замкнутый круг

Закончив очередной «Экспресс-опрос», я каждый раз подавляю желание дополнить его откровенными и ироничными комментариями под завлекательным названием «Дневник ведущего». Или «Как делается «Экспресс-опрос». Или даже «Что скрывается за Экспресс-опросом». Поклонники этой популярной рубрики, которые еженедельно с удовольствием приобщаются к лаконичным, но содержательным мнениям политиков, бизнесменов, докторов, журналистов, бебиситеров и т.д., конечно же, понимают, что за «Экспресс-опросом» - большой и кропотливый труд. Но они даже не подозревают, сколько за ним маленьких и больших побед и поражений, надежд и разочарований, ситуаций забавных, предсказуемых и... парадоксальных. Например, читатели не догадываются, что разговорить хоуматтендента иногда куда труднее, чем конгрессмена или сенатора США, а добиться откровенного признания от подростка-наркомана куда легче, чем от русскоязычного работодателя. Не говоря уже о том, что сенатор, в отличие от русскоязычного работодателя (или работника), вам не нахамит и не прервет ваш телефонный монолог кратким и резким «мне это неинтересно».
Бывает, что человек сначала дает длинный подробный ответ на ваш вопрос, а потом, спохватившись, спрашивает: «Вы что, будете это печатать?». После этого он (она) либо вообще отказывается от участия в опросе, либо старается аккуратно «причесать» свое мнение. Бывает также, что ответ того или иного респондента уже напечатан, отредактирован, откорректирован и оформлен дизайнером, а респондент вдруг звонит и объявляет, что его жена (ее муж), поразмыслив, решили, что ему (ей) лучше не откровенничать перед всем честным народом. Были случаи, когда за высказанное мнение от нас требовали денег. Было такое, что нас принимали за рекламных агентов и с удивлением отвечали: «Мы же у вас уже рекламируемся! Чего же вам еще надо?»
Но самое интересное нас ждало, когда мы решили устроить вокруг одной из самых больных проблем современной Америки – среднего образования. В частности, нам хотелось узнать, как отразился на школах Нью-Йорка тот охотно рекламируемый городскими властями факт, что, начиная с 2002 года, фонды городского департамента образования (DOE) увеличились на целых 2.5 миллиарда долларов.
Мы с коллегой Михаилом Соболевым начали «ловить» учеников нью-йоркских школ и их родителей, а также учителей, директоров школ и суперинтендантов региональных отделов департамента образования. Вскоре мы обнаружили, что оказались внутри заколдованного круга. Если школьники и их родители охотно отвечали на наши вопросы, то учителей, директоров и суперинтендантов почти невозможно было поймать – они постоянно находились на конференциях, собраниях или уроках. Те же, кого нам удалось поймать (а также помощники тех, кого поймать не удалось), уклонялись от ответов с одинаковыми отговорками. Учителя заявляли, что не могут откровенничать без позволения директоров, директора – без позволения суперинтендантов, а суперинтенданты отсылали на в пресс-офис департамента по образованию или в его же офис по связям с общественностью. Один из директоров даже похвастался, что это именно об подвластном ему учебном заведении сняли документальный фильм “Mad Hot Ballroom”, который претендует на «Оскара», но давать информацию о других, более заземленных изменениях в школе отказался. А помощница одного из суперинтендантов даже сказала, что ее босс (равно как и другие суперинтенданты) не могут давать директорам школ добро на беседы с прессой, и что последние тоже должны просить позволения у департамента образования.
Наконец, нам удалось достучаться (по телефону и электронной почте) до высшей инстанции, пресс-офис которой охотно согласился прислать нам подробный ответ. Кроме того, мы побеседовали с помощником пресс-секретаря департамента образования Келли Деверс и получили от нее информацию, полностью противоречащую заявлениям школьных администраций. По словам Келли, в начале каждого учебного года департамент рассылает директорам школ письма, в которых сообщается, что они могут свободно, без оглядки, общаться с прессой. «Конечно, они не обязаны этого делать, - добавила Келли. – Будет вам отвечать директор или нет, это зависит исключительно от него (нее)».
Приободренные этим сообщением мы стали снова звонить в школы, но, увы, опять наткнулись на глухую стену. Директора по-прежнему уклонялись от ответов на наши вопросы, а одна из них, не пожелавшая, чтобы ее имя не было названо, сказала, что никакого письма-указания от DOE не получала.
Позвонили мы и в United Federation of Teachers - тот самый профсоюз учителей, который недавно, после долгой борьбы, заключил выгодный контракт с городской администрацией. Представители профсоюза вначале обещали прислать нам ответ по электронной почте, но потом отказались, сославшись на отсутствие времени. Правда, один из них иронично заметил: «Да, Департамент образования действительно рассылает директорам инструкции, что они могут свободно общаться с прессой, но это так, для проформы. На деле DOE вовсе этого не хочет, и директора прекрасно это понимают...»
Наконец, почти отчаявшись получить ответы от «промежуточных звеньев», мы решили пока довольствоваться ответом DOE – с одной стороны, и ответами школьников и их родителей – с другой. Вопросы мы им задавали следующие:
Как отразился на вашей школе (школе вашего сына, вашей дочери) тот факт, что власти города выделили дополнительные средства на систему среднего образования?
В школе произведен ремонт?
Школа наняла новых учителей?
Число учеников в классах уменьшилось?
Приобретены новые компьютеры, другая аппаратура?
Закуплены новые книги для школьной библиотеки?
Созданы новые программы для одаренных (отстающих) детей?
Оборудован спортивный зал?
Другие новшества?

