Наши дети - американцы

“Мне не нужна дочка-американка!” - говорит Инна К., пытаясь объяснить, чем вызван ее разлад с дочерью-подростком. В тоне Инны раздражение смешивается с растерянностью, а жалоба - с тревогой. Совсем недавно у нее с дочкой Машей были почти идеальные отношения, но вдруг, после вступления девочки в опасный, переходный возраст, все изменилось.
Инна - из тех русскоязычных иммигрантов, которые ехали в Америку нехотя, «за компанию», и до сих пор с тоской вспоминают «былую жизнь». Подобно многим «ностальгирующим», Инна глубоко убеждена: мы, “русские”, - самые обаятельные и привлекательные, то есть самые образованные, самые талантливые, самые чувствительные и самые здравомыслящие. Поэтому наши дети должны стараться уподобляться нам, поддерживать и лелеять наши славные традиции, а не подражать бездушным, бессердечным и безмозглым американцам. “Мы все, независимо от нашей национальности, - русские, чеховские интеллигенты, - говорит Инна. - Мне хочется, чтобы моя дочь была такой же - хорошей, интеллигентной русской девушкой. Но Америка ее меняет, и это ужасно”.
Инну возмущает в “меняющейся” дочери все: то, что Маша предпочитает тупые любовные романы классической (в частности, русской) литературе, а тупые комические телесериалы - добротным, содержательным фильмам; то, что она катается на роликах, а не занимается художественной гимнастикой; то, что носит тугие джинсы и короткие майки, обнажающие пупок (“Хорошо, что она его, по крайней мере, не продырявила - во всяком случае, пока!”), то, что постоянно жует жвачку, часами сидит в чат-румах, а в разговорах с подругами часто вклинивает восклицания, напоминающие Инне возгласы Элизы Дулитл (до того как профессор Хиггинс переделал ее в настоящую леди). И, конечно же, Инну тревожит, что за этими маленькими и сравнительно невинными американскими повадками и привычками могут последовать другие, более серьезные: ее Маша будет пропадать в ночных клубах, курить, пить, заводить романы с “отмороженными” американскими (или американизированными) мальчишками и, не дай Бог, принимать наркотики.
Римма Т. - полная противоположность Инне. Она никогда не питала иллюзий относительно “особых” свойств советских граждан, а об иммиграции в Америку мечтала с юности. “Я ехала сюда, чтобы быть свободной, - говорит она. - И я рада, что мои дети американизируются, что они становятся независимыми, бесстрашными, не комплексуют, могут проявлять свою индивидуальность”.
Римму не возмущают увлечения сыновей. Напротив, она старается их понять и разделить их интересы. Она смотрит бейсбол вместе со старшим, Алексом, и слушает музыку “рэп” вместе с младшим, Ником. Она не стоит у мальчиков над душой, когда те сидят в чат-румах, не критикует их друзей и не настораживается, когда, они приводят домой не только друзей, но и подружек. “Мы не были такими, как наши родители, а наши дети не могут быть такими, как мы, - философски замечает Римма. - Тем более что мы живем уже не в России, а в Америке... “
Generation gap - разрыв между поколениями - всегда был источником семейных драм и даже трагедий. Родители с трудом мирились с тем фактом, что дети, которых они пытались вылепить по своему образу и подобию, шли какими-то иными, непостижимыми для них путями. В Америке generation gap между русскоязычными родителями и их детьми усугубляется тем, что наши дети - не просто новое поколение, а новое поколение в новой стране. Дети не повторяют нас с поправкой на время, а уподобляются людям, которых многие из нас (даже ставшие гражданами США) до сих пор воспринимают как чужаков-американцев. И это неудивительно. Мы – в погоне то ли за хлебом насущным, то ли за богатством и славой – не уделяем детям достаточно времени и внимания. А они тем временем учатся с американцами, дружат с американцами, тусуются с американцами, влюбляются в американцев. И в один прекрасный день мама или папа обнаруживают, что их родное, любимое, до боли знакомое дитя превратилось в... таинственного незнакомца (таинственную незнакомку).
Родители хватаются за голову, за сердце, некоторые – за палку. Ведь далеко не все способны отнестись к неизбежному процессу американизации детей с оптимизмом и философским спокойствием Риммы.
«Среди нашего старшего поколения много консерваторов и ксенофобов, - говорит Дмитрий Н., студент Нью-Йоркского университета. – Им не нравится все то, к чему они не привыкли. Что самое смешное - они вроде бы рвались в Америку и хотели жить по-американски. Более того, в молодости они подражали американцам, старались соответственно одеваться и вести себя. А теперь они воюют со своими детьми, которые становятся американцами».
