Гении и злодеи Леонида Мозгового

Недавно в Российском культурном центре состоялась премьера литературно-музыкальной композиции “Всё начинается с любви...” с участием лауреата национальной премии “Ника”, заслуженного артиста России Леонида Мозгового.

Творческая биография  артиста более чем неординарна. Он родился в семье военного, которая вела, как это было принято, кочевой образ жизни. Один за другим сменялись военные городки и номера школ, где учился юный пионер-общественник. Единственное, что оставалось неизменным, - страсть к лицедейству. Почему сын офицера советской армии с младых лет носил в своей душе тягу к художественным перевоплощениям, а не интерес к новым моделям танков и боевых самолетов? На этот вопрос нет ответа. 

Примечательно, что для выразительного чтения на конкурсе школьной художественной самодеятельности он выбрал тургеневское стихотворение в прозе “Как хороши, как свежи были розы...”, а не, скажем, монолог Павла Корчагина или “Стихи о советском паспорте”, и одержал победу, о чем свидетельствует до сих пор хранящийся у артиста с тех давних времен вэфовский приемник “Турист”, которым он был награжден...

После школы Мозговой хотел было поступать в театральный институт, но испугался. Провинциальный парнишка не мог поверить, что это возможно. А тут одноклассник уговорил сдать экзамены в летное училище. Это ж настоящее мужское дело - летать! Сдал, поступил, начал учиться. Изучал теорию и даже начал совершать полеты. Но главная страсть, театр, не отпускала будущего летчика. Он организовал кружок самодеятельности, устраивал концерты, в которых сам же и выступал... Возможно, все так бы и продолжалось, но в дело вмешалась судьба в лице инструктора-наставника, молодого лейтенанта, сказавшего юному курсанту: “Вот как ты любишь сцену, так надо любить свой самолет”. А самолет Леонид любил не так сильно, как сцену. Лейтенант понял это... С его легкой руки курсант Мозговой покинул училище, получив справку, в которой была написана чистая правда: “Отчислен в связи с нежеланием учиться”. 

После этого несостоявшийся летчик не мешкая отправился в Москву поступать во ВГИК – и провалился. Через год попытался снова - и опять провалился. На третий раз Мозговой все-таки поступил - его приняли в Ленинградский театральный институт на Моховой улице. В тот год набирал студентов один из лучших педагогов страны Борис Вульфович Зон, учениками которого были Алиса Фрейндлих, Павел Кадочников. Зинаида Шарко... Курс, на который был принят Леонид, впоследствии тоже оказался звездным: Лев Додин, Наталья Тенякова, Ольга Антонова... Зон умел приметить талантливого человека и ввести его в творческую жизнь...

После учебы дебютант был принят в труппу Театра музыкальной комедии. Оказалось, что он вполне себе синтетический артист: пел, играл, танцевал. Но при этом продолжал работу в области литературной эстрады, которую возлюбил еще школьником. 

В 1967 году Мозговой становится лауреатом конкурса артистов-чтецов и с той поры превращается в мастера художественного слова. Работает он в жанре “театр одного актера”. Читает стихи Давида Самойлова, рассказывает о горькой судьбе и творчестве Александра Галича, раскрывает перед слушателями сокровища поэзии Пушкина, Блока, Некрасова, Есенина, играет чеховского “Черного монаха”, создает множество моноспектаклей, с которыми разъезжает по общежитиям, школам, цехам и стройплощадкам, несет, как говорили в советские времена, искусство в массы. И делает это, что удивительно, до сих пор...

- Леонид Павлович, вас не смущает, что возраст ваших зрителей-слушателей, мягко говоря, не молодежный?

- Нет, не смущает. Хотя картина, конечно же, меняется, и не в лучшую сторону. Хороша ли, плоха ли была советская власть, но она все-таки пеклась о повышении культурного уровня. Правда, не было тех возможностей, которые есть теперь, не было Интернета, сотен ТВ-каналов. Но мы ездили по большим и малым городам, к нам в Питер чтецы приезжали... 

Сейчас этого всего практически не существует. В театральных вузах не проводятся конкурсы чтецов, не занимаются постановкой голоса...

- То есть ничего от того культурного слоя не осталось?

- Не совсем так. Есть “Петербургконцерт” - организация, где я работаю, создаю по мере сил свои спектакли. Но, конечно, того интереса, можно даже сказать ажиотажа, который проявляла публика раньше, сейчас нет. Тем не менее, я играю в крошечной комнатке на 20 зрителей в мансарде спектакль по повести Достоевского “Сон смешного человека”. Спектакль называется “Смешной”. Я сыграл его уже 920 раз. Перед зрителями только я - и одинокая свеча. 

