восточные сладости

Скажу честно: в политике слабо разбираюсь. Отрыжка, верно, от воспитания в СССР. Передовицы в газетах типа «Правды» не читала, по ТВ последние новости тоже старалась не смотреть – ждала прогноза погоды. Как большинство, собственно, нормальных, желающих себя и мозги здоровыми сохранить. И способ, безопасный тогда, там был один - отстраненная безыдейность.
Но и здесь, в США, на многое смотрю, ну что ли, широко: к людям, просто людям, внимательней, чем к их взглядам, позициям, верованиям. Насмотрелась, сыта, когда за «идеологические» разногласия глотку друг другу рвали. Училась и учусь терпимости, не в ущерб темпераменту. Мне люди нравятся и за то, что они разные. Отличиями нас наградила природа, и это наше общее богатство. Праздник жизни. А праздники надо уметь ценить.
Одним друзьям мы с мужем отправляли поздравления и посылки на Хануку, другим - на Рождество. Нам важны наши с ними отношения. И дочку тоже так обучали.
У неё подруга - иранка, вместе они учились во Французском лицее в Нью-Йорке и дружат плотно по сей день. Она еще школьницей у нас гостила, а дочка в Ниццу к ним приезжала, где и свадьбу Лале год назад справили. Наша Вита была главной в церемонии подружкой. Ей поручили произнести официальную речь.
На свадьбу с восточным менталитетом денег не жалеют. Сняли виллу роскошную. Как думаете, у кого? Ну конечно, у новых русских. Лазурный берег практически ими скуплен. Лондон тоже. Да пожалуйста, да не жалко. Но испытываю всё же облегчение, что в Америку им летать далековато. В географии, как и в политике, не сильна. Океан, что нас с новорусскими миллиардами разделяет, из недр страны бесстыдно, на народ свой плюя выкачиваемыми, ощущаю физически.
Помню, когда в Женеве жила, как в сезон туда арабские шейхи наезжали. Скромняги. Один, животом вперёд, по набережной вдоль женевского озера идёт, за ним - стайка жён. Смиренно, благолепно. Другой мир – пока МИР. Мы к ним, они к нам не лезли. Зашли всей стайкой в магазин, скупили прилавок с драгоценностями. Вышли. Жены тащат авоськи с рубинами, изумрудами. Восток – дело тонкое, как сказано в знаменитом советском фильме. В сценарии «Белое солнце пустыни», что читала в рукописи (одним из соавторов был Валентин Ежов – его «Баллада о солдате»), первая фраза врезалась: «Супермен Фёдор Сухов шёл наискосок через пустыню.» Наискосок! Гениально. Киплинг может отдыхать.
Мы Витину подружку Лале между собой называем не оригинально: Гюльчитай. Как-то она спросила: а что значит на русском «гюльчитай»? Вита: ну типа привет и как, мол дела. Та, понятливо: а я догадалась, буду теперь тоже тебе говорить, не bonjour, а гюльчитай!
11 сентября 2001 года от неё утром звонок к нам в Колорадо: где Вита? У мужа день рождения десятого сентября. Дочка еще спала. Рейс в Нью-Йорк у неё был днём. Слышим в трубке: аллах, что ли... Чего? Она нам: «Взорваны башни, включите телевизор. Смотрите. Так Вита точно у вас дома?» И опять что-то бормочет, различимо только аллах и кошмар.
Семья Лале эмигрировала во Францию после падения шаха. Сбережений хватило, чтобы не бедствовать. Был такой замечательный фильм «Дом из песка и тумана» русского режиссёра и сценариста с еврейскими корнями, Вадима Перельмана, с Беном Кингсли в главной роли. Голливудские асы не поняли ничего. А там ведь столько прозрений. Вадим Перельман о трагедии беженцев из Ирана, относящихся к просвещенному, элитарному классу, обречённому с приходом быдла, фанатиков религиозных быть растоптанным - и в прах, создал шедевр. Почти о Лале, об их семье.
Сама Лале, её сестра и их мать получили американские паспорта, а у отца в Иране оставался ювелирный наследственный бизнес, и он мотался туда-сюда. Послабления в режиме возникли, и он, обольстившись, вколотил все деньги, открыв в Тегеране новые магазины. Дело процветает, нефть льётся рекой, кошельки взбухают – давай бриллианты! - в очереди стоят. Но с приходом оголтелого президента, чью фамилию не берусь выговорить, всё очень и очень переменилось. Ужесточилось. И бизнес, и семья оказались заложниками безумца, но и собственной алчи тоже. В Тегеране столько можно заработать, сколько в Нью-Йорке – никогда. Родители Лале там сидят, рискуют, конечно, а дочери к ним наезжают. Одеваются там, соответственно, по тем правилам. А после - дёру. В Милан, Париж... Напоминает? Да, российскую модель.
