КТО ВЫ, ШТУРМБАНФЮРЕР КОРЕНЦВИТ?

Старший офицер элитной нацистской системы, СС штурмбанфюрер (в дословном переводе «вождь штурмового знамени») по военному рангу был равен армейскому майору. На деле, однако, эти два чина были абсолютно несопоставимы по своему рейтингу в военной и государственной иерархии нацистской Германии. Штурмбанфюрер входил в «Черный орден» - СС, который пронизывал и контролировал буквально все органы и звенья гитлеровского рейха. Потому-то, штурмбанфюрер – особа высокого класса эсэсовской «табели о рангах» - пользовался соответствующей степенью власти и доверия, ибо сомнений в его верности фюреру не могло возникнуть ни у кого...
Эти краеугольные постулаты нацистского менталитета хорошо знал старший лейтенант Евгений Волянский, начальник разведки партизанского соединения, которым командовал полковник Иван Мельник. Валянский припомнил их, когда ему в землянку принесли чемодан, захваченный накануне при налете на германскую комендатуре. Во время налета был убит эсэсовский офицер и захвачен его автомобиль – плавающий малый штабной вездеход.
Судя по всему, эсэсовец оказался в комендатуру проездом, потому что его вещи оставались в вездеходе. В чемодане был уложен полный комплект выходной униформы – фуражка и черный мундир с погоном на правом плече и спаренными молниями на петлицах. На столе Волянского были также документы штурмбаннфюрера, его служебное удостоверение – в том числе.
Внимательно рассмотрев их, Евгений улыбнулся – озорная мысль осенила разведчика. Он примерил форму немца. - Надо же, сидит как влитая. И фуражка хороша. Почему бы не навестить немцев в таком виде? Ведь язык-то я знаю в совершенстве, говорю как истинный ариец. А документы? Ну, это дело решаемое. – И Волянский приказал ординарцу привести «Моню-гравера». Так в бригаде звали бойца, который до войны был известным одесским аферистом. Он и сейчас мог подделать любой документ, пользуясь самыми примитивными орудиями.
Волянский показал Моне документы штурмбанфюрера и спросил: - Сможешь на меня их переделать, земляк?
- Вопрос! - ответил, ухмыляясь, Моня. - Только карточку свою в этом черном клифте сделайте и на следующий день получите корочки в лучшем виде, даже Гиммлер не усомнится. Да, а фамилию какую писать?
- Напиши как на этой бумажке, - ответил разведчик и дал Моне листок из полевой книжки, где по-немецки было написано Iahim Кorenzvit.
Когда боец вышел из землянки, старший лейтенант весело рассмеялся. Еще бы! Ведь это же его собственные родовые имя и фамилия. Хаим Коренцвит – именно так и нарекли его, когда 25 мая 1921 года он появился на свет в семье одесского ремесленника. Окончив среднюю школу, он поступает в 1939 году в Одесский технологический институт. Но осенью этого же года по комсомольскому спецнабору направляется на командирские курсы, которые окончил в мае 1945 года. Получил «кубарь» младшего лейтенанта и должность командира стрелкового взвода, с его бойцами и встретил кровавый рассвет 22 июня 1941 года.
Через несколько месяцев под Смоленском полк, где служил Коренцвит, попал в германский «котел», его бойцы и командиры были почти полностью уничтожены или пленены. И только младший лейтенант Коренцвит с тем, что осталось от взвода, пробился сквозь германские заслоны в Смоленские леса.
Всего 16 бойцов было у него, когда, пополнив боеприпасы за счет брошенных красноармейских частей, Коренцвит атаковал германский конный обоз и полностью уничтожил всех повозочных. Такого рода диверсий его отряд за два месяца самостоятельных действий провел более десятка.
Но в декабре 1941-го он встретился с партизанским соединением под командой легендарного «Дедушки», который сразу же назначил Коренцвита начальником разведки в один из своих полков. В этой роли Хаим действует успешно, проявляя недюжинную находчивость и отвагу. Вскоре о нем стало известно в Украинском штабе партизанского движения. Коренцвиту присвоено звание лейтенанта, и он направляется в распоряжение командира партизанской дивизии полковника Якова Мельника в качестве начальника разведки его соединения.
Однако теперь его звали Евгением Волянским, таков был приказ штаба, где твердо придерживались принципа: командир в нееврейском партизанском отряде должен иметь славянские имя и фамилию. Впрочем, «переименование» нисколько не помешало ему наладить бесперебойную службу разведки, дававшую своевременную и достоверную информацию. Если же для получения информации требовался налет, то руководил им, как правило, сам Волянский.
Штабной германский вездеход и комплект униформы СС штурмбанфюрера предоставили Евгению новые возможности для разведывательных операций, которые он проводил на грани весьма рискованной авантюры. Расскажу лишь о некоторых.
Весной 1943 года Волянский наведался в комендантуру Калинковичского железнодорожного узла и поинтересовался графиком движения воинских эшелонов. Начальник узла с готовностью показал документы СС штурмбаннфюреру. И Волянский обратил особое внимание на бронепоезд, который должен был прийти из Гомеля через два дня. Таких бронированных поездов у немцев было очень мало, использовались они в исключительных случаях. И Волянский решил этот поезд подорвать.
