Бес попутал...

Думается, история Яакова Френкеля, бывшего и так и не состоявшегося вновь управляющего Госбанком Израиля потрясла многих израильтян. Трудно поверить, что человек, получающий астрономическую зарплату и обладающий многомиллионным состоянием, мог решиться на кражу сумки ценой в несколько сотен долларов. Но давайте скажем честно: кражи в магазинах как за рубежом, так и у нас, в Израиле, дело обычное 

Убытки от этих краж по самым приблизительном подсчетам составляют в США 42 млрд. долларов в год, в Великобритании - 15 млрд. фунтов стерлингов, в России - около 10 млрд. долларов в год. Как утверждают специалисты в области безопасности торговых точек, в качестве воров выступают как продавцы (примерно 50% всех краж), так и покупатели. Причем большая часть пойманных на кражах покупателей была вполне способна оплатить стоимость украденного. 

Большой объем магазинных краж привел к тому, что многие торговые сети сейчас не только пристально следят за клиентами, но и применяют подчас поистине драконовские меры по отношению к своим работникам. Вот почему разговор о магазинных кражах с продавцами и владельцами торговых точек показался нам довольно интересным.

 

Проверка на полиграфе 

Игорь М. (он попросил не называть его полное имя, так как в супермаркете продолжает работать его родственница) недавно выиграл судебную тяжбу против одной из местных супермаркетовских сетей. 

- Я работал на складе в магазине, - вспоминает Игорь. - В один прекрасный день начальство решило проверить меня на детекторе лжи. Это не было чем-то из ряда вон выходящим - примерно раз в год работников разных отделов этого магазина заставляли проходить проверку на детекторе лжи - полиграфе, чтобы выяснить, не воруют ли они. В учреждении, куда я был направлен, мне подключили датчики к двум пальцам руки, застегнули манжетку для измерения давления и начали задавать вопросы. Сначала - как тебя зовут, где ты живешь и тому подобное, а потом: “Ты воруешь?”, “Ты знаешь, кто ворует?” Семь вопросов на эту тему повторялись в различных комбинациях три раза. О результатах проверки мне сразу не сообщили, сказали: нужно время для обработки данных. А через неделю меня вызвали к руководству и сказали, что я уволен, так как  полиграф показал, что я лгу. Мало того, что мне не выплатили положенную компенсацию, так еще и в письме об увольнении написали, что я уволен в связи с тем, что не прошел проверку на полиграфе. С таким “волчьим билетом” устроиться на другую работу было практически невозможно.

Только потом я узнал от своего адвоката, что прежде чем посылать человека на эту проверку, его должны в чем-либо обвинить. Более того, я мог вообще туда не идти или, по меньшей мере, подписать бумагу о том, что согласен на проверку (а я ничего не подписывал), в ином случае проводить ее они не имеют права. Суд обязал руководство сети выплатить мне все, что недоплатили при увольнении, а это около 20 тысяч шекелей. Мой адвокат советовал подать еще один иск - на возмещение морального ущерба, но у меня в то время было тяжелое материальное положение, нужно было платить за квартиру, и я отказался, так как на этот процесс ушел бы год, если не два.

Похожая история произошла с продавщицей одного супермаркета. Она проработала там больше года, и все было благополучно, пока по магазину не поползли слухи, что пропала икра. Сначала говорили, что черная, потом - что красная. Не было единого мнения и в отношении количества пропавшего деликатеса. Это стало причиной того, что пять работников магазина были отправлены на  полиграф.

- Никто не объяснил нам, зачем и куда мы едем. Привезли нас на проверку на казенной машине, - вспоминает девушка, - по одному заводили в комнату и подключали к пальцам какие-то шнуры... Процедура очень неприятная и унизительная… Вопросы нам задавали на иврите, а у меня с ним так себе, но никто вопросы нам не переводил и не спрашивал, понимаем ли мы. Вопросы были такие: как зовут, где родилась, брала икру, знаешь, кто брал икру?.. Тот, кто меня проверял, в конце проверки начал на меня кричать и даже вскакивал со стула с криком: “Сколько ты взяла?! Сколько ее у тебя дома лежит?”. Отношение было такое, будто меня за руку поймали. Такого унижения я в жизни еще не переживала… На следующий день после работы четырех из пяти человек, прошедших проверку на полиграфе, вызвал начальник охраны магазина. Он заводил каждого из нас по одному к себе в кабинет и снова задавал вопросы: “Ты знаешь, что у нас везде есть камеры, и на них видно, что ты брала икру”. Я ему: “Покажи”. Он: “Не положено. Ты не прошла проверку на полиграфе. Я снова прошу показать мне результаты проверки, а он снова отвечает, что не положено. Уволили меня после всех этих унижений без компенсации, не выплатив зарплату за полмесяца, которые я уже проработала. Неделю после этого я была в жуткой депрессии, плакала не переставая...

