КолониЯ анархистов в Нью-Джерси

В городе Эдисон в Нью-Джерси, неподалеку от пересечения Плейнфилд авеню и Скул-стрит, стоит полуразрушенное, ничем не примечательное здание. Пройдет совсем немного времени и здания не станет. Построят на этом месте новый дом или посадят сад, а может быть, откроют супермаркет. И никому не придет в голову, что когда-то здесь звенел школьный звонок, в классах шли уроки, из открытых окон актового зала раздавались звуки музыки, на соседней поляне тренировалась футбольная команда, а на переменах на школьный двор с невероятным шумом и хохотом выскакивали жизнерадостные девчонки и мальчишки. В первой половине прошлого века в этом здании находилась школа, а вокруг нее располагались дома колонии анархистов.
Летом 1915 года на заросшей кустарником пустоши у поселка Стелтон в Нью-Джерси группа анархистов, в большинстве своем выходцев из России, основала колонию и назвала ее именем Франциско Феррера. Педагог, просветитель, анархист по убеждениям, Феррер был основателем «современных» или, как их еще называли, прогрессивных школ в Испании. Это было недопустимым вызовом в стране, где система школьного обучения находилась под контролем церкви. В октябре 1909 года Феррер был казнен по обвинению в организации восстания рабочих в Барселоне, разрушивших во время бунта ряд церквей.
Казнь Феррера вызвала возмущение среди его многочисленных последователей во всем мире. В Америке анархисты Эмма Голдман и Александр Беркман создали Ассоциацию Франциско Феррера, главной задачей которой была пропаганда его идей. Ими было основано несколько «современных» школ. Одна из школ, открытая в Нью-Йорке в 1911 году с классами для детей и взрослых, стала наиболее известным центром радикального движения.
Лекции в школе читали писатели, художники, политические лидеры, люди, имена которых знала вся Америка: Джек Лондон, Эптон Синклер, Роберт Генри, Джордж Белоу. Занятия во «взрослых» классах часто перерастали в спор, борьбу группировок. Это была уже не учеба, а арена борьбы политических мнений. И несколько лет спустя, когда стало очевидно, что продолжать обучение детей в условиях чрезвычайной политизации школы очень трудно, было решено основать колонию в Нью-Джерси, в тихом живописном месте, где будут созданы все условия для нормальной жизни и полноценного обучения детей. С этой целью Ассоциация Франциско Феррера приобрела 68 акров земли в районе Нью-Джерси, в поселке Стелтон (нынешний г. Эдисон), и затем продала большие участки будущим колонистам.
К 1919 году в колонии анархистов в Стелтоне проживало около ста семей. Три четверти колонистов были евреями. Одновременно с первыми домами строилась и школа, та самая, остатки бетонных ступенек которой покоятся сейчас в русле высохшей речки неподалеку от Скул-стрит.
Одни колонисты жили в колонии только летом, другие - круглый год. Кто-то работал в Нью-Джерси, многие трудились в Нью-Йорке на фабриках, где шили одежду, головные уборы, белье, традиционном в те времена месте работы многих иммигрантов. Те, у кого были время и желание, выращивали на своих участках овощи и фрукты для себя или для продажи. Многие пары в колонии жили семейной жизнью, растили детей, но, как и полагалось убежденным анархистам, не состояли при этом в официально зарегистрированном браке. В то время, как родители были на работе, за их малолетними детьми присматривал кто-то из членов колонии.
В первые годы существования колонии в домах не было электричества, центрального отопления и канализации. Фанатики воспитания детей на свежем воздухе построили при школе экспериментальное «общежитие на свежем воздухе» для детей, семьи которых жили в Нью-Йорке. Этот эксперимент закончился печально. Одна маленькая девочка после нескольких дней, проведенных в общежитии, заболела пневмонией и умерла.
Школа была предметом особой гордости колонистов. Ее в то время считали пионером радикального образования. Те, кто обучал детей в Современной школе колонии анархистов, были убеждены: дети должны учиться у окружающей среды, они должны быть свободными от правил, которые устанавливают для них взрослые, должны находить радость и удовлетворение от того, что сами создают и сами исследуют. Посещение школы было добровольным. Дети не начинали серьезно заниматься тем или иным предметом до тех пор, пока не проявляли интереса к его изучению. На деле это означало совсем не то, что было задумано педагогами. Как вспоминает один из бывших учеников, Давид Фридман, в 10 лет он прекрасно мог набрать на печатном станке номер школьной газеты «Голос детей», но прочитать то, что напечатал, не мог. Однако ученики школы, не взирая на отдельные пробелы в обучении, намного опережали своих сверстников в ряде дисциплин.
Самуел Блум, ныне пенсионер, научный работник одной из исследовательских лабораторий в городе Вайт Плейнс, штат Нью-Йорк, говорит, что когда он стал учиться в старших классах школы соседнего города Нью-Брунсвика, ему не надо было учить историю. "Я знал ее куда лучше и глубже, чем дети из школы, куда я поступил. Дети из нашей колонии знали политику, разбирались в истории, культуре, понимании текущих событий настолько хорошо, что другим школьникам рядом с ними делать было нечего. Сестра Давида Фридмана, Сара, в 16 лет выдержала тяжелый конкурс и была принята в Джульярд на полную стипендию, а сам он вместе со своим братом Зигмундом, будучи совсем молодыми, основали фирму «New Brunswick Scientific», производящую лабораторное оборудование. «Нас учили с малых лет творчески мыслить, не оглядываться на авторитеты, творить самостоятельно, а не копировать».
