Винный рай Калифорнии

Досуг

Есть в Калифорнии особый вид туризма, в силу своей специфики и колорита вполне заслуживающий внимания. Это дегустация вин на местах, в мелких частных винодельнях – в доме виноградарей-производителей. Для калифорнийцев винный туризм на уик-энд - любимейшее занятие, которому они с удовольствием предаются иной раз целыми компаниями и семьями. Тем более что радушные хозяева стремятся всячески гостей привлечь и ублажить, разнообразя в меру своих возможностей их пребывание. Это, например, прогулка по виноградникам, лицезрение процесса обработки винограда и приготовления вина, дегустация с пикником или без, с музыкой или на скорую руку.
Есть вайнери (winery – винодельня, винный завод), которые, помимо Tasting room (дегустации), устраивают у себя самые настоящие рестораны-кафе, вмещающие за раз десяток-другой посетителей.
Если поездка запланирована на выходной, то хозяева украсят процесс возлияний и насыщения музыкальным сопровождением. Группа колоритных музыкантов будет услаждать ваш слух. Это может оказаться мексиканский квартет, облаченный в пончо и красочные огромные сомбреро, африканская группа или чисто американская – в стиле кантри. Или нечто совсем неожиданное.
В качестве примера приведу преуспевающее вайнери семьи Кац в Daly City, в предместьях Сан-Франциско. Здесь гостей рассаживают в приусадебном саду, как в театре под открытым небом, на пластмассовых стульях и с бокалами в руках и предлагают прослушать настоящий концерт. Да какой! Несколько лет назад, например, Кац с огромной гордостью представлял собравшимся... русский национальный оркестр, тот самый, с которым приезжал в Сан-Франциско Спиваков. На закате солнца оркестранты, облаченные во фраки с бабочками, играли для случайных туристов на просторной веранде, оборудованной под сцену. Дирижировал ими в виноградном саду Карло Понти - младший (сын Софи Лорен).
Вайнери Каца удивляет посетителя уже от ворот, отмеченных старинной деревянной водяной мельницей. Затем шикарным дегустационным залом с огромным камином и настоящей картинной галереей, домашним музеем, в котором на почетном месте красуется в память о калифорнийской Золотой лихорадке слиток золота килограмм этак на 20.
Во многих вайнери здешних мест четко прослеживается тенденция сохранения духа времен первопроходцев. Те же тенденции присущи и Daly City, и соседним с ним селениям-городкам. Не ради ностальгии, разумеется, а ради привлечения туристов. В бесчисленных антикварных магазинчиках продаются старая мебель, утварь, посуда, куклы, туалеты и украшения давно покинувших этот мир модниц. Мини-музеи, парковые скульптуры, старинные железнодорожные станции – все работает на ту же идею.
А на улицах Daly City даже разыгрываются целые сцены в духе Universal Studios. Например, такие: заслышав звучный цокот копыт по булыжной мостовой, толпа прохожих шарахается в стороны, прижимаясь к стенам домов, чтобы уступить дорогу двум каретам. Из карет выскакивают налетчики во фраках и черных масках и врываются в банк. Изнутри гремят выстрелы, слышны грозные окрики, после чего грабители выбегают с мешочками, полными денег или золота, и, запрыгнув в кареты, тем же макаром исчезают.
Важнейшими производителями вин в США считают Долины Напа и Сонома. 150 лет назад бурное развитие виноделия в Калифорнии начиналось именно здесь. Энологи считают, что высокая сейсмическая активность (о чем свидетельствуют мощные гейзеры и термальные источники с лечебными грязями), пепел и вулканические минералы, присутствующие в почвах, благотворнейшим образом сказываются на качестве местных сортов вин, придавая им особый, неповторимый вкус и аромат.
Недра гор, окаймляющих обе долины, испещрены бесчисленными карстовыми пещерами, и их посещение может придать дополнительное очарование “целенаправленному” винному походу. Это таинственный и волнующий подземный мир – от петляющих коридоров и камер до бездонных колодцев, гигантских сталактитово-сталагмитовых залов и затаившихся в вечной тьме озер с хрустально чистой прозрачной водой. Каждая пещера уникальна и неповторима по-своему. Старатели в период Золотой лихорадки добрались и сюда, и говорят, небезуспешно. В туалете, при выходе из пещер, над раковиной объявление хозяина-юмориста: “Просьба не использовать раковины для промывки породы и добычи драгоценностей”.
