла недавно в «Русском базаре», голливудские звезды перестали пользоваться аэрозольными дезодорантами! Как говорил какой-то юморист: «выключил лампочку - и где-то на Братской ГЭС облегченно вздохнула турбина!»)
Но разговор, повторяю, не об этом. Цель – напомнить, откуда что пошло. Как пел Макаревич: «ты помнишь, как все начиналось?» Другими, словами, кто, когда и зачем бабочку убил!
А теперь резко повернем от экологии «в другую степь». Разговор пойдет о преступлении и наказании.
Бабочка намбер ту
В споре Европы и Америки относительно запрета на смертную казнь наиболее громко звучит голос Германии. Немецкие средства массовой информации регулярно посвящают большие куски газетной площади и эфирного времени рассказам о позорном применении высшей меры в Соединенных Штатах. Несколько лет назад дело дошло до того, что сотрудничество германских служб с американскими в деле террориста Закариаса Муссауи было фактически сведено на нет из-за того, что одному из лидеров Аль-Каиды по законам США грозила смертная казнь.
Во всех дискуссиях на подобную тему немецкие участники гордо предъявляют закон страны, где черным по белому записано «Смертная казнь отменена». Самым интересным здесь является год принятия закона. 1949-ый.
Предъявители закона опять же гордо говорят: «Вот вам доказательство того, как глубоко Германия осознала уроки прошедшей войны и приняла закон, делающим невозможным то, что однажды случилось, - организованные государством убийства невинных людей».
Стоп, стоп, стоп! Только из-за того, что этот довод повторяется тысячи раз, он не становится правдой. Все в нем неправда. Собственно, в нем не один, а три слоя лжи.
Первый. Когда власть в стране захватывают экстремисты (фашисты, хунта, большевики, хунвейбины, исламские радикалы), первым делом на растопку пускаются все законы цивилизованного мира. Разве в Германии не было законов, запрещающих убийства невинных людей? Разве Гитлер организовал свои лагеря смерти, только воспользовавшись лазейкой в юридических законах? Если общественные круги европейских стран действительно не хотят повторения давних событий, то надо перекрывать кислород экстремистам сейчас, пока они в единицах (относительно!) и не у власти, не разрешать им манипулировать общественным мнением и выдавать черное за белое. Именно это сейчас и происходит. Манипуляция, она же brainwashing.
Не претендуя на откровение, повторю слышанное от умных и знающих людей и от самой истории: манипуляция общественным мнением всегда предшествует физическим действиям по захвату власти. То есть не обязательно второе следует из первого, но первое непременно предшествует второму. Чем успешнее и масштабнее манипуляции, чем наглее ложь, тем больший успех ожидает манипуляторов. Не желающим повторения истории есть над чем задуматься. А то ведь какому-нибудь фюреру в вакхабитской чалме закон о недопустимости смертной казни не предъявишь.
Второй уровень лжи. В 1949 общественность не только не готова была в полной мере осознать уроки прошедшего, она просто была в шоке. И германская в том числе. Еще не осознаны были масштабы злодеяний и их последствий. Но закон 1949 года о запрете на смертную казнь, тем не менее, был в спешном порядке принят. Почему? Потому что принят он был теми, кто надеялся спасти от смертной казни ... самих нацистских преступников. Именно им грозила высшая мера, и именно их намеревались спасти ускоренным изменением в законодательстве.
Не лишним будет напомнить, как родился закон, которым немцы так привычно гордятся.
Ничего не предвещало его появления. Еще не осела земля над могилами невинно убиенных, и все понимали, что зло должно быть наказано. В 1948 году началась работа над новым сводом законов для постфашистской Германии, где смертная казнь присутствовала. Неожиданно делегат Ханс-Кристоф Сибом удивил всех своим предложением отменить этот пункт законодательства.
Делегат был успешным промышленником во времена Гитлера и председателем крошечной ультраправой партии. (Одним из пунктов ее платформы было, к примеру, сохранить название «Германский Рейх» вместо «Федеральная республика»).
В своем выступлении делегат без излишних колебаний уравнял нацистские массовые убийства и геноцид во время войны с казнью преступников после войны. А посему, - сказал он, - смертная казнь должна быть отменена, чтобы «не оттолкнуть избирателей».
Демагогический подтекст и истинные цели были так наглядны, что поначалу обе партии - и социал-демократы, и христианские демократы - с негодованием отвергли проект. Но потом каждая из них увидела для себя неоспоримые преимущества (на что само предложение и было рассчитано).
Социал-демократы увидели олицетворение своей давней идеи «фикс» об уменьшении роли буржуазного государства как силы и власти. Христианские демократы увидели индульгенцию за все грехи сотрудничества с режимом.
Все участники «действа» понимали, что новый закон обслуживает момент, посвящен «злобе дня». На этом и сошлись. Закон неожиданно получил поддержку обоих направлений Парламента.
В ходе обсуждений ни слова, ни полслова не было сказано о том, что действиями депутатов руководила боязнь, как бы нечаянно под смертную казнь не попал невиновный, то есть то, на чем базируются нынешние противники death penalty.
Замечено, что когда слово берут противники смертной казни, они, как правило, не говорят о совершенных преступления, о жертвах террористов, убийц и насильников. Понимая, что количество их сторонников уменьшится, и ряды сочувствующих испарятся, они часто как бы игнорируют жертвы и ведут речь просто о несчастных людях в арестантской робе, а также о возможных случаях невиновности.