Дети обожали уроки танцев. Танцы в школе преподавали ученики Айседоры Дункан.
Один из самых известных учеников школы, архитектор Эдгар Тафел (он в течение многих лет был правой рукой знаменитого Франка Ллойда Райта), вспоминает, что каждое утро в школе начиналось с того, что дети маршировали и пели. «И это было замечательно. А потом мы шли заниматься тем, к чему у каждого лежала душа: кто живописью, кто скульптурой, кто – в столярную мастерскую. Да, у нас были уроки английского, но они преподавались одновременно с обучением печатному делу". Директором школы долгое время был известный американский мыслитель Дюрант, получивший впоследствии большую известность благодаря публикации своей монументальной исторической серии книг: «История цивилизации».
Жизнь поначалу была нелегкой для многих колонистов, но люди жили, трудились, растили детей, их дома становились все более удобными.
Школа, построенная для детей колонистов, никогда не пустовала. По вечерам, а особенно в выходные, здесь ставили театральные постановки, устраивались разного рода диспуты. И дети колонистов вместе со взрослыми приходили на лекции, концерты, дискуссии, театральные постановки. “Для нас, тогдашних подростков, было совершенно необходимо быть в курсе того, что происходит в стране, в мире. Ведь мы были частью этого мира”, - вспоминает Самуел Блум.
Наверное, совсем непросто было детям из семьи анархиста Фельдмана дружить с детьми коммуниста Кеннера или социалиста Гарбузе. Ведь каждый ребенок слышал разговоры родителей и их друзей, посещал митинги, читал газеты, которые выписывала семья. А газеты тоже были разные.
Разные люди жили в колонии, у каждого из них по-разному сложилась жизнь, но теперь, десятки лет спустя после того, как колония перестала существовать (это произошло в 1953 году), те, кто когда– о учился в школе, бегал на репетиции школьного оркестра, слушал горячие школьные диспуты в переполненном школьном зале, по утрам разносил газеты по тихим улицам колонии анархистов, с самыми теплыми чувствами говорят о том далеком времени. Ведь это была заря их жизни, это были их детство, их юность.
"Это была маленькая община, - вспоминает один из них, - и в этой общине еврейские мотивы играли ведущую роль, будь то ее культурная жизнь, будь то музыка, театр, еврейские праздники и многое другое".
Многие колонисты были членами Воркменс Серкл, влиятельной организации, объединявшей множество работающих евреев. Вся колония собирала средства, чтобы послать машину “Скорой помощи” Израилю сразу после его образования.
Разные люди – разные судьбы. Во время Гражданской войны в Испании несколько колонистов сражались в рядах бригады имени Линкольна. Несколько колонистов из числа ярых коммунистов уехали в Советский Союз. Нет, они не попали на Колыму, они строили коммунизм в Биробиджане. Среди тех, кто уехал в Советский Союз, был молодой преподаватель рисования в школе колонии анархистов Бил Погребицкий.
"Он был замечательным человеком и прекрасным преподавателем, - вспоминает Давид Фридман. - Таких людей, как он, помнишь всю жизнь. Школа наша была в то время еще очень бедной, ему приходилось рисовать на дешевой оберточной бумаге, но все, что он делал, было прекрасно!"
Погребицкий погиб на фронте. Фридман узнал об этом много лет спустя. Среди многих иммигрантов из бывшего Советского Союза, которых он принял на работу в свою фирму по производству лабораторного оборудования, был внук Била, Павел Погребицкий. Что это? Совпадение или закономерность?
21 сентября те, кто когда-то жил в колонии и учился в школе, снова соберутся вместе и снова будут вспоминать жизнь в колонии анархистов.
Конечно, когда пожилые люди вспоминают прошлое, у них в этом далеком прошлом и вода была чище, и цветы пахли сильнее. Но в том поселке, где прошло их детство, где жили их родители и друзья, и в самом деле жить было удобно. И очень безопасно. «Двери домов никогда не запирались, вы могли войти в любой дом, открыть холодильник и взять яблоко или другой фрукт. Мы доверяли друг другу».
С течением времени активная жизнь колонии стала постепенно угасать. Анархизм как движение становился все менее и менее популярным, а годы Великой Депрессии резко снизили финансовые возможности колонии. В 1953 году колония была официально распущена. На ее территории все еще продолжало жить несколько семей, но потом и их не стало.
Другие люди живут сейчас там, где находилась когда-то колония анархистов, их волнуют совсем другие проблемы, сквозь призму которых то, чем жили обитатели колонии Феррера, кажется наивным, малопонятным, порой смешным. Но все еще живы люди, которые через всю свою жизнь пронесли отсвет тех далеких дней.