Была задача весьма непростая: пути охранялись, заряд требовался немалый, и Евгений решил сам командовать группой партизан, назначенной для этой диверсии. По его замыслу, мощный заряд устанавливался непосредственно перед проходом бронепоезда. А взрывался после того, как его минуют контрольные платформы, которые немцы цепляли перед каждым воинским эшелоном. На трофейном вездеходе он обследовал намеченный участок и даже побеседовал с часовыми. Это помогло их снять непосредственно перед проходом бронепоезда.
Как только часовых убрали, партизаны быстро вырыли камеру под рельсами, заложили заряд и протянули провод в ближний лесок. Пропустив платформы, Волянский крутанул ручку подрывной машинки. Взрыв буквально разорвал на куски броневагон над зарядом и сбросил с насыпи остальные. Погибло более сотни солдат и офицеров. Партизаны захватили несколько уцелевших немцев, подобрали трофеи и документы. За эту акцию лейтенант Волянский был награжден орденом Красной 3везды.
А он уже готовил новую, еще более дерзкую, операцию. В небольшом городке неподалеку от партизанского леса разместился штаб германской охранной дивизии, которая готовилась к окружению и уничтожению соединения полковника Мельника. Партизанская разведка и сам Волянский тщательно изучили расположение германского штаба, систему его охраны. Однако атаковать городок было чревато большими потерями.
Но Волянский, с благословения своего комдива, решился на крайне рискованную авантюру. Впрочем, он рассчитал свои действия до секунд. А главное – положился на мундир и авторитет штурмбанфюрера. И не ошибся – охрана штаба, проверив документы, пропускала вездеход, в котором восседал штурмбанфюрер Коренцвит, беспрепятственно. Пропустила его и в домик генерал-майора фон Лаухерта. Не обращая внимания на вскочившего адъютанта, штурмбанфюрер прошел в кабинет генерала, отсалютовал и представился.
Затем, подойдя вплотную, направил парабеллум на ошеломленного генерала и отчеканил: - Генерал, мне терять нечего. Хотите жить - идите впереди меня и садитесь в мой транспортер!
Фон Лаухерт выбрал жизнь, и Волянский отвез его в другой штаб – партизанский. На допросе фон Лаухерт изложил план операции своей дивизии по окружению соединения Мельника, благодаря чему партизаны сумели без потерь выскользнуть из намечавшегося «котла». Вскоре генерал-майор фон Лаухерт был вывезен самолетом в Москву. Полковник Яков Мельник направил с этим же самолетом представление лейтенанта Евгения Волянского к званию Героя Советского Союза. Через месяц Центральный штаб партизанского движения сообщил, что Волянский награжден орденом Красного Знамени и ему присвоено звание старшего лейтенанта.
Евгений с сожалением расстался с мундиром штурмбанфюрера, который был окончательно скомпрометирован: его рация часто перехватывала приказы немцев о задержании штурмбаннфюрера Иохана Коренцвита, за его поимку была назначена награда в 100,000 рейхсмарок. Кстати, в те времена Волянский не слыхал ничего о другом разведчике - Николае Кузнецове, совершавшем под прикрытием личности старшего лейтенанта вермахта Пауля Зиберта аналогичные диверсии против германского генералитета.
Впрочем, и без эсэсовского мундира Волянский вполне успешно руководил разведкой партизанской дивизии, что позволяло ее командиру громить немцев, каждый раз ускользая от их попыток окружить и уничтожить его полки. О доблести и боевом мастерстве старшего лейтенанта Волянского свидетельствуют полученные им награды: до лета 1944 года – ордена Красного Знамени, Великой Отечественной войны и Красной Звезды.
29 августа в Словацких Западных Карпатах началось восстание против гитлеровцев и их ставленника Тисо. Основу восставших составляли партизаны и некоторые части словацкой армии. Но еще за месяц до восстания в Карпаты были переброшены 7 оперативных групп из отборных советских партизанских командиров, они должны были стать ядром повстанческой армии. Капитан Евгений Волянский возглавлял группу, которая влилась в партизанское соединение словацкого полковника Ладислава Калины. Оно вело тяжелые, но успешные бои и в начале сентября 1944 года, после освобождения города Левача, было преобразовано во 2-ю партизанскую бригаду «За свободу славян». Бригада насчитывала более 1600 бойцов и дислоцировалась в городе Зволен. Капитан Волянский участвовал в действиях партизан в качестве заместителя комбрига. И когда полковник Калина был тяжело ранен, Волянский принял командование бригадой.
Бригада Волянского за короткое время провела ряд дерзких операций. В сентябре 1944 года она освободила шесть словацких городов, в том числе Лученец, гарнизон которого состоял из венгров. Через несколько дней в штаб бригады прибыл венгерский граф Зичи, предъявивший заявление регента Хорти о желании руководства Венгрии выйти из войны. Волянский радировал в свой штаб генералу Строкачу. Затем в Лученец прибыла венгерская правительственная делегация во главе с генерал-полковником Фараго Габором.
