КОГДА АМЕРИКА СМЕЕТСЯ

СМЕХ В ЗАКОНЕ
В ответ на угрозы международного терроризма, в разгар необратимой иракской войны, в пику острейшим проблемам у себя дома Америка предпочитает – смеяться.
Юмор, эксцентрика, пародии и шутки сейчас так же необходимы в телепередачах, как хлеб насущный. Не говоря уже об отдельных комедийных программах и серийной эстраде, юмор – как стилевой компонент и колоритное вкрапление – давно проник во все другие тележанры, даже такие серьезные, как «Доброе утро, Америка» или беседы политических комментаторов за круглым столом.
Даже новостные тележурналы, типа «20/20» или «Дейтлайн», настолько скомпрометировали себя «шутливым» отношением к информации, позиции и фактам, что политики предпочли объявлять о выдвижении своей кандидатуры по прямому адресу – в комических ток-шоу, весельчакам-ведущим вроде Джея Лено или Йона Стюарта.
Регулярные телеслушания из зала суда – и те получили комическую прививку, а сами народные судьи (вполне реальные и даже официальные лица) стали популярнейшими актерами: эксцентриками (неподражаемая и очаровательно стервозная «судья Джуди» по NBC) или забавниками (все остальные на разных программах, телесудьи).
А уж мыльные оперы вынуждены были оюмориться и закаламбуриться в первую очередь – так что стали напоминать эстрадное представление. Как заметил критик: «На сегодняшний день единственно ценимая в актере способность – откалывать шутки, единственная мощная зрительская реакция – хохотать до упаду».
Американцы давно (со времен последней экономической рецесcии) настроились веселиться напропалую и что ни день. Если судить о народе (что можно и нужно) по массовому телезрителю, то американский народ, поостыв к драме, мелодраме, докудраме, триллерам и репортажам новостей на телеэкране, ударился, с потрясающим единодушием, в эстрадную юмористику и комические номера. Отсюда и почти тотальная шутейность телепередач – от актуальных реалити-шоу до прогнозов погоды. Без юморной прокладки любой тележанр сейчас нежизнеспособен.

ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО СТРАХ
В этом массовом смехачестве были свои приливы и отливы. Я не хроникер американских массовых психозов. Отмечу только нынешнюю – последние три года – приливную волну шутейного эскапизма. В масштабе всей страны.
Какие это были сокрушительные годы – в том числе для национальной психики – известно. Удар за ударом: от гипертеракта №1 в Нью-Йорке до №2 в российской школе, от войны с Афганистаном до войны с Ираком, от красной опасности до оранжевой. Нация раскололась пополам насчет того, какой ей нужен президент. Белый дом смело пускает в ход тактику предвыборного стращания и без того запуганного населения. Вице-президент Чейни так и сказал: изберете не того - пеняйте на себя: враг не дремлет, США под ударом. Не призрак, а его величество Страх бродит по Штатам, и, кто знает, будет 2 ноября выбирать американского президента. Короче, полный мрак.
Одно другому не мешает: Америка смеется несмотря ни на что. Шуточки, хохот и гогот, сама эта потребность в смехе и объединила американцев получше и крепче угроз терроризма, военных кличей и пиарного, форсированного патриотизма.
Потому что смех – не только и не столько болезненный эскапизм. Смех -отличный антидот от паникерства, страха, мрака. Могучий антидепрессант. Отсмеявшись, человек дышит свободней, видит яснее и думает чисто, без мути. Способность нации юморить в тяжелые времена – первый признак ее генетического здоровья, жизнестойкости и здравомыслия. Помимо целебных свойств, смех «часто бывает великим посредником в деле отличения истины от лжи». Цитирую архисерьезного Белинского, хотя Марк Твен сказал о смехе то же и очень смешно, но я забыла - где.

