Мода снова одиЧалА

Мода есть ходячий обычай, временная изменчивая прихоть.
Из Толкового словаря Даля

Это точно: мода - прихоть изменчивая, потому что меняется непрестанно, и тот, кто хочет всегда быть в авангарде моды или хотя бы в передовых частях ее армии, имя которой Полмира, вынужден бдительно следить за всеми ее капризами и вывихами настроения.
Художники всех времен и народов оставили нам своего рода энциклопедию моды, показав, как одевались их современники. И вот что любопытно: из этого бездонного колодца современные дизайнеры черпают не только вдохновение, но зачастую и силуэты, линии, цветовые сочетания, отделку разрабатываемых моделей. Недаром в ином провинциальном краеведческом музее, в его историческом разделе или показе народных промыслов вы можете повстречать известного дизайнера, пристально вглядывающегося, фотографирующего или зарисовывающего старинный костюм, вышивку и кружево. Ну а повторяемость моды – это уже едва ли не закономерность. То есть совсем не обязательно какому-то платью, юбке, блузе быть реанимированными полностью. Но силуэтно, отдельными штрихами, какой-то поражающей воображение деталью... Ведь говорят, что новое – это хорошо забытое старое.
Возвращенные из прошлого элементы костюма смыкаются с новыми линиями, новыми материалами, свежей дизайнерской мыслью. А еще не стоит забывать о таком важнейшем факторе, как диктат времени об использовании неожиданных материалов в традиционном контексте и, наоборот, традиционных – в неожиданной подаче и комбинациях, а, главное, об утилитарности современной одежды, сочетании ее удобства с элегантностью. Хотя, хотя... Не элегантность частенько правит бал, а эпатаж, нечто эдакое, способное вызвать удивление, смутить, а подчас и оскорбить не пуританина даже, а просто нормального человека. И чем круче, тем заметней. И то, что это совсем не знак хорошего вкуса, а скорее, признак того, что привлечь к себе внимание, по большому счету, кроме голого пупка, нечем.
Да вот беда: и пупки на животах всех калибров уже поднадоели, срочно требуется что-то свеженькое. Что? Ура! Находка! Звериная мода! «Дикая», как назвали ее устроители ну прямо-таки умопомрачительной выставки в прославленном (с мировой, заметьте, известностью) Институте костюма нью-йоркского Художественного музея Метрополитен.
Что дикая, то дикая. Подтверждаю. И хотя под названием «Дикая мода» подразумевалось, что истоком ее стала еще не искореженная цивилизацией, первозданная, так сказать, природа, что замечательно, я имею в виду дичь несколько иного рода, т.е. отступление многих моделей от границ разумного. И вызывают они зачастую не восхищение, а смех. Дикий. И сдержать его на презентации экспозиции новинок моды, где собрались и дизайнеры (с именами!), и манекенщицы, и посланцы известных домов моды, и, конечно же, журналисты и телевизионщики, было нелегко не мне одной.
Мы то ли в джунглях (нас всюду подстерегают тигры), то ли в горах (леопарды изготовились к прыжку), то ли в дебрях Амазонки (экзотические птицы взмахнули ядовито-яркими крыльями). И вся эта дичь щедро одарила звериную моду и шкурами, и рисунком этих шкур (природой созданный камуфляж, между прочим), и перышками, и т.д., т.д., т.д. Итак: платья, короткие и длинные, плащики типа древних туник, юбки, юбочки и юбчонки, купальник(!), в т.ч. трусики-стринги, которые, в принципе, можно было бы и вовсе не надевать, - все сплошняком «шкурные». Эротика – не подтекст, но главная составляющая. Даже манекены в эротических позах, приближающихся иногда к «мягкому» порно. Кой-какие места, не упоминаемые обычно в изящной словесности, подчеркнуты какой-то выраженной линией, вытачкой, а то и пучком меха... Растрясающее душу кожаное платьице – из груди и бедер торчат здоровенные бизоньи рога, сантиметров эдак по десять в диаметре, а длиной что-то около четверти метра. То ли это упреждающий знак «Не трожь», то ли, наоборот, расчет на мужское подсознание – добиться того, чего добиться трудно. Вечернее платье из многослойного тюля – поэзия и нежность, но сверху д’артаньяновский камзол из драной рыжей кожи. Ткани только тигрино-леопардовой раскраски. Что-то там эдакое и из львиной шкуры, но тут уж – стоп, явный перегиб: в Африке носить плащ из шкуры царя зверей было прерогативой королей или вождей крупных племен, так что дизайнер явно зарвался.