Надо заметить, что ничего нового в подобных историях нет, и если все это произошло с каким-то работником той или иной торговой сети, адвокаты за нее берутся довольно охотно. Дело в том, что для лишения работника положенной ему компенсации работодатель обязан доказать, что этот работник совершил кражу, причем доказательство должно быть однозначным, а проверка на детекторе лжи таковой не считается.

 

Как обмануть  полиграф

Непоколебимая вера израильских работодателей в то, что  полиграф обмануть невозможно, поражает своей наивностью. Особенно с учетом того факта, что противоположных примеров хоть отбавляй. 

К примеру, в 1992 году известный полиции русскоязычный мошенник (позже его убили, так что не будем упоминать имя покойного) сообщил в кредитную компанию о том, что потерял свою кредитную карточку, и за это время кто-то успел снять с нее… 150 тысяч шекелей. Страховая компания, зная о похождениях своего клиента, не поверила ему и отправила проверять на полиграфе. Мошенник благополучно прошел эту проверку, и “пропавшие” 150 тысяч шекелей были ему прощены. 

После этого случая несколько его приятелей воспользовались тем же способом “честного отъема” денег. Не все были отправлены на проверку на полиграфе - только одному из них страховая компания не поверила, но и тот благополучно прошел эту проверку.

 

Доверяй, но проверяй...

- Я понимаю чувства тех продавцов, которые, будучи честными людьми, были заподозрены в краже, - говорит начальник службы безопасности одного из тель-авивских универмагов, - но вот, к примеру, был у нас случай… Из отдела косметики стала пропадать очень дорогая помада и другие подобные товары. Камеры наблюдения не помогли. Было решено произвести личный обыск всех продавщиц. Мы потребовали, чтобы они выходили с работы со служебного входа по одному, и тщательно осматривали их личные вещи. И снова ничего! Кражи на какое-то время прекратились, а затем снова возобновились. Тогда мы решились на крайнюю меру: обратились в другую охранную фирму, попросили прислать сотрудниц-женщин, чтобы те обыскали продавщиц. В итоге воровка была найдена. Как мы и предполагали, она прятала помаду в нижнем белье. Но после этого несколько продавщиц подали на наше руководство в суд с требованием выплатить им компенсацию за необоснованный обыск, пережитое унижение и нанесенную им душевную травму. Их адвокат настаивает на том, что наши действия были незаконными; надо было, дескать, обращаться в полицию. Но полиция-то требовала от нас доказательств! Словом, не знаю, что решит суд, но однозначно, что отнюдь не все продавцы в магазинах белые и пушистые… 

 

Как это делается “по-русски”

Тем не менее, в магазинах воруют и покупатели, в основном, те, которых мы с вами, далекие от магазинной специфики, ни за что не заподозрили бы.

Руководители крупнейших израильских продуктовых сетей, таких как КООП и “Суперсаль”, отказались разговаривать со мной о столь щекотливой проблеме. “Эту тему мы ни с кем и никогда не обсуждаем”, - был ответ. Но один владелец “русского” магазина в Иерусалиме согласился.

- Самая опасная в этом смысле категория посетителей - пенсионеры, они воруют чаще, чем остальные категории покупателей. Берут, как правило, конфеты, консервы, водку. Иногда они тщательно готовятся к операции: один продавцу зубы заговаривает, а другой заходит ему за спину и кидает в сумку все, что под руку попадется. Мы уже знаем все эти варианты, знаем в лицо тех, кто регулярно ворует, и чаще всего даем им сделать задуманное, а потом напоминаем: “Вы, кажется, забыли оплатить что-то”. Очень часто пойманные за руку ветераны поднимают крик: “Я за тебя родину защищал, а тебе для меня 100 граммов конфет жалко, ты набиваешь карманы, а для ветерана войны копейку жалеешь?!”. 

Еще один тип воришек - люди средних лет, от 30 до 50. Они входят в магазин, хватают первую попавшуюся вещь и убегают. В “русских” магазинах работают, как правило, женщины, которые, конечно, не побегут за вором, а если и побегут, то не смогут справиться с ним. Воровать в таких магазинах - это даже не риск, это абсолютно безнаказанно. В супермаркетах охрана сразу же вызывает полицию, и на воришку заводится дело. За год нашего существования мы ни разу не вызывали полицию, но, чувствую, скоро начнем вызывать, потому что воровство совершается непрерывно. А пока в нашем магазине работают крепкие парни, которые догоняют убегающих воришек и “убеждают” их больше не воровать. Тем не менее, в среднем потери от краж составляют около 5% от оборота магазина, и это очень много. В крупных израильских магазинах напрямую украсть труднее, но для воровства есть тысяча способов. Я знаю, что есть магазины где воруют работники. Например, продавщица взвешивает своей знакомой колбасу по 140 шекелей, а пишет, что колбаса стоит 60 шекелей, и это только один из множества вариантов. 

 

Генералы блестящих каньонов

Сейчас эта женщина - солидная служащая одного из правительственных учреждений, но 15 лет назад, когда она приехала в Израиль, все было по-другому.