А у нас в Колорадо есть магазин, что держат иранцы, тоже уехавшие после свержения шаха. Трудяги. Торгуют фруктами, овощами - не часами Rolex, как папа Лале. И процветают. Мы у них покупаем не только самое свежее и с выбором, и по ценам, что в супермаркетах не сыщешь, но и иранский чай, иранские сладости, ихний импорт.
И поразилась, сегодня от дочери услышав, что купленное здесь, в США, Лале ей сказала, в Иране достать нельзя. Ни чая, ни сладостей. Икра, лучшая, из Каспийского моря, за валюту и только в Duty Free в аэропорту продаётся. Отец Лале покупает контрабандную. Здрасте. Как всё похоже. До ужаса похоже. И всех намерена взорвать, всех уничтожить подлая железная власть. Популизм, невежество ликуют, а «элитарный» слой, пока его не сгноили, денюжку кует.
Я дочке сказала: «Ты ведь близка с этой семьей, ты с ними дружишь. Завтра Ладан, сестра Лале, уезжает в Тегеран, ей там тошно, как ты говоришь, так намекни, что к чёрту там всё надо продать. Пусть не магазины там, а лавочка здесь - на проценты от капитала просуществуют. Зачем же гробить себя, свою жизнь не щадить, не уважать, зачем же?»
И дочка мне: «Мама, ты очень смешная. В Иране деньги прут. Да, как в России, прут. Я весь день и ночами тоже, бывает, на работе сижу, потому что это Америка. А со своей подругой ссориться не хочу. У тебя же тоже есть в России подруги. Конфликтовать бессмысленно». И я согласилась.
Есть и будут страны, где лучшее, что они производят, уходит на экспорт, народу недоступное. Взамен три процента получают коллекции штучные от дизайнеров, что в так называемых развитых странах тоже народу недоступны, но на что им - плевать. Как и на «Роллс-ройсы» вместе с «Бентли». Главное, чтобы мотор не глох и колёса крутились. И индейки здесь к Рождеству идут за копейки. А за подарками близким длиннющие очереди. Слесарь-столяр вполне может невесте «брюлик» укупить. Поднатужится и подарит. Уж коли традиция. Доллар падает, говорите? Да. Чартерные рейсы иностранцев из Европы оккупировали наши моллы. Тратьте денюжки, наша экономика поднимется. Спасибо!
В США, где я гражданка, уловила разницу: власть, каков бы ни был президент, хоть идиот, об интересах страны заботится. И ни за какие сладости страну не уступит.
Во время выборов мы голосовали, не как в СССР, с ответственностью. Будки обычные, а одна экспериментальная. Мужа туда и пригласили: извините, сказали, показалось, что вы справитесь. Многие в очереди явно английский не знали. А те, что коренные американцы, тоже не того-с.
Муж, эмигрант, объяснил тётке, как системой пользоваться, она его так благодарила. А всё же Америка – замечательная страна. Кто там хочет и хотел работать – работают. За деньги, разумеется, но и за не менее важное – за своё человеческое достоинство, где в их странах, откуда они сюда приехали, попиралось, унижалось.
Вот что драгоценно. А сладости... Терпеть не могу. Прихожу в русские магазины, хозяев знаю, они меня тоже, продукты здесь из Бруклина. Огурчики, капустка, яблоки мочёные... Я – беру. Зяма, хозяин магазина: обижаете, вы хоть попробуйте... Так я же доверяю! Нет, он мне вставляет в рот только что испеченный пирожок.
Вот какая могла быть Россия. Я вижу её в Америке. Чтобы встать в СССР в шесть утра и пойти голосовать? Да удавите! Да никогда.! А тут в первых рядах...
Так нет же - таких, как мы, оказалось много, опередили нас. Им тоже важно, значит, в какой стране и как они будут жить. И ждут, и уверены, что их голос - не пустой звук. У меня дрожали руки - какие кнопки нажму. Я человеком себя почувствовала, сопричастным ко всему, что здесь происходит. И в мире.
Голосовала за то, чтобы кто-то ел свой солёный огурец, а кто-то - свою халву, но чтобы никого из нас не взрывали и не грозили бомбой. Важно, чтобы мы уцелели. А кто кому молится - не имеет значения.