Джоел Клайн,
глава Департамента образования города Нью-Йорка:
Система нью-йоркских городских школ в течение десятилетий состояла из школ хороших и отстающих. Это была децентрализованная система, которая позволяла школьным округам, а часто и малоэффективным местным школьным советам осуществлять контроль над школами.В результате одни школы добивались успехов, другие «проваливались».
Сейчас школы города контролирует офис мэра, который создал централизованную систему, способную улучшить ситуацию не в некоторых, а во всех 1,400 школах города, в которых учится 1.1 млн. школьников, а преподают 80,000 учителей. Начиная с 2002 года мэр Блумберг стал уделять школам особое внимание. Фонды Департамента образования увеличились на 3.8 млрд. долларов, из них 2.6 млрд. были выделены из городской казны. В 2002 финансовом году бюджет школ равнялся 12.9 млрд. долларов, в этом году он достиг 16.8 млрд. долларов.
Эти дополнительные ресурсы мы использовали для проведения реформ под названием “Children First “, которые, помимо прочего, включали новые общегородские программы английского языка и математики, а также создание классных библиотек почти в 33,000 классов – от Kindergarten до девятого. В этих библиотеках есть и книги на испанском языке.
Все школы наняли координаторов, которые всегда готовы помочь родителям и являются чем-то вроде посредников между ними и директорами школ. Мы также создали программу, которая позволит покончить с практикой «social promotion», то есть перевода отстающих, неуспевающих учеников из третьего в четвертый, из пятого в шестой, и из седьмого в восьмой классы. Social promotion позволяла ученикам переходить из класса в класс, даже если они не умели толком читать, писать и считать. Кроме того, мы создали масштабную программу - Five Year Capital Plan - по строительству новых школ и перестройке уже существующих. Цель этой программы - уменьшить число учащихся в классах, которые сейчас переполнены. По подсчетам, для уменьшения числа учащихся в классах надо создать 66,000 новых мест. Программа была создана в июле 2004 года, и мы уже определили, как и где можно создать более половины (34,000) этих мест. Кроме того, в рамках программы Children First было открыто 157 новых, небольших школ. Чтобы улучшить работу школьных администраций, мы основали программу Leadership Academy, которая готовит будущих директоров школ.
Реформы The Children First уже привели к первым положительным результатам. В этом году ученики 3-го, 5-го и 7-го классов сдали экзамены по английскому и математике гораздо лучше, чем в предыдущие пять лет. Впервые за многие годы работы более 50% учащихся этих классов отвечали стандартам и даже превосходили их. В четвертых классах результаты даже выше – работы 59.5% учеников соответствуют стандартам или превосходят их. В добавок, гораздо больше учащихся заканчивают школу вовремя. Так, в 2004 г. их число составило 54.3 %, и лишь одна пятая (16.3 %) бросили школу в конце четвертого года обучения. Увеличилось число выпускников по сравнению с предыдущими 8 годами, а число учеников, бросивших школу стало на 4% ниже, чем в предыдущие три года.
Все указанные выше данные говорят о том, что мы – на правильном пути. Но, чтобы усовершенствовать все школы, мы нуждаемся в дополнительных средствах. Дело, которое рассматривалось в Апелляционном суде, показало, что власти штата постоянно выделяли недостаточно средств нью-йоркским городским школам, в результате чего школьники были лишены возможности получить образование высокого уровня. Согласно решению суда, теперь школы нашего города будут ежегодно получать дополнительные 5.6 млрд. долларов. Эти средства мы предполагаем использовать следующим образом:
· $830 млн. истратить на создание программы профессионального развития преподавателей и директоров, предоставление учителям возможности продвигаться вверх по служебной лестнице и получать большую зарплату за особые заслуги. Кроме того, на эти средства можно предоставить дополнительные услуги и создать учебные программы для родителей.
· $1.9 млрд. истратить на создание программ по совершенствованию образования в младших классах. Из них $542 млн. использовать для создания по всему городу дошкольных программ. К 2009 финансовому году все нью-йоркские дети в возрасте трех лет должны получить возможность учиться в pre-kindergarten программах.
· На $ 2 млрд. в год проводить реформы в средних школах, причем более $812 млн. в год использовать как на создание новых небольших школ, так и на перестройку больших школ в небольшие - с 400-500 учеников в каждой.
· Около $514 млн. истратить на поддержку программ специального обучения для учащихся с физическими и умственными проблемами, а также для учащихся-иммигрантов, осваивающих английский язык. На эти деньги мы сможем нанять больше учителей для таких учащихся и обеспечить их необходимыми материалами. Наша цель – сделать каждую городскую школу отличным учебным заведением, которое будет достойно служить и своему району, и каждому из своих учеников. Это – долгий и трудный путь, но нынешние достижения показывают, что мы сдвинулись с места и идем в нужном направлении.