НЕ ГРЕХ, А БЛАГО
A в нынешней предвыборной борьбе, достигшей – в опорочивании противника – людоедской кровожадности, юмор просто необходим как свежий воздух. Или – как глоток воды на пожаре.
Сотворенный на Интернете мультик «Эта страна» очень весело и без пристрастий пародирует крутые разборки между кандидатами в президенты. Под забористую мелодию два комических персонажа – Буш и Керри – выпевают свои куплеты. Буш: «Я – техасский тигр, ты – либеральный слюнтяй...Эта страна – как раз для меня». Керри: «Но иногда и мозги не помешают...Я – интеллектуал, ты – безмозглый амбал. И эта страна – для меня». Словесная потасовка кончается примирительно, шуткой съединяя расколотую пополам Америку: «Эта наша страна – твоя и моя».
Смеяться не только не грешно – святое дело. Особенно когда президентские баталии вылились в пиарный мордобой и гремучую клевету. Когда республиканцы впаривали избирателям, что Джон Керри – не патриот, не герой войны, и ранения его фиктивные, и награды липовые – т.е. наглый наворот с точностью до наоборот – народ шалел и терял разумение.
Если не сердиться на кампанию Буша, этот прием от обратного в фольклоре называется лубочным перевертышем. А в политике цель такого кромешного передерга – морально оглушить избирателя. Цель, как помним, неслабо достигнутая: из героя – в антигерои.
И только юмор был в силах – для телезрителей – развеять этот подтасовочный мрак. Процедить муть. Вылущить факт. Очень простой, элементарный факт, работающий против Буша: Керри был во Вьетнаме, Буш – не был. Юмор обычно краток. Тем и берет.
Как оказалось, разносный телепиар команды Буша против Керри в конце концов бумерангом ударил по Бушу – тот не только, благодаря отцовским связям, закосил в свое время от Вьетнама, но и всячески увиливал от службы в Национальной гвардии.
Но это уже не юмор. Это что-то серьезное и громоздкое, вроде возмездия. Тяжкая формула расплаты: что посмеешь, то и пожнешь.

ЕСЛИ БЫ ЭТО УВИДЕЛ ФРЕЙД
Вернемся к веселому телеэкрану. Американцы смеются по расписанию. И смеются по-разному – в зависимости от суточного времени. Днем на экране юморят иначе, чем утром или вечером.
Самый интенсивный, т.е. коммерчески прибыльный график передач начинается с шести вечера – самое удобное время для телезрителей и самое дорогое – для рекламодателей. Так называемое «прайм тайм» – когда трудовая Америка возвращается домой с работы, чиновники – из офисов, студенты – из колледжей. И все они – десятки, а то и до сотни миллионов! – усаживаются перед экраном с острой потребностью повеселиться и поразвлечься, снять напряжение трудового дня.
Если бы Фрейд имел возможность подключиться к комическим программам американского ТВ, он бы с удовлетворением отметил, что его теоретические выкладки о психо-физиологических зонах людского времени блестяще подтвердились на практике.
После 11 ночи на телевидении бушуют недобрые и взвинченные страсти (агрессивность и возбуждение, по Фрейду), а записные весельчаки страны, типа Леттермана, оперативно выдают довольно-таки злые шутки, самоутверждаясь за счет удачно обсмеянного объекта – будь то министр обороны Рамсфелд или беглый пахан Бен Ладен.
Наоборот, после шести вечера в зрителях намечается умиротворенность, благожелательство, потребность в идиллии и устоях – и соответственно меняется комический тележанр: вместо театра одного актера, эстрадника-монологиста, откалывающего шутку за шуткой, - комедийное действо получасового формата, серийные пьески, оформленные сюжетно, стилево и тематически, где шутки разверстаны между несколькими персонажами и юмор основан на комизме положения. Коли речь зашла о ситкомах, как не отметить их тональную близнецовость – то почти классическое единство темы, времени и места у разных передач, которое неизбежно ведет к сюжетному монотону, однако идеально соответствует благодушествующему настрою и моральному консерватизму вечерней публики.
Комедийное действо большинства этих телесериалов сосредоточено внутри семьи, этого священного – несмотря ни на какие шуточки и издевки – ядра и оплота американского общества, и юмор поэтому в основном – обиходный, интерьерный, извлекаемый из бытовых мелочей и домашних связей – главным образом, между родителями и детьми.
Самые прославленные из этих телесемейств, необычайно расплодившихся в 90-е годы по разным программам, это – «Косби-шоу», где в роли отца сильно облагороженной экраном негритянской семьи выступал блестящий юморист-забавник Билл Козсби, в шутках абсолютно приличный, в мимике – весело ироничен, с большим чувством стиля. Другой комедийный триумф на телевидении - «Розанна» был сотворен более сложно и противоречиво – от обратного к расхожему пониманию «комичного» и «смешного». Мать телесемейства из американской глубинки, которую с ошеломляющим натурализмом играла эксцентричная Розанна Арнольд, - персонаж скорее неприятный, чем обаятельный, к тому же – стервозный и грубоватый, юмор все чаще – черный юмор, с мраком, шутки переходили в едкую насмешку, откровенная веселость – в гротеск. Однако этот комический типаж Розанны оказался настолько безусловным и национально специфичным, что от него стремительно отпочковались сразу несколько новых телекомедий.
Собственно, отсюда все и началось – от сумасшедшего и стойкого успеха «Косби-шоу» и «Розанны». Телекомпании решили вывести магическую формулу коммерческого хита на вечернем телеэкране. И самые любимые и смехотворные в последние годы «Симпсоны», «Паркеры», «Уилл и Грейс» находятся в прямом родстве с этими, ныне легендарными, «папой» Биллом Козсби и «мамой» Розанной.