К тигрино-львиной стае прибились и овцы: всякие накидки, плащики, платья и снова бикини из низко-низко стриженой цигейки. Всяческих шуб – навалом. Я, знаете ли, присмотрела эдакую освежающую шубку из оригинальной комбинации полос белой норки и белого песца, прикинув по-советски, что, ежели отрезать метровый шлейф, вполне можно соорудить роскошную шапку. Вот только спонсора почему-то не нашлось. И шубка-то недорогая - тысяч сорок, не больше.
Однако не стоит полагать, что было все смешно, да и только. Совсем нет. Выставка построена в аспекте историческом, ее концепция – «исследование того, как физические и половые характеристики диких животных определили, да и продолжают определять (в известной степени, разумеется) некоторые женские черты. Идеалы даже». Имеется в виду мощный зов, сила природного влечения, быстрота, гибкость, звериная пластика, так ценимая мужчинами, что бы они ни говорили, кроме «тонкого» Востока), непокорность, желание не приручаться, а приручать, не быть объектом охоты, но охотиться. Женщина – охотница, Артемида, Диана, безвестная всадница со старых скифских ваз – вот они, прародительницы современной женщины. Собранной, спортивной, оперативно мыслящей, с метким умом и неуемными желаниями. И, конечно же, бешено сексуальной. Дразнящей, влекущей и увлекающей. Стало быть, с этим самым звериным началом.
Давайте-ка пройдемся в том же Метрополитен по залам европейского искусства и упадем в объятия старых мастеров. Гольбейн, Тициан, Дюрер, Рубенс всячески обыгрывали родственность душевных порывов, да и (ну, чуть-чуть) нрава тех прекрасных женщин, которых они писали, и ласковой ярости зверя, из шкуры которого и был выделан, выдублен нежный пушистый мех их одежд. Достаточно вспомнить рубенсовскую «Шубку». Мех, в самых разных вариациях, украшает и женский, и мужской наряд в века и Раннего, и Высокого Возрождения. И добро бы в продуваемой всеми ветрами Англии, Северной Германии или Голландии, но ведь и в солнечной Италии. Это был знак богатства, знатности и закон моды тоже. Моды, которая принимала эстетические нормы своего времени, но и привносила в них кое-что новенькое. По мелочам. А иногда и кардинально, революционно меняя костюм.
«Мода, - писал один из ведущих дизайнеров современности Джорджио Армани, - это сердце, это ядро всего, что может выразить человек. И это зеркало, в котором отражается общество и его культура». Удивительно верно. Остается добавить, что мода, в применении к конкретному человеку, и женщине, и мужчине, - это зеркало его личной культуры, вкуса и ума. Как же важно быть одетым «всегда по моде и к лицу», т.е. четко знать особенности своей фигуры, роста, комплекции, возраста, учитывать, что и куда нужно надеть, чтобы не выглядеть нелепо, смешно, недостойно. Иметь и уметь – это ведь далеко не всегда совпадает. И еще понимать, что использовать элементы моды, имея своей собственный стиль, куда эффектней, чем быть ух каким модным с ног до головы.
Но вернемся к истории моды, экскурс в глубины которой помогает нам сделать сегодняшняя выставка. Естественно, восходит она к глубокой древности, когда звериная шкура попросту спасала от холода, без нее потерявший волосяной покров человек и выжить-то не смог бы. Потом, обретя огонь, все равно одевался, укрывался, подстилал, украшал себя и свое жилище – во все века. Свидетельские показания разнонациональных живописцев и скульпторов это подтверждают. Мех и перо обрели некий социальный статус.
XIX век добавил перчика в кровь непреходящей этой моды. Появились всяческие сдобренные эротикой, весьма и весьма завлекательные, отделанные мехом «летящие» накидки и шали, боа и напоминающие охотничьи - береты и шляпки с перьями, ставшие достоянием не только знати, но и широкой публики. Правда, у кого-то перья были страусовые, а у кого-то и петушиные.