В это время немцы, захватив перевалы, развернули наступление и отряды восставших с трудом сдерживали их натиск. Однако Волянский сумел удержать площадку, куда и приземлился самолет, забравший делегацию венгров.
Между тем кольцо германских войск сжималось вокруг партизанской армии. Ей на помощь командованием 4-го Украинского фронта были переброшены две бригады из чехословацкого корпуса, но переломить ситуацию не удалось. К концу октября освобожденные районы были захвачены немцами и они перешли к преследованию немногих уцелевших партизанских соединений. В их числе была и бригада Волянского.
Но комбриг решился на маневр, подобный суворовскому в Альпах: он решил прорваться через самые непроходимые кручи Нижних Татр. В это время года они обледенели и были занесены снегом. А бойцы в бригаде да и сам ее командир одеты были по-летнему. И тем не менее они прошли по маршруту, который немцы считали непроходимым, сумели прорваться через Татры, захватить город Валовец и закрепиться в долине. Но сам Волянский, ведя бригаду, отморозил обе ноги и полностью поседел.
Cогласно архивным данным генштаба Словацкой республики, бригада капитана Евгения Волянского в ходе восстания уничтожила не менее 3000 гитлеровцев, до 30 танков, более 50 орудий, 12 эшелонов с личным составом и техникой противника. На захваченном ею вражеском аэродроме было сожжено 6 боевых и 7 транспортных самолетов.
Под командованием капитана Евгения Волянского бригада «За свободу славян» удержала занятый ею район вплоть до подхода войск 4-го Украинского фронта в начале февраля 1945 года. В составе фронта действовал и чехословацкий корпус генерала Людвика Свободы. Он направил в Москву представление капитана Евгения Волянского к званию Героя Советского Союза за беспримерный прорыв через горы и удержание важнейшего стратегического участка.
Вскоре последовал приказ штаба партизанского движения о расформировании бригады «За свободу славян», после чего Евгений Волянский был отозван в Союз. Вместо Золотой Звезды он был награжден лишь орденом Боевого Красного Знамени. Впрочем, Героем - Волянский все равно стал Народным Героем Чехословацкой республики - тогдашний президент Чехословакии Бенеш вручил ему «Золотой крест Героя». И кавалером пяти чехословацких орденов стал Евгений, а также Почетным гражданином четырех городов Словакии, которые в свое время освободила от немцев его бригада.
Но все это было уже потом, после войны. К сожелению, капитана Евгения Волянского в мае 1945 года уволили из армии по инвалидности – отморожены обе ноги. И пенсию назначили как инвалиду. Он уехал в Одессу и поступил в тот же институт, в котором учился до войны. Но теперь – не как Хаим Коренцвит, а как Евгений Павлович Волянский. И с этой фамилией он и прожил до конца дней своих.
Поселился в общежитии и жил, конечно, небогато – на инвалидную пенсию не больно-то разживешься. Правда, подспорьем была стипендия, которую Волянский получал из Праги как Народный Герой Чехословакии. Но в 1947 году его вызвали в известную организацию и предложили написать заявление на имя чехословацкого президента, что он отказывается от этой стипендии. Каким бы бесстрашным воином ни был партизан Евгений Волянский, в кабинете у гебиста он, как понимаете, строптивости не проявил. Хватило мудрости не сопротивляться. Потом, конечно, не раз вспоминал чехословацкие деньги, отнюдь не лишние для его скудного бюджета.
По окончании института, Волянский поселился в Киеве, работал инженером, жил одиноко: два его брака оказались неудачны. На родине его воинская доблесть была забыта - семь советских, пять чехословацких орденов и «Золотой Крест Героя» не вызывали ни восхищения этим уникальным воином, ни даже намека на благодарность страны, за которую он так беззаветно сражался. Хотя имя и подвиги другого диверсанта – Николая Кузнецова – были отмечены Золотой Звездой и описаны множеством авторов.
И только в Словакии Волянского не забыли. Почти каждый год один из пяти городов приглашал своего Почетного гражданина в гости. Видимо, в их муниципалитетах учитывали скудность средств своего освободителя и полностью оплачивали ему дорогу и проживание. И Евгений прямо оживал, отправляясь в гости к словакам. Он прикалывал свои награды к суконной куртке – лучшему его наряду, бережно укладывал ее в чемодан. Кстати, почти никогда Евгений не появлялся в таком парадном виде ни на улицах Киева, ни в монтажном управлении, где он работал. Скромность этого человека поистине равнялась его доблести.
68 лет было ему, когда он после тяжелой болезни умер в январе 1988 года. Кроме портрета в Киевском музее партизанского движения, ничто сегодня не напоминает гражданам Украины и России об этом герое.
В текущем году 25 мая исполняется 85 лет со дня рождения бесстрашного воина Хаима Коренцвита – капитана Евгения Павловича Волянского. Не уверен, что на родине эта годовщина будет как-то отмечена. Так пусть неизбывный наш долг перед памятью Героя выполнят хотя бы строки этого очерка.