ООН: Терроризм с ЧеловеЧеским лицом?

Состоявшаяся в четверг в Нью-Йорке Генеральная Ассамблея ООН оказалась, пожалуй, наиболее представительной по количеству принявших в ней участие руководителей государств и правительств: 160 делегаций (напомним, что в данный момент членами ООН является 191 страна). Резолюция, принятая по результатам этого форума, оказалась достаточно предсказуемой, хотя, по словам министра иностранных дел ФРГ Йошки Фишера, недостаточно решительной.
Откровенно говоря, Генассамблея напоминала известную сцену из «Двенадцати стульев» Ильи Ильфа и Евгения Петрова, а именно – торжественный митинг по случаю открытия в Старгороде трамвайного депо. Руководители государств - в особенности мировых держав – поднимаясь один за другим на трибуну, произносили пламенные речи об опасности международного терроризма. О чем бы ни заговаривали Джордж Буш и Тони Блэр, Йошка Фишер и Владимир Путин, речь плавно перетекала на террористическую тему и далее мчалась уже по накатанной колее.
Казалось бы, все выступавшие были единодушны в своем понимании текущей ситуации: идет война с террористами, человечество напрягает все силы для борьбы, все как один должны в едином порыве, забыв разногласия, et cetera, et cetera... Проблема, однако, заключается в том, что, пространно рассуждая о терроризме, лидеры государств, похоже, подразумевали под этим термином совершенно разные понятия.
К примеру, Джордж Буш, обрушившись на террористов (на этот раз, слава Богу, только вербально!), не торопился признать свои собственные страшные ошибки, которые привели к оккупации Ирака, – вместо себя он накануне предоставил возможность извиняться бывшему шефу Госдепа Колину Пауэллу, назвавшему иракскую войну «отвратительным пятном на своей карьере», а также чиновникам Пентагона (далеко не из первого ряда, кстати), вынужденным открыто признать, что оружия массового поражения, из-за которого разгорелся весь сыр-бор, в Ираке попросту нет. По крайней мере, в момент атаки англо-американского экспедиционного корпуса не было – а вот как обстоят дела сейчас, когда треть страны находится под контролем самых настоящих террористов, точно сказать уже невозможно. Может, и завелось за это время...
Его коллега, российский президент Владимир Путин начал свой визит в Нью-Йорк с закладки первого камня в фундамент будущего мемориала жертвам терактов 9 сентября 2001 года. В своем выступлении перед Генеральной Ассамблеей Путин, по мнению многих журналистов, нашел наиболее верные слова, чтобы охарактеризовать терроризм: назвал его идейным наследником нацизма и заверил всех, что, победив нацистов, человечество победит и террористов. После выступления он встретился с новым президентом Ирана Махмудом Ахмадинеджадом и пообещал ему российские ядерные технологии. Обрадованный Ахмадинеджад радушно предложил поделиться (не задарма, естественно) обещанным ноу-хау с любой арабской страной. Конечно, подчеркнул он, речь идет только о «мирном атоме», однако в иранское понятие мирного использования ядерной энергии, как известно, совершенно официально входит производство оружейного обогащенного урана. Даже если предположить, что Иран и в самом деле имеет исключительно мирные намерения – кто может поручиться за другие страны Ближнего Востока в случае неконтролируемого распространения ядерных технологий?
Впрочем, в данном случае в России преобладает мнение, что деньги, мол, не пахнут и раз есть спрос – надо продавать. С крайне правого фланга раздаются даже радостные голоса, пророчествующие Израилю скорый ядерный апокалипсис. Что ж, будущее покажет. Однако ведь в этом будущем могут оказаться и чеченские боевики, вооруженные купленными у братского Ирана ядерными зарядами...
Кстати, о последних. Говоря о терроризме, российский президент, конечно же, подразумевал и чеченских моджахедов, однако его европейские коллеги, также читавшие речи о терроризме, вряд ли с ним согласны. Известно трепетно заботливое отношение британского правительства к Ахмеду Закаеву, известно упорствование Европарламента в терминологической путанице: «боевики» регулярно называются «повстанцами». В этом отношении пока мало что изменилось - все страны остаются при своих мнениях.
Та же картина наблюдается и у лидеров менее значимых государств: премьер-министр Израиля Ариэль Шарон, как и длинная вереница его предшественников, призывает прекратить палестинский террор – и ему трудно возразить после облетевших весь мир кадров с боевиками ХАМАСа, разрушающими в только что покинутом секторе Газа все подряд – синагоги, дома, где могли бы жить палестинцы, теплицы, где палестинцы могли бы выращивать овощи-фрукты, столь ценимые европейскими потребителями, три сектора стены, отделяющей сектор Газа не от Израиля, а от Египта... В то же самое время у выступавших в ООН лидеров стран Арабской лиги понятие «терроризм» ассоциируется исключительно с Израилем – и вряд ли в ближайшем будущем это изменится. Ну разве что израильтяне все поголовно встанут на колени и примут пулю в затылок – тогда с ними, конечно, помирятся. Почему бы и нет?
Гвоздем программы стало, конечно же, выступление президента Венесуэлы Хуго Чавеса: разобиженный недавними выпадами американских официальных лиц против него лично, Чавес призвал ООН... перенести свою штаб-квартиру из Нью-Йорка куда-нибудь еще (лучше всего – в Каракас), потому что США дискредитировали себя в качестве члена ООН, наломав дров в куче стран без санкции Организации Объединенных Наций. В запале гордый южноамериканец вдвое превысил отведенный ему на выступление лимит, а когда председатель вежливо ему об этом напомнил, чуть ли не со слезами на глазах заявил, что Бушу, мол, целых двадцать минут выделили!
Впрочем, сам Джордж Буш этого уже не слышал: отбарабанив свой спич, он отправился в Новый Орлеан, к месту катастрофы. Похоже, американская администрация ООН в нынешнем ее виде всерьез не принимает. Права она или нет – в данный момент судить не представляется возможным, ясно одно – лидерам стран и народов лучше бы договориться хотя бы о едином понимании политических терминов, пока дело не кончилось очередной всемирной бойней.