Клодия,
мать учеников 4-го и 5-го классов, Бруклин:
Администрация нашей школы купила новые компьютеры. Кроме того, были введены новые предметы, например, музыка. В качестве преподавателей нанимают профессиональных музыкантов. В рамках программы LEAP (скачок) детей тщательно готовят к экзаменам по английскому языку и математике. В прошлом году учителя “натаскивали” детей каждую субботу. Новый учебный год начался сравнительно недавно, и я думаю, что подготовка к экзаменам и на этот раз будет тщательной.

Ольга,
мать ученика 10-го класса (Stuyvesant high school):
Мой сын всего год учится в “Stuyvesant”, поэтому мне трудно судить об изменениях в этой школе. До того он учился в школе “Cunningham”, и к тому же - в классе для одаренных детей. Эта школа всегда была в числе передовых, так что уровень образования там высокий. Но все-таки заметны положительные изменения. Например, урок математики в классе из 26 учеников вели одновременно два учителя. Притом класс не делили на две группы по 13 учеников, а преподаватели уделяли внимание каждому в индивидуальном порядке, в зависимости от уровня его знаний и вопросов, которые он задавал. О высоком уровне преподавания в классе для одаренных детей позволяет судить хотя бы то, что половина из них попала в “Stuyvesant”.

Яков,
ученик 8-го класса (Cunningham junior high school):
Наша школа купила новые компьютеры. Правда, они быстро выходили из строя. Приобрели новые снаряды для спортивного зала. Появились новые предметы - например, вязание, фотография и т.д. К преподаванию традиционных предметов стали подходить более серьезно - не на уровне болтовни. Более строго начали ставить оценки. Число послешкольных программ выросло. Если раньше их было 9-10, то сейчас - 15-16. Но детей в 8-х классах стало еще больше, потому что один класс расформировали и учеников перевели в три остальных. Раньше в каждом классе было по 20-25 человек, сейчас - 25-30.

