Правосудие: интеграция или изоляция

Большим скандалом для судебно-пенитенциарной системы США может обернуться убийство нью-йоркского полицейского Рэндольфа Холдера. Его убийцей, напомним, оказался 30-летний преступник-рецидивист Тайрон Ховард, которого полиция арестовывала 28 раз. За свою жизнь этот отморозок совершил сотни самых разных злодеяний. Он воровал,  грабил, совершал насильственные преступления, торговал наркотиками, вымогал деньги, хранил и применял незаконное огнестрельное оружие, состоял в банде и т. п. 

 

На момент убийства стража порядка Ховард находился под такой формой наказания как «перевоспитательная программа» (diversion program). В рамках этой программы он оставался на свободе, но регулярно посещал лекции и семинары, где ему пытались объяснить, что такое хорошо, а что такое плохо. 

 

На diversion program отморозка отправил нью-йоркский судья Эдвард Маклафлин. Когда журналисты спросили представителя закона, почему хронический злодей Ховард оставался на свободе, а не был изолирован от общества, судья возмутился. «Я принял правильное и независимое решение, которого до сих пор придерживаюсь», - сказал он, намекнув, что тюрьма бы ничего не изменила. 

 

Здесь начинается самое интересное. В настоящее время более полутора миллионов опасных преступников вроде Ховарда находятся на свободе в рамках «перевоспитательных программ». Государство не изолирует их от общества, а даёт шанс в это самое общество интегрироваться.

 

Система diversion program в её нынешнем виде обходится налогоплательщикам примерно в миллиард долларов, а количество работающих в ней специалистов превышает 200 тысяч человек. 

 

Изначально перевоспитательные программы создавались исключительно для единожды оступившихся людей. В 50-х годах прошлого века, например, их целью было оградить таких преступников от тюрьмы. Если после курса лекций и семинаров человек совершал повторное преступление, то его сразу же бросали за решётку. 

 

В настоящее время «перевоспитанию» подвергаются абсолютно все преступники за исключением убийц и насильников, чья вина доказана на 100%. Властям это на руку, поскольку diversion programs снижают численность заключённых, затраты на тюрьмы, уровень безработицы и т. п. Они демонстрируют гуманное отношение государства к преступнику и подтверждают утрверждение о том, что каждый оступившийся человек должен получить шанс на исправление. 

 

Проблема заключается лишь в том, что diversion programs не приносят никаких положительных результатов. За последнее десятилетие Департамент юстиции (DOJ) не опубликовал ни одного убедительного отчёта, в котором бы демонстрировалась польза лекций и семинаров. Классическое тюремное заключение, как бы его ни критиковали, всё равно приносит больше пользы. 

 

Самая страшная тенденция последних лет – отправка на перевоспитательные программы неисправимых отморозков  вроде вышеупомянутого Ховарда. Судьи понимают, что тюрьма злодея уже не исправит и дают ему «ещё один шанс». 

 

В Калифорнии, например, был случай, когда прокурор требовал для наркоторговца не тюремного заключения, а 5,000 часов принудительных лекций и семинаров. 

 

«Учитывая биографию преступника, за решёткой его ждёт райская жизнь, - обосновал свою позицию прокурор. – Для виновного будет большим наказанием просыпаться в пять утра и ехать на 8-часовой тренинг». 

 

Эксперименты с интегрированием преступников в нормальную жизнь посредством «перевоспитания» становятся всё более рискованными. Они привели к тому, что на свободе остаётся огромное количество очень опасных людей. При этом две трети из них страдают психическими заболеваниями. 

 

«Изоляция от общества продолжает оставаться самым эффективным наказанием за нарушение закона, - считает Лайнел Глэйс, тюремный психолог и ярый противник всевозможных перевоспитательных программ. – Сутки в изоляции эффективнее недели нравоучительных речей. Я понимаю, что нашим законодателям хочется сделать пенитенциарную систему гуманнее. Однако это невозможно. С момента своего создания тюрьма пугает и в большинстве случаев все-таки исправляет преступников».

 

Главную недоработку пенитенциарной системы Глэйс видит в том, что разные преступники пребывают в тюрьмах по разному. Новички подвергаются всяческим унижениям и порой сводят счёты с жизнью. Уважаемые в криминальном мире бандиты ежедневно употребляют сильнодействующие препараты и проводят время в наркотическом дурмане.   

 

«Необходимо создать одинаковые условия содержания заключённых и чаще помещать преступников в одноместные камеры, - говорит Глэйс – С точки зрения справедливости и оправданности наказания, американские тюрьмы XVII и XVIII веков были эффективнее сегодняшних». 

 

Глэйс абсолютно прав. Тюремная реформа, о которой так много говорится в последнее время, должна максимально упростить и одновременно обезопасить жизнь за решёткой. 

 

Что касается сроков заключения, то они должны быть гораздо более гибкими, чем сейчас. В частности, профессора университета штата Юта установили, что самое лучшее перевоспитание происходит тогда, когда преступника приговаривают к тюрьме по выходным дням или несколько раз в месяц. Осуждённый получает больше возможностей сравнить жизнь за решёткой и на свободе. 

 

Самое большое заблуждение заключается в том, что за последние сто лет Америка не стала безопасной страной за счёт совершенствования законов, качественной работы полиции (спецслужб) или духовного роста населения. 

Падение уровня преступности связано исключительно с ростом количества заключённых. В 1915 году в тюрьмах США находилось менее 300 тысяч человек. Сегодня – свыше трёх миллионов. 

 

В основе американского правосудия всегда лежала одна и та же формула: «Чтобы сделать улицы безопаснее – нужно изолировать от общества преступников, обитающих на этих улицах». Ни одна другая формула работать не будет. Поэтому чем больше денег налогоплательщиков государство тратит на diversion programs, тем чаще происходят страшные преступления вроде убийства нью-йоркского полицейского на прошлой неделе. 

Если бы отморозок Тайрон Ховард находился за решёткой, то этого бы не произошло. 

 

Также большой проблемой является либерализация судей, которые выносят те или иные приговоры (вроде вышеупомянутого Маклафлина). По статистике, менее 1% подсудимых отправляются за решётку. Все остальные либо прощаются судьёй, либо переводятся на «перевоспитательные программы», которые, кстати, являются весьма прибыльным бизнесом. 

 

Напоследок стоит сказать, что одной из своих главных задач демократическая партия считает постепенное сокращение количества тюрем и развитие альтернативных методов наказания (домашние аресты, браслеты для мониторинга, лекции, запрет на употребление алкоголя  и т. п.). Эта тенденция обойдётся Соединённым Штатам очень дорого, так как гуманность наказания не имеет ничего общего со снижением уровня преступности. Впрочем, либеральные новаторы уверены, что благими намерениями можно вымостить нечто большее, чем дорогу в ад...

 

Евгений Новицкий