В иных годами прятались от колонистов местные индейцы. А одну из пещер сами потомки колонистов приспособили под банкетный зал, снабдив ее гладким настилом красного дерева. Здесь проводился даже обряд бракосочетания. Алтарем священнику служил округлый искристый сталагмит, белый, как фата невесты. Сейчас эти пещеры хорошо освещены и оборудованы лестницами, помостами, поручнями – для удобства спускающихся в них туристических групп.
Долину Сонома, ассоциирующуюся в сознании американца, калифорнийца в частности, с винным раем, с легкой руки Джека Лондона, самого известного ее жителя, мир знает, как Valley of Moon – Лунную долину. Скорее всего название это писателю навеяли густые жемчужные туманы, часто клубящиеся над ней.
Джек Лондон здесь родился, жил, творил, здесь и умер. Бывал частым гостем в портовом местечке Окленд (Oakland) в салуне The First & Last Chance, куда теперь водят туристов. Здесь он разводил то свиней, то лошадей, то быков, создавая им “человеческие” условия, отчего его четвероногие друзья, не привыкшие к роскоши, быстро погибали. Здесь надиктовывал свои бессмертные творения на только что изобретенный фонограф Эдисона.
В сказочно прекрасной лесной глухомани, в Глен-Эллене, он купил поместье колоссальных размеров и построил ранчо своей мечты – “Дом Волка”, общей площадью 1500 кв м, в 26 комнат и с 9 каминами, в котором “всем найдется и работа, и кусок хлеба, и ночлег”. Но так и не успел в него вселиться – после пьяной драки в ресторане “Дом Волка”, а вместе с ним и мечту писателя сожгли. В память не об этом ли ранчо одно из здешних вин носит название Jack London Ranch? Уже после смерти писателя его жена построила рядом другой дом, “по мотивам сгоревшего”, только размерами поменьше. Он и стал домом-музеем великого американского писателя.
Кстати, Джек Лондон не единственная духовная достопримечательность винного царства. Здесь Стивенсон написал первую часть романа “Остров сокровищ”, небольшой период своей жизни провел молодой Марк Твен во времена Золотой лихорадки. Он жил в маленьком уютном городке, занимался журналистикой, сотрудничая с несколькими газетами и журналами. Здесь написал свой юмористический рассказ “Джим Смайли и его знаменитая скачущая лягушка”. И даже попытал счастья в качестве золотоискателя.
А еще здесь есть кусочек земли, исторически приписанный к России. Окутанная туманами Долина Russian River в обрамлении мягких холмов, на которой выращивают виноград и производят первоклассные вина Шардоне и Пино Нуар. Река течет по дну древнего высохшего моря и близ города Санта-Роза впадает в Тихий океан.
Но откуда здесь могла взяться Русская река! Не обошлось, оказывается, в истории американского виноделия и без русского росчерка. В начале XIX века в Калифорнии, на побережье Тихого океана, возникла совсем небольшая русская колония, разумеется, со своим фортом, получившим название Форт-Росс. К виноделию эта колония, может, и не слишком причастна, хотя бытует мнение, что именно они – наши соотечественники, первыми посадили в здешних краях виноградную лозу. Зато она причастна к стране, откуда мы все родом. Поэтому хотелось бы в нескольких словах вспомнить историю. Форт-Росс был не военной крепостью, а по задумке Русско-Американской компании - оплотом сельскохозяйственной колонии России, призванной снабжать тогда еще русскую Аляску (или, как ее называли, “Русскую Америку”) хлебом.
Главным лицом со стороны России в той компании был некто Николай Резанов - граф, действительный статский советник, камергер и т.д. Он отплыл из столицы русской Аляски, Ново-Архангельска, в тогда еще испанскую Калифорнию на торговом паруснике “Юнона” и в марте 1806 года вошел в залив святого Франциска Ассизского (чьим именем назовут позднее Сан-Франциско). Здесь, в далекой Калифорнии, русский вельможа, которому было уже за 40, влюбился в 16-летнюю дочь коменданта захолустного городка, красавицу Кончиту Аргуэльо.