На взгляд социолога Семена Н., отца двоих сыновей, этот парадокс – результат некоторого разочарования «русских» в Америке и американцах. «На расстоянии мы идеализировали все американское, но в реальности все оказалось более прозаичным и неприглядным, чем мы думали. Мне хочется, чтобы мои сыновья сохранили как можно больше «русских» качеств и приобретали как можно меньше американских. И я делаю для этого все, что могу».
На взгляд Милы С., матери двоих дочерей, все зависит от того, в какую сторону ребенок американизируется - в хорошую или в плохую. «Когда мы приехали в Америку, моей старшей дочери, Тане, было 16 лет, а младшей, Оле, - 10 , - говорит Мила. - Таня уже была сложившейся личностью. Во всяком случае, так нам казалось. Тем не менее она стала быстро и тревожаще меняться: вызывающе одевалась, красилась, как индеец перед боем, заводила романы с какими-то идиотами. Например, у нее был дружок–пуэрториканец, на вид – настоящий бандюга, который, в придачу, учился из рук вон плохо. Я дрожала от страха всякий раз, когда Таня шла с ним гулять. При этом сама она училась хорошо, строила грандиозные планы на будущее и даже своего бойфренда старалась «натаскать». То есть, наряду с американскими вольностями, она перенимала и американское честолюбие, и американский оптимизм. Мы с мужем выбрали правильную тактику: поощряли ее честолюбие, но не воевали с ее «распущенностью». Мы даже приглашали ее ухажеров домой - на оладьи с чаем, и муж вел с ними традиционные, кухонные беседы. По мере того, как Таня взрослела, все ее плохие американские повадки сходили на нет, а хорошие оставались. Сейчас она заканчивает колледж, собирается работать над master’s degree. И постоянно ругается с Олей, которая ведет себя так, как Таня несколько лет назад. Теперь у Оли длинные ногти, тонна краски на лице и короткие шорты в обтяжку. И теперь Оля встречается с разными идиотами. А Таня так с ней воюет, что даже смешно...”
С Милой соглашается Нэлли П., чья дочь, ученица «хай-скул», тоже проявляет смешанные – положительные и отрицательные американские качества. «Ася, к сожалению, мало читает и не отличается тягой к наукам или искусству, - говорит Нэлли. - Ее интересуют только поп-музыка и телесериалы о подростках, о молодежи. Но она – очень добрая, отзывчивая, понимающая. Все ее одноклассники плачутся ей в жилетку, и она дает им такие мудрые советы, что может посрамить многих взрослых, опытных людей. Друзья даже сравнивают Асю со всезнающими ведущими популярных ток-шоу - вроде Опры Уинфри. Все это чисто американские качества – и недетская мудрость, и некоторая узость кругозора, и интерес только к тем произведениям искусства, которые отражают жизнь твоей группы, и любовь к ток-шоу, к поп-культуре. Вместе эти качества дают совсем даже неплохой сплав. Я горжусь своей девочкой. Я уверена, что со временем она приобретет и другие положительные американские качества – станет хорошим специалистом, хорошей женой и матерью».
Раисе М. кажется, что «русские» родители зря бьют тревогу: наши дети (даже те, что приезжают сюда совсем маленькими и с первого класса учатся в американских школах) еще недостаточно американизировались, их менталитет «застрял» где-то между Россией и Америкой, и этот факт можно только приветствовать. «Мой сын Марик считал себя вполне американизированным пока не завел роман с американкой, - рассказывает Раиса. - Сначала у них все шло хорошо, но потом она стала жаловаться, что ему следует быть более независимым, что он слишком привязан к родителям, к родственникам. Она сама во время учебы жила в кампусе, потом стала снимать квартиру, навещала радетелей изредка, звонила тоже не часто. А мой Марик, хоть и жил отдельно, каждую субботу обедал с нами, да и вообще забегал к нам каждый день, и не только к нам, но и к моим родителям, и к родителям мужа. И слава Богу, что он – такой...»
Насколько наши дети стали американцами и насколько они остались «русскими»? От чего зависит соотношение двух составляющих их мироощущения? От возраста? Воспитания? Среды? В какую сторону наши дети американизируются – в позитивную или негативную? Что делать родителям, у которых возникают конфликты с американизированными детьми, и что делать родителям, которые хотят идти детям навстречу? Я думаю, у каждого из вас, дорогие читатели, есть свое мнение по этим вопросам. И мы надеемся, что вы их выскажете на страницах нашей газеты.