Феминизм: КРАХ ИЛИ ТРИУМФ?

Дела житейские

Лучше ли женщины, чем мужчины, я не могу сказать - но  я могу сказать,
что они, несомненно, не хуже.
           Голда Меир
За последние 15 лет появилась по крайней мере дюжина ситкомов, где физически непривлекательные, инфантильные, эгоистичные, тупоголовые мужья были безоговорочно любимы и обихожены своими пригожими, умными, отзывчивыми и компетентными женами. Не удается припомнить ни одного шоу, где бы гендерно все было наоборот. Что ж, феминизм обломился? Менее трех процентов мужчин бросают работу и остаются дома возиться с детьми. Выходит, феминизм вылетел в трубу? В этом году радиоведущий и заправский юморист Стив Гарви выпустил книгу «Действуй как леди, думай как мэн», в которой утверждал, что «мужчины настоятельно желают, чтобы женщины вели себя как леди в любом возрасте и во всех обстоятельствах». Книга продержалась в списке бестселлеров многие месяцы. Значит ли это, что феминизм потерпел поражение?
Как секретарша Лоиз
Рабинович отправилась в суд
На эти вопросы – и на множество других, не менее актуальных и жгучих, - отвечает блистательно книга Гейл Коллинз «Когда все изменилось» с красноречивым подзаголовком «Необыкновенное путешествие во времени американских женщин: с 1960 года по сегодня». Обозревая прошлое и настоящее этого массового женского движения за равноправие и свободу, Коллинз выбирает как сенсационные эпизоды, так и почти не замеченные в свое время. Помните Бетти Фридан? А как насчет Эллы Бейкер?
Гейл Коллинз, блестящий колумнист «Нью-Йорк таймс», начинает свою книгу кратким и ярким итогом социальной и политической истории американских женщин. Продвигаясь вперед от моментальной виньетки 1960 года, когда секретарша Лоиз Рабинович отправилась в суд уплатить за своего босса штраф за превышение скорости, Коллинз дает четко понять, что – будь то в 1960-м или в 2009-м – секретаршам приходится угождать – и весьма непривлекательно и неприятно, а то и противно - своим боссам. Но эти, вне работы, услуги немного все-таки изменились. Рабинович получила выговор от судьи за ношение слаксов. Выговор! – вот фигня какая. Мало того - судья отослал ее домой переодеться, проинструктировал ее мужа, также призванного в суд, как покруче управлять женой, и сказал репортерам, что его просто возмущает, когда «женщины грохаются вниз со своего пьедестала», воздвигнутого для их же пользы рачительными мужчинами.
Что мужчины требовали
от стюардесс?
Вот злоключения стюардесс – наглядная демонстрация, как круто наш мир с тех пор изменился. От них уже не требуют 25-летнего возраста, четвертого размера одежды и непременного безбрачия. Иногда они – бабушки, а то и вовсе - стюарды. Когда появилась Комиссия по равным возможностям найма на работу, первыми пришли с жалобами стюардессы. Барбара Роудс, лидер профсоюза стюардесс, со своей коллегой рассказали о запрете авиакомпаний на брак для стюардесс, о дискриминации по возрасту, о бесконечных проверках - не набрали ли они лишнего веса. Иначе – немедленное увольнение. Измеряли им даже талии: достаточно ли они стройны на взгляд пассажира-мужчины?
Любопытно, что этим девушкам никто из комиссии тогда не поверил. Еще бы! За окном самолета бушевали «неистовые 60-е», которые позднее стали синонимом всему новому, захватывающему, радикальному. Тогда возникли контркультура, социальная революция, хиппизм и прочие невероятные события и тренды. А тут, в самолете, в отношении к стюардессам царили домострой, приказная система, безжалостный формализм, допотопная мужская тирания, сексизм.
В 1964 году, во время слушаний в Конгрессе, шефы авиакомпаний свидетельствовали, что для пассажиров-бизнесменов абсолютно необходимо, чтобы привлекательные во всех отношениях стюардессы зажигали им сигары и разливали и подавали в бокалах дринки. Тогда конгрессвумэн Марта Гриффитс громко, на весь зал выкрикнула: «Интересно, а чем вы заведуете – авиакомпанией или борделем?» - и разговор пошел по совсем другому руслу.