PAЗОРИТЕЛЬНЫЙ СМЕХ
Судя по недельному расписанию телепередач, где комедийный жанр преобладает над всеми другими, американский зритель сейчас пристрастился не просто веселиться, но веселиться с утра до вечера. Точнее – до полуночи и раннего рассвета. Потому что самый горячий номер в эстрадном телешоу трех главных телестанций США – это, конечно, жанр «полуночной комедии», который бывает в эфире с 11:30 вечера до полвторого утра. В отличие от дневных комедийных представлений на телеэкране, где юмор ситуативен и характерен, а комический эффект – длителен и сюжетно зависим, ночное шоу – это театр одного актера, эстрадного комика, который каскадом шуток вызывает взрывы зрительского смеха. Это – юмор оперативный, личностный и зубоскальный.
Самый прославленный полуночный весельчак страны – Дэвид Леттерман. Когда-то он переместился со своим комическим шоу из Эн-би-си, где остроумничал одиннадцать лет, в конкурирующую Си-би-эс и блестящим дебютом на новом месте поставил рекорд по привлечению зрителя. За неполный час «циничного шутовства, едкого фарса, развязных шуток и самой безудержной эксцентрики» – таков рекламный девиз программы Леттермана – он привлек дополнительно семь миллионов фанатов, готовых ради Леттерман-шоу сломать заведенные привычки и ложиться спать на час позже. На такие жертвы, ведущие к потере трудоспособности, не смогли подвигнуть народ ни боевики, ни душещипательные мелодрамы ночного телевидения 80-90-х годов. Нынешний же телезритель отходит ко сну, смеясь до упаду. И главный коверный клоун эстрадной ночи – Дэвид Леттерман.
Леттерман, безусловно, телевизионный кумир нации. За перипетиями его тяжбы с хозяевами Эн-би-си следила вся страна. В начале 2000 года, после долгих уговоров, первая леди Хилари Клинтон пожаловала в гости к Леттерману. В том же году Дэв перенес нешуточную операцию на сердце. Когда он вновь запустил своё ток- шоу, крупнейшие газеты страны патетически возвестили о «возвращении Дэвида Леттермана».
Феноменальный успех его «позднего шоу» взорвал все программы ночной телеэстрады. Эн-би-си пришлось рискнуть и экспериментально заменить Леттермана новичком в жанре ночных приколов Конаном О’Брайеном. Его шоу пристроилось за полуночной юмористикой Джея Лено, телезвезды второй величины после Леттермана. Таким образом, Эн-би-си по-прежнему обеспечивает зрителя-полуночника двумя с половиной часами непрерывного комического марафона. В ответ конкурирующая Си-би-эс разразилась «сверхпоздним шоу», поместив его сразу же за «поздним» Леттермана – зазывая бессонную публику посмеяться еще на часок.
Когда график ночных телепередач устоялся, оказалось, что полночным смехом телекомпании соблазнили десяток миллионов новых зрителей, которые теперь хохочут перед ящиком за счет своего сна. Социологи же подсчитали, что утренняя потеря трудоспособности в результате ночных бдений обходится Америке в 43 млрд. долларов.
И в самом деле – разорительный смех!