- Какие мои наивысшие “достижения”? - переспрашивает Вита (имя изменено). - Платье, джинсы, духи, дезодорант... Воровала я в небольших магазинчиках - в солидных торговых сетях на всех вещах есть “замзамы” - бирки, которые сигналят при выходе. Выходя из дома, я брала с собой ножницы, в примерочных кабинках срезала с вещи бирки, надевала ее на себя и выходила - все просто. Так я вынесла джинсы. С платьем было чуть сложнее: я надела его поверх своей юбки, подвернула до пояса, сверху надела куртку, застегнула ее и спокойно вышла из магазина. На выходе меня всегда ждал мой парень, с которым я познакомилась в ульпане. Он одобрял мои действия, считал, что сабры из нас кровь пьют, жиреют на бедных олим, поэтому мы должны их наказать. Я не испытывала ненависти к сабрам, просто у меня не было денег, а вокруг столько всего соблазнительного, почти не охраняемого. Но и обида тоже была: я, человек с высшим юридическим образованием, мою полы! Это было несправедливо, и я, как могла, боролась с этой несправедливостью. Но как только я устроилась на хорошую работу, начала хорошо зарабатывать и уважать себя, сразу прекратила “гастроли”. Теперь даже вспомнить страшно и стыдно, что я могла когда-то красть.

Хозяин - фраер

Есть такая особенность израильского менталитета – ни за что не стать фраером, а постараться сделать фраером другого, более успешного человека. Эта особенность иногда толкает законопослушного гражданина на безобидные, с его точки зрения, шалости.

- Есть немало посетителей супермаркетов, - говорит психолог Елена Дибич, - которые за время прогулки по магазину выпивают банку пива, съедают коробочку конфет или что-нибудь еще, оставляют упаковку на полке и выходят, не заплатив. Такими людьми часто движет желание не быть фраерами, а сделать таковым владельца магазина. Такие же умники воруют мелкие вещи из магазинов. Эти умники кажутся себе умнее преуспевающего и богатого хозяина магазина: “Я - умный, а хозяин - дурак. Если бы хозяин был умным, он сделал бы так, что я не смог бы ничего украсть”. У людей, совершающих подобные кражи, нет внутреннего ограничения “можно-нельзя”, а есть реакция на внешние запреты. Это, в частности, одно из последствий социалистического воспитания как в СССР, так и в Израиле. В карман другому человеку они бы не залезли - это чужое, а в супермаркетах хозяина не видно, его как будто нет, продукты можно брать свободно, они как будто ничьи, и срабатывает реакция на внешние запреты: “То, что не запрещено, разрешено”, “То, что как бы ничье, мое”.

Конечно, есть и более тяжелые случаи, клептомания, например. Клептомания отличается от социального воровства. Клептоман понимает, что делает неправильно, и испытывает от этого дискомфорт, но не может не поддаться навязчивому состоянию. А воришки, напротив, не испытывают никакого дискомфорта от собственных действий, кража не нарушает их душевный покой, они убеждены, что не делают ничего плохого. 

Недавно очень состоятельные русскоязычные родители привели ко мне на прием 8-летнего мальчика, который был схвачен за руку в тот момент, когда вытаскивал из портфеля одноклассника 20 шекелей. Мальчик сказал мне: “У меня проблема - я думаю одно, а делаю другое”. Мы начали с ним работать, и постепенно выяснилось, что у него был жесткий запрет “не брать чужое”, и запрет этот сидел глубоко в его подсознании. Родители, воспитанные в СССР, способны наложить такой суровый запрет… Мальчик не мог сам справиться с этим запретом и действовал парадоксально. Освободился он от этой парадоксальной реакции только тогда, когда мне удалось уменьшить силу родительского запрета. Магазинные воришки в большинстве своем - это люди, считающие себя бедными и обиженными государством. Все малоимущие слои населения, у которых в соответствии с новой экономической программой забирают те несколько сотен шекелей, благодаря которым они могли позволить себе фрукты или мороженое, вправе считать себя обиженными. И, возможно, они примут решение бороться с этой несправедливостью в стенах супермаркетов. Любопытно, что многие сотрудники магазинов, пойманные, как говорится, за руку, на вопрос о мотивах, которые заставили их пойти на это преступление, утверждали, что их сводила с ума мысль о том, что они продают вещи, которые не могут позволить себе купить. Именно поэтому бывают магазинные кражи, которые делаются в целях наживы, а бывают такие, которые имеют чисто психологическую подоплеку.

- Как в случае с Яаковом Френкелем?

- В этом случае мы не знаем, что там доподлинно произошло, кража или какое-то взаимное недопонимание. Вообще в магазинных кражах не раз уличали очень состоятельных людей, причем они не были клиническими клептоманами. Одна из теорий, объясняющих этот феномен, гласит, что человеком в таком случае движет страсть к экстриму, желание рискнуть, почувствовать себя победителем. Когда его уличают в краже, он порой не может рационально объяснить свое поведение. Это как раз тот случай, который можно охарактеризовать русской поговоркой “бес попутал”. 

 “Новости недели”