Правозащитник шутки ради
Гейл Коллинз задумала изложить социальную историю, соединяя общественную драму эпохи с воспоминаниями женщин, которые эту драму пережили. Она выискивает ударные эпизоды в кричащих заголовках прошлого – истории, которые чувствительный читатель сейчас прочтет как грубый и намеренный фарс. В 1964 году консервативный пожилой конгрессмен из Вирджинии Говард Смит, председатель Комиссии по правам, предложил внести поправку к Конституции – добавить женщин к списку групп, которых должно защищать от служебной дискриминации. Это была его последняя попытка заблокировать Акт о гражданских правах. Смит сделал это, как он признался позднее, шутки ради.
Случались и «душераздирающие» истории. Когда Роза Паркс, давняя активистка, приехала на собрание общины в Монтгомери, устроители сходки – все мужеского пола – захватили помост и сказали, что выступить ей сегодня не удастся: «Вы и так достаточно наговорились». Или тот славный день в 1963-м, когда четверть миллиона народа собрались послушать феноменальную речь Мартина Лютера Кинга, кое-кто тогда заметил, что чернокожим женщинам был закрыт доступ к этому чрезвычайному (в том числе и для них) событию. И хотя в списке выступающих не оказалось ни одной женщины, мужчины упорно твердили в свое оправдание, что, по крайней мере, одна женщина была приглашена – певица Мариан Андерсон, знаменитая своим исступленным, высоко духовным исполнением американских гимнов. Это были времена, когда в обществе даже не предполагалось, что женщины могут конкурировать с мужчинами, действовать независимо от “мэнов”. Они не могли открыть бизнес без разрешения своих мужей или получить в банке кредит только за своей подписью – необходим был еще и подписант мужского рода. И вдруг – именно вдруг, в считанные годы! – все круто изменилось. Взлелеянные мужчинами убеждения относительно женщин и то, на что они способны, были разбиты вдребезги на глазах многих женщин, живущих сегодня.
Наедине с собой
Наша страна привыкла к тому, что большинство женщин работают вне своего дома. А в 1980-х Америка с трудом еще усваивала идею, что женщины не только идут на заработки, чтобы помочь семье, но также делают успешные и внушительные карьеры. Это было десятилетием все возрастающего женского оптимизма. Больше женщин, чем мужчин, учится в колледже; гендерный разрыв в оплате труда все более сужается (если вы хотите полного равноправия в оплате, оставайтесь молодой, незамужней и бездетной).
 А как они одеваются! Наплечные ватные прокладки, мини-юбки, сверхмини-купальники, повседневное, извращенно старинное «глубокое декольте» на платьях и блузках, шикарные рваные и модно запачканные джинсы - в принципе, что хотят, то и носят. Мужской цензуры для них больше не существует. Продвинутый женский молодняк предпочитает также абсолютно непрактичную и жутко неудобную, к тому же грозящую травмами обувь. Пусть эта похожая на орудие средневековой пытки обувь плоха и вредна для здоровья, но в ней есть своя гламурная привлекательность.
Нынче мы видим такое невероятное, немыслимое для женщин еще не так давно: они метят в президенты, сражаются за свою страну, приводят свои доводы в Верховном суде, делают операцию на сердце – и еще десятки, сотни вещей, которые были бы просто невообразимы 50 лет назад, – равным образом то время невообразимо для любой современной женщины моложе тридцати. Они теперь могут сами позаботиться о себе, в особенности о своем экономическом благополучии и репродуктивных правах, а это уже коренным образом меняет все вокруг.
А где же принцы?
Сиё не панегирик и не похвальное слово феминизму. Безусловно, это массовое женское правозащитное движение было уникальным, героическим, революционным. За ним последовали катаклитические, жизнетворные, сиюминутно потребные перемены в обществе и в людском мировоззрении. Можно назвать феминизм торжествующим, плодоносным – женщины добились почти всего, за что бились. Однако назвать это женское движение триумфальным и победоносным никак нельзя. Слишком много было в нем ярости и буйства, извращений и искажений самой природы человека – будь то мужчина или женщина, – боевых и вздорных кличей и утверждений.