По версии злословов, русский вельможа вынашивал далеко идущие планы: стать зятем коменданта, чтобы со временем объявить Калифорнию русской колонией, а себя – ее губернатором. По версии романтиков, это была действительно “любовь до гроба”. Резанов отплыл на Родину за разрешением на брак на бриге “Авось”, попутно назвав в честь юной девы один из островков Аляски – Аргуэльо (его можно найти на карте), но назад, увы, больше не вернулся. Неожиданная болезнь оборвала его жизнь. А Кончита, так и не дождавшись возлюбленного, осталась ему верна и ушла в монастырь. Эта трогательная и грустная история легла в основу сюжета рок-оперы Алексея Рыбникова “Юнона и Авось”, несколько десятилетий не сходившей со сцены московского “Ленкома”.
В 1812 году состоялось торжественное открытие новой колонии. А когда 9 лет спустя испанцы покинули Калифорнию и она формально вошла в состав Мексики, Форт-Росс на какой-то период оказался как бы ничейным. В 1841-м российское правительство продало убыточную колонию американскому бизнесмену Иоганну Суттеру, а несколько лет спустя на территории форта было найдено золото. В захлестнувшей штат Золотой лихорадке были убиты три сына Суттера, а затем погиб и он сам. Сейчас Форт-Росс превращен в музей. Более того, в память о романтической любви русского аристократа и комендантской дочки установлен обелиск на мысе у залива Сан-Франциско, у одной из опор Золотого Моста – в том месте, где Кончита годами ждала возвращения своего возлюбленного, вглядываясь в океанскую синь.
Селение-город, выросший в Russian River Valley, и сегодня сохраняет русский дух, о чем говорят соответствующие названия: Севастополь, Форд Росс Роад, Moscow Road.
 Западное побережье Северной и Центральной Калифорнии – это постоянное мощное дыхание океана, длинные косы бурых водорослей Macrocystis на берегу, источающих запах йода, валуны, облепленные мидиями в часы отлива, широкие песчаные пляжи, местами перегороженные круто выгнутыми спинами хребтов, исчезающих под водой. Это леса гигантских старожилов Земли – секвой, шумные быстрые реки и ровные, как по линейке прочерченные ряды виноградников, которым нет ни конца, ни края.
Они идут сплошняком, один за другим. Каждая вайнери заявляет о себе щитом с названием, тремя флагами – американским, калифорнийским и с эмблемой организации. Над воротами, как правило, табличка: “Tasting Room”. Облик ранчо сильно зависит от корней хозяев, о которых те никогда не забывают, – средиземноморских, скандинавских, испанских, мексиканских.
Одним из старейших центров калифорнийского виноделия считают Долину Ливермор, раскинувшуюся у подножия береговых хребтов, к востоку от залива Сан-Франциско. На всемирной выставке в Париже в 1889 году ее вино получило первую в истории калифорнийского виноделия международную золотую медаль. Здесь, в поместье ZD Wines, весьма успешно возделывают лозу два бывших аэрокосмических инженера Norman de Lueze и Gino Zepponi. Настолько успешно, что ZD Wines уже много лет является официальным поставщиком вин для Белого дома. Инженеры-виноделы производят строго лимитируемое Каберне Abacus – всего 200 ящиков в год.
Не все виноделы, даже из тех, что попроще, отдают свою продукцию в магазины, специализируясь исключительно на частных заказах. Это вина для коллекционеров и знатоков, а следовательно, и цена на них другая. Вот что рассказывает по этому поводу энолог А. Левинтов: “Такого типа вина полностью раскупаются еще до того, как на их бутылки наклеиваются этикетки. При этом начальная цена (от производителя) даже в случае с самыми редкими образцами вполне приемлема. Однако заполучить вино напрямую чрезвычайно трудно, а в большинстве виноделен — практически невозможно. Попав в лист ожидания, можно пробыть в нем не один год. Цены же, устанавливаемые перекупщиками и аукционами, – уже совсем другого порядка; но даже при таких условиях покупка становится для коллекционера большой удачей.”