Алик,
ученик 11 класса (Brooklyn Tech high school):
Наша школа всегда была лучше многих, такой она и осталась. Нельзя сказать, что у нас что-то радикально изменилось. Появились новые, молодые учителя, а многие ветераны ушли на пенсию. В целом, может быть, учителей стало больше, чем было раньше. Мы чаще работаем в лабораториях, но оборудование было и осталось простым и дешевым. Библиотека у нас всегда была большая, хотя, может быть, книг стало еще больше. Два года назад в кафетерии установили автомат наподобие банковских. Ученик заводит счет, и, покупая завтрак в школьном кафетерии, вводит свою школьную карточку в этот автомат. Деньги снимаются с его счета. Вот, пожалуй, и все.

Дима,
ученик 12 класса (James Madison high school):
Купили новые компьютеры, строже стали следить за дисциплиной. Ученикам не позволяют носить с собой плееры, мобильные телефоны. В остальном ничего не изменилось.

Руслан,
ученик 12 класса (Morrow high school):
По-моему, все стало хуже, чем было. Нет программы летних занятий, меньше проводится различных мероприятий, меньше AP классов – для тех, кто хочет брать предметы, которые проходят в колледжах. В прошлом году AP классов было 16, в этом – всего 10. Классы переполнены еще больше, чем раньше. В нашем классе, к примеру, 40 учеников. Единственное, что изменилось к лучшему, - закупили новые учебники.

Осман,
отец семилетнего сына-школьника:
Я доволен тем, как финансируются школьные программы для одаренных русскоязычных детей. Насколько я помню, это еще заслуга Рудольфа Джулиани. Он первый выступил с инициативой улучшения качества образования. Мой сын учится в Public School № 200, углубленно изучает русский язык. Я всем доволен.
Честно говоря, меня не очень интересует, на что потрачены средства из фондов городского образования, которые, начиная с 2002 года, увеличились на 2.5 млрд. долларов. Для меня главное – бесплатное и качественное образование моего сына.

Анна,
мать двоих дочерей-школьниц:
Сумма конечно внушительная. И нам родителям детей-школьников хотелось бы получить подробный отчет от мэра и его администрации о том, куда потрачен каждый доллар из этой гигантской суммы.
Не припомню, чтобы в нашей школе были какие-то нововведения. Разве что новые кондиционеры, которые были установлены в мае этого года... В остальном все осталось на своих местах. Учителя прежние, количество детей в классах не уменьшилось.

Елена,
школьная учительница
Уверена, что все выделенные нью-йоркским бюджетом деньги используются по назначению. Новая мебель в аудиториях, новые отреставрированные кабинеты, новые «продвинутые» компьютеры для детей, бесплатные экскурсии в музеи. Это только маленькая часть того, куда тратятся выделенные средства.
Многие не могут понять, что деньги тратятся постепенно, на самые необходимые нужды. Конечно, на первый взгляд это незаметно. В России все наоборот – школы не ремонтируются по тридцать-сорок лет, а потом в один прекрасный день огромная сумма тратится на капитальный ремонт и здание перестраивается заново, после чего снова затишье на десятилетия.

Глеб,
ученик High School, 17 лет:
В школе и на принадлежащей ей территории увеличилось количество охранников. Учителя стали строже и ученики более дисциплинированными. В остальном – абсолютно никаких изменений. Некоторые кабинеты такие старые, что туда заходить страшно, ждешь, когда штукатурка с потолка на голову обвалится. А почему их не ремонтируют?

Игорь,
ученик High School, 16 лет:
Школьники стали больше путешествовать. Уже в этом учебном году мы съездили на экскурсии в Бостон и Вашингтон. Все поездки оплатила школа, с родителей не взяли ни копейки. Мой братик, ему восемь лет, стал ходить в школьную секцию плавания. Его тренируют профессиональные мастера спорта. Это тоже все бесплатно. Приятно осознавать, что государственные деньги идут не только на учебу, но и на отдых самих учеников, что немаловажно.

Вадим,
отец сына-школьника
Непонятно, куда исчезли эти выделенные на школьное образование деньги. Ведь ничего не изменилось. Учителя в школах отвратительные, детей ничему не учат. Единственное, что они делают, так это советуют родителям взять репетиторов, с которыми их сыну или дочери «следовало бы позаниматься, чтобы догнать своих одноклассников». Репетиторы, естественно, все платные. Вот и приходится выкладывать деньги из своего кармана. Плюс с родителей еженедельно собирают по 10-20 долларов на фотографии, праздничные вечера, спортивные секции.