Именно так строит свои доказательства Хелен Приджин, автор сценария нашумевшего фильма Dead Man Walking, где в роли самой Хелен снялась Сюзан Сарандон. Буквально на прошлой неделе я его снова посмотрела на Нефликсе. Второй ее бестселлер на эту же тему – «Смерть невиновных».
Hellen Prejeam – сестра монастыря, страстная христианка, верящая в ценность каждой человеческой жизни. Ее позиция и страстное служение делу жизни вызывает только уважение. Но почему она без устали повторяет, что государство убивает невиновных?! Может ли такое быть, что раз за разом весь процесс американской юриспруденции не срабатывает, и к наказанию приговариваются невиновные? Но тогда об этом и надо говорить.
Кричать и доказывать. Даже если невиновный присужден к шести месяцам тюрьмы. Но просто так сказать – невиновен! – чтобы завоевать людское доверие...
Не та ли эта самая манипуляция, хоть и с самыми благими намерениями?..
Впрочем, может речь идет о высшей невиновности – в том смысле, что все мы Его дети, и Он знает что делает...
Такой подход хотелось бы игнорировать, потому что он далеко может привести. Не забывайте, что на арену (по другую сторону баррикад) вышли религиозные фанатики, и по части оправданий действий убийств волей всевышнего они дадут фору любому...
А Хелен просто добрый, слегка забывчивый человек, желающий мировой гармонии без зла и насилия. Вот отрывок из ее интервью журналу «Time», который я нашла весьма кстати в своей архивной папке:
- Вы пишете, что мы убиваем невиновных «все время».
- Кто говорит это?
- Мне кажется, вы. В своей книге на стр.10
- Хм-м. О, да. Я действительно сказала это. Ну, в общем-то все указывает на это....(!)
- Вам не кажется, что вы преувеличиваете?
- Может быть... Но кто может сказать с уверенностью, что под казнь не попадают невиновные...
Вообще-то это называется демагогией. Но оставим в покое старушку. Кому-то очень хочется, чтобы у Запада (его закона, его ценностей, его самозащиты) были связаны руки. Чтобы по одну сторону барьера (впрочем, слово «барьер», предполагающий честную дуэль, здесь явно не подходит) были бандиты, публично обезглавливающие заложников, а по другую – запрет на смертную казнь как обязательное условие вхождения в западный бомонд.
* * *
Прошу прощения, у тех читателей, которые поначалу настроились на чисто экологические заметки. Оказалось, это больше про явления социальные.
Все достижения цивилизации начинались с какого-то одного шага. Но вот что интересно: что, если этот первый шаг был лживым? Куда выведет тропинка, начатая «не с той ноги»? Эта тема еще ждет своего Рэя Брэдбери.
Ася Крамер
Новостная лента "РБ"
|
|
|
Запрещается использовать материалы, опубликованные на сайте «Русского базара», на других интернет-порталах и в СМИ
без письменного разрешения редакции. Если разрешение получено, нужно указать активную ссылку на оригинал статьи.
©1996-2024 Danet Inc. DBA Russian Bazaar
|
<%-- |
||
|
|
|
Комментарии (Всего: 2)
Первая тема, экология и изменение климата, весьма актуальна. И уже давно отмечено, что деятельность человечества изменяет среду его обитания не в лучшую сторону. Загрязнение отходами производства и жизнедеятельности повсеместное (гербициды, удобрения, радиоактивные материалы, пластик и т.д.) Другое дело псевдонаучное паразитирование на этой проблеме.
В конечном итоге, всё переходит в сферу политики и экономики, в борьбу за сферы влияний и передела рынков и т.д. И сама экология как проблема уходит на задний план, тонет в рутине бюрократии и "окучивается" всякого рода проходимцами.
Вторая тема. Смертная казнь. Нужна, не нужна? Вопрос этот прежде всего к цивилизации, а их на сегодняшней земле не одна, а много. И каждая на этот вопрос отвечает по-своему (где-то побивают камнями, где-то отрубают головы, где-то расстреливают, где-то... вводят инъекции). Но везде, где смертная казнь, есть палач. Наличием палача-профессионала общество (цивилизация) доказывает ( на уровне закона и морали), что убийство как таковое не только допустимо, но и общественно оправдано.
И палач-профессионал, не вдаваясь в подробности (виновен - невиновен), хладнокровно и профессионально убивает "того" человека, которого к нему "привели". И, подумайте, в чем "он" отличается от палача (возможно, "любителя"), мирно-мирно "работающего" в концлагере нацистов по приведению в исполнение их планов "расовой чистоты". Ничем.
И не являются ли эти востребованные обществом "профессиональные лица" своеобразными "бабочками" Рэя Брэдбери, только, запущенными не из прошлого в настоящее, а из настоящего в будущее, где "они", пройдя по не отслеживаемой "цепочке" общественного бытия и сознания, превратятся впоследствии в источник новых геноцидов и холокостов?
А, потом, напугала ли смертная казнь джихадистов с поясами смертников? Гитлер покончил с собой, Геббельс отравился сам и отравил своих детей. Значит, не смерти они боялись, а суда. Посмотреть в глаза людям и ответить на вопросы... вот, что они боялись больше смерти.
Да, у этих двух "тем", безусловно есть общее и соединяющее их неразрывно. Так, это... только одни ... благие намерения, которыми как известно... ( тут, варианты!).