Среди разнообразных женских движений, направлений, группировок и сект выделяется своим потенциально разрушительным характером радикальный феминизм. В основе этого движения лежит уверенность его сторонниц в том, что в течение всей современной истории угнетение женщин намеренно укоренялось в мировой культуре и вытравлять его надо каленым железом. Поэтому радикальные феминистки борются не только за законодательно подтвержденное равенство, но и за равноправие в повседневной жизни, особенно в интимных отношениях. Наряду с «патриархатом» (порабощение мужчинами противоположного пола во всех сферах) важными понятиями феминизма являются «сексизм» (т.е. угнетение одного пола другим) и «антисексизм» (борьба за равенство полов и в ряде случаев - за «женский гегемонизм» в сексе). Иначе говоря, раззадоренные борьбой феминистки грубо и круто вторглись в зону неприкасаемую – в интим между мужчиной и женщиной, в тайное и таинственное влечение, в любовь и секс между полами.
Женщины приобрели многие «традиционно мужские» качества, утвердились в традиционно мужских сферах. Женщины сейчас – главная сила пацифистских, молодежных, экологических движений. В итоге образовалась диспропорция – мужчины, пережившие шок от происходящей в женском сознании революции, как правило, оказались не готовы к такому изменению. И вот: принцесс много, а принцев нету.
А как резко подскочило число одиночек обоего пола в Америке! К тому же крайняя ветвь воинствующего феминизма утверждала ненависть к поработившему их мужскому полу, поношение мужской сексуальности, пыталась искоренить природный, миллионами лет подтвержденный факт: мужчина в основном любит, а не ненавидит женщину. Короче, было подавление женщин мужчинами, стало – подавление мужчин женщинами. И мужчины, естественно, взроптали. Но – бедные, несчастные! – втихомолку, про себя.
Владимир Буковский, бывший советский диссидент, а нынче американский нейрофизиолог, рассказывает, как он шел в свою лабораторию, а навстречу по лестнице спускались две девушки. Буковский галантно придержал для них дверь. «Они поглядели на меня с презрением и сказали: «Мужская шовинистическая свинья». Очень удивившись, Буковский занялся вплотную феминистками, которые заявили, что мужчины – «сексисты» по определению, смотрят на женщин исключительно как на сексуальные объекты. И, следовательно, всё, что имеет отношение к полу, должно быть исключено из их ежедневного общения. Флирт объявили агрессией и стремлением поработить женщину. Буковский рассказывает, как одна учительница в Лондоне отказалась вести свой класс на «Ромео и Джульетту», назвав спектакль «отвратительным гетеросексуальным зрелищем».
Не только Буковский, но и другие авторы замечают, что участь мужчин США, где их то и дело громко обвиняют в домогательстве, сексизме, мачизме, фаллоцентризме, дискриминации, особенно горька. Во многих американских штатах феминизм достиг уровня, при котором уже впору задумываться о геноциде мужской части населения. В качестве яркой иллюстрации можно вспомнить случай с американскими профессорами, один из которых лишился работы за то, что слишком часто смотрел на одну из студенток, а другой - что, напротив, игнорировал симпатичную слушательницу.
И все-таки феминизм состоялся
Итак, чего-то очень важного феминизм оказался не в состоянии добиться. Выяснилось, что это очень нелегко, а в отдельных случаях невозможно, заботливо воспитывать детей и в то же время удерживать за собой хорошую и требовательную работу. Никто сейчас не возражает, если женщина станет хорошим писателем, скульптором или генетиком, коли одновременно она изловчится быть хорошей женой, отличной матерью, пригожей, со вкусом одетой, модно ухоженной и неагрессивной. Феминизм не преобразил – на что покушался (иногда слишком грубо, примитивно и прямолинейно) – мир человеческих  взаимоотношений. К примеру, он зашел в тупик с так называемой «свободной любовью», не нашел выбора между вольным сексом и семейным долгом, свел все тонкости любовных импульсов и жестов к сексуальным   домогательствам. Что говорить, феминизм – не панацея от всех напастей.
Тем не менее – вернемся к началу статьи - феминизм никак не проиграл.
Он состоялся.