Однажды на этом спектакле мне довелось услышать самую высокую оценку за всю мою творческую жизнь. Подошла после спектакля женщина и сказала: “Год назад мой муж покончил с собой. Если бы он посмотрел ваш спектакль, он бы этого не сделал”... Все эти звания, “Ники” - все это, конечно, приятно, но такое дорогого стоит... 

Вот этот диалог актера и зрителя глаза в глаза на расстоянии 2-3 метров, без микрофонов, усилителей, громоздких декораций, - редкое и, по-моему, драгоценное явление в наши дни. 

Однажды выступал в школе, читал чеховского “Черного монаха”. В зале полно народу, все классы сошлись, и один парень, выходя из зала, сказал: “Клево!”. И это позначительней аплодисментов в Большом зале филармонии...

В общем, мастер художественного слова Леонид Мозговой не искал славы, а просто тихо, упорно и преданно возделывал “свой сад”, свою филармоническую, культуртрегерскую ниву. Слава нашла его сама... 

Сначала судьба приняла облик знакомой актрисы, которую Мозговой встретил случайно. Не виделись много лет, разговорились, обменялись телефонами. Через некоторое время она позвонила и сказала: “Я сейчас работаю у Сокурова вторым режиссером. Он будет снимать фильм о Чехове и ищет актера на главную роль. Приходи, мне кажется, ты подойдешь”... 

Первая встреча со знаменитым режиссером на киностудии “Ленфильм” длилась больше двух часов. Говорили о театре, о кинематографе, о жизни. Но, как вспоминал впоследствии Мозговой, уже через десять минут он понял, что его судьба решилась. “Сцепка”, “химия”, контакт режиссера и актера произошли мгновенно и сохранились на долгие годы. 

После выхода на экран фильма “Камень”, где Мозговой сыграл Чехова, критики писали об открытии нового имени. Это было позднее открытие - Леониду Мозговому шел 51-й год. Но, оказалось, что главные открытия - фильмы “Молох” и “Телец”, в которых артист сыграл соответственно Гитлера и Ленина, - еще впереди. 

- Предложение сыграть Гитлера наверняка было для вас неожиданным...

- В общем-то, конечно, да. Неожиданным и даже ошеломляющим. Хотя на мысль взять меня на роль Гитлера Сокурова навел мой “Сон смешного человека”. Я его все приглашал на спектакль, а он все не приходил, а тут пришел, посмотрел и через две недели предложил роль Гитлера. То же самое было с фильмом “Телец”. Когда он меня пригласил сниматься в этом фильме, я гадал, кого он мне предложит, - Троцкого, Сталина? И вдруг бац! - Ленин. 

- Как вам вспоминается работа в этих картинах? Поднять две такие роли в течение очень короткого времени, да еще подряд, одну за другой, было, наверно, нелегко?

- Работа в этих картинах вспоминается как пора абсолютного, полного творческого счастья. Хоть Сокуров и говорит, что не понимает театра и к системе Станиславского относится вроде бы скептически, но на практике он работает так же, как Станиславский, как мой учитель Борис Вульфович Зон. Сокуров необычайно тщательно разбирает всю структуру роли, до мельчайших деталей. А еще он умеет создать на площадке такую атмосферу, что играется само. 

- А откуда у вас взялась такая отрицательная энергия, чтобы сыграть этих двух главных злодеев XX века, причем таких разных?

- Опять же от Сокурова - от его интеллекта, художественного чутья. Кроме того, он историк по образованию и как историк препарировал этих персонажей. Его фильмы смотрятся как документальные ленты, и в то же время там присутствует большая обобщающая сила. А мне как актеру режиссер давал волю импровизировать, и я этим пользовался. Прочел, например, в воспоминаниях Крупской, как в Париже, в разговоре с кем-то из оппонентов, вождь революции держал его крепко за пуговицу и пока не высказал все, что хотел, не отпустил. Я придумал фразу Ленина: “Троцкий будет против!” Сокуров как услышал, сразу крикнул: “Снимаем крупным планом!”... 

Вспоминаются и курьезы. Снимали в Горках. В этот момент там появляется японская делегация и видит, что выходит Ленин. Представьте себе лица сдержанных на эмоции японцев. Их физиономии были в тот момент очень выразительными... 

Повторю: время, проведенное в работе с Александром Николаевичем Сокуровым, это годы моего полного актерского, творческого счастья. Он мудрец, философ... Я на десять лет старше, но иногда мне кажется, что я на 20 лет младше...

 

Александр Урес
“Новости недели”