В 2004 году на экраны вышел фильм “На обочине”. Его главные действующие лица путешествуя наведываются в колоритный дегустационный зал процветающей винодельни Sanford, в Санта-Барбаре. Фильм вызвал настоящий бум среди американцев, и без того не обходивших стороной отечественные винарни. А в Sanford по сей день не зарастает народная тропа. Севернее Санта-Барбары, у города Вентура, есть не менее знаменитая винодельня. Ее хозяин Манфред Кранкль производит редчайшие вина с латинским названием Sine Qua Non (“То, без чего нельзя”), разливая их в бутылки замысловатых, неправильных форм.
Винных туров, как и желающих на них попасть, огромное количество. Среди них, помимо тривиальных – автобусных, особый интерес представляет “винный поезд”. И это вовсе не метафора. Один сообразительный господин, Винсент де Доменико, лет 20 назад купил давно неиспользуемую старую железную дорогу в Долине Напа, привел ее в порядок, приобрел три музейных пульмановских вагона 1915 года и начал практиковать туристический сервис, получивший название “винный поезд”. Эта железная дорога признана Обществом международного железнодорожного туризма одной из 20 лучших в мире.
И теперь гости Долины могут дегустировать вина от души, не боясь сесть за руль в нетрезвом виде, и получать от всего мероприятия максимум удовольствия, а компания соответственно – максимум прибыли. С тех пор каждый день допотопный и необычайно колоритный составчик скользит по рельсам со скоростью 33 км/час по кругу, вдоль виноградников – от вайнери к вайнери.
Туристов приглашают в цех, где виноградные грозди проходят все стадии механической обработки, прежде чем стать алкогольным напитком, показывают фильмы всего процесса выращивания винограда и винопроизводства, включающего скручивание бочек. А потом ведут в винный погреб, где хранятся те самые бочки, уже полные молодого или выдержанного вина.
Проникнувшись должным уважением к труду винодела и магией виноградной лозы, гость попадает наконец туда, куда больше всего стремится, – в дегустационную комнату или зал, где ему предложат испробовать творения хозяев. В полутемном помещении, в стиле средиземноморской таверны, столики со скамеечками, длинные ряды винных бутылок на полках-ячейках, нацеленных горлышками на посетителей, и, разумеется, бочки с вином. У барной стойки хозяин или член его семьи познакомит очередного посетителя с историей и достоинствами каждого предлагаемого для дегустации, а в идеале – для покупки, сорта вина. На туристов, не знающих английского или не разбирающихся в винах, это бормотание нагоняет лишь тоску.
“Разобраться в выборе вин очень непросто, – жалуется один такой винный лох. – Мы по полчаса ходили от бутылок к бутылкам, согласно кивали, ничего не понимая, объясняющим мальчикам. В Tasting Room к нам подбежали с вопросом: Чего желаете? Мы ткнули пальцем в первую попавшуюся бутылку. Нам продемонстрировали искусство откупоривания вина и разливания по бокалам. О цене бутылки мы спрашивать уже не стали, с чем-то надо ведь вернуться домой. Нам тут же было сказано, что раз мы купили, то дегустация бесплатно, но это практика только крупных виноделен.”
Упомянутый выше Левинтов дает, на мой взгляд, дельные советы для таких горе-дегустаторов:
 - требуйте подавать к каждому новому вину чистую посуду и тщательно осматривайте ее чистоту, тем самым вы заслужите безусловное уважение хозяев и сможете насладиться цветом вина;
- между винами делайте паузу и заполняйте ее чистой водой, крекетом, разговорами о выпитом вине или любыми другими разговорами на возвышенные темы;
- бочковое вино всегда лучше бутылочного, хотя бы меньшим содержанием консервантов, поэтому, если есть возможность выбора, пейте из бочек;
 - последовательность вин выбирайте сами, не идите на поводу хозяев: двигаться надо от самых светлых (зеленоватых) к самым темным (типа мерло и тинто), от слабых к крепким, от молодых к старым;
- дегустация включает в себя наслаждение цветом, ароматом, букетом (смесь вкуса с ароматом, ощущаемым уже не носом, а ртом) и послевкусием; простое питье вина – деньги на ветер, любовь без поцелуев, компьютер без Микрософта.