Но вот подлинно революционный взрыв в дикой моде произошел, естественно, в щедром на всяческие революции – социальные, техническую, сексуальную – веке двадцатом. Тут к привычным меху да перьям добавился некий животный эротизм силуэта и линий; юбка начала стремительно укорачиваться; платье должно было быть удобней (работать надо, строить – кому социализм, кому капитализм), да и дешевле. Характер, поведение и одежда женщины стали дичать. Первый знак звериной моды – тигрино-леопардовый рисунок тканей. От бархата до ситца. Разумеется, первыми новые, немедленно растиражированные по Америке и Европе (в Советском Союзе было от чего звереть, не прибегая к услугам моды) модели продемонстрировали голливудские звезды, Ава Гарднер, например. Но это уже вторым эшелоном, первые ласточки появились еще в конце 20-х – начале 30-х, что и показал Чарли Чаплин в своих бессмертных «Золотой лихорадке» и «Новых Временах».
То есть двигались на мир модные джунгли волнами. Подпитывались и пропагандировались королями моды разных поколений от великих Баленсиаги и Шанель до молодых Миля и Галлиано. А Алиса Купер принесла пятнисто-полосатую расцветку в рок-моду – от сапог до шарфов и кепи. Интересно, как резво, практически немедленно, концертные костюмы идолов рока, еще чаще их элементы, становились и становятся достоянием повседневной моды. Причем то, что было сверхмодно в шестидесятых или не потеряло актуальности до сих пор, или вернулось на новом витке популярности. Вот как «дикая» мода. Немало в ней эпатирующего публику, но ведь немало и практичных, удобных, даже поэтичных вещей, позволяющих чувствовать себя свободной, раскованной и, что очень, очень важно, привлекательной и сексуальной.
Вот-вот. Сексуальность. Она акцентируется в звериной моде, в первую очередь
Хохотунья, тигрица, любовь,
Ты собой украшаешь столетья.
Сексуальность в каждой из представленных на выставке моделей ведущих дизайнеров и домов моды. Здесь работы Роже Вивье, Джорджио де Сент-Анджело, Жан Поля Готье, Йоджи Ямамото, Казимира Загурского, Ива Сен-Лорена, Джанни Версаче, Тьери Маглера, Валентино, Роберто Кавалли...
Кавалли, один из организаторов и спонсоров выставки, модели свои продемонстрировал в спектре многоцветном. Тут и платья, и верхняя одежда, и легкие летние костюмы, и вечерние туалеты – эротичность, динамика, звериная грация. «Маэстро, - обратилась я к Роберто, - что самое главное в вашей коллекции?»
– Все то, что вы перечислили. Модная одежда должна возбуждать.
– А почему нет на этом показе моделей русских дизайнеров?
– Жаль. Я очень ценю Валентина Юдашкина, например.
Все представленное достойно изучения: украшенные перьями сапоги американца Герберта Ливайна, туфли Гуччи, шляпы самого Кристиана Диора и Джеймса Галаноса, сумки Фенди и Менделя, всевозможные платья, манто и всяческие зверюги – от ягуара до монгольского ягненка. Интересно и познавательно. Интересна и толпа, заполнившая залы. Каждый старался доказать свою сопричастность сегодняшим требованиям моды – мех, тигриные узоры тканей, сумки с мехом, пушистые шапки... Я сначала пригорюнилась, но вовремя вспомнила, что купленный еще в незабвенном Ленинграде мой большущий платок расцвечен под леопарда. Так что родную газету не посрамила.
Добрая моя приятельница, известнейший американский дизайнер Марджори Незин была, как всегда, знаменем моды – мех, полоски, кожа. «Выставка замечательная, - сказала она. – Мобилизующая». А щелкавший поочередно затворами своих многочисленных камер Рэнди Брук из «Харпер Базар», одной из старейших газет мира, добавил: «Она и для женщин, и для мужчин. Здорово!»
Действительно, здорово. Но что же все-таки можем мы извлечь из показанного? Какие рациональные зерна?
1. Мех. Натуральный и искусственный. Шубы, полушубки, жилеты, пальто с меховыми воротниками, отворотами, манжетами.
2. Меховые шапки всех видов, в т.ч. большущие, лохматые, которые носили мы когда-то зимой.
3. Сумки и сумочки, отделанные мехом.
4. Перья как элемент украшения нарядного платья или жакета.
5. Рисунок тканей и трикотажа – свитерки, шарфики, сапожки. Только не все вместе. Мода должна быть строго дозированной.
Словом, сплошное мех-перо.
Ну а вам, дорогие читатели, в преддверии Нового года – ни пуха ни пера! Счастья, удачи и любви!
Адрес музея Метрополитен вы помните: угол 5-й авеню и 83-й улицы, куда бегут поезда метро 4, 5, 6 до остановки «86 Street».
С наступающим Новым годом!