Венец, чей свет не угас

Культура

Венец этот будет как ореол
Преображённых дней,
Он символом будет, который обрёл
Сверканье былых страстей.

Гийом Аполлинер

«Страстей, обжигавших сильнее огня» - эта строка Аполлинера вспомнилась  в тот самый миг, когда я вошла в первый из анфилады залов, отданных невиданной по размаху и объёму экспозиции полотен великого французского реалиста-психолога Гюстава Курбе в нью-йоркском Художественном музее Метрополитен. Удар! По нервам, по подсознанию, по сердцу! Именно таково первое впечатление (а оно зачастую бывает верным) от огромной фоторепродукции самого знаменитого автопортрета Курбе, оправданно сделанного логотипом выставки. Потому что в нём само существо художника, бунтарской его души, вечного непокоя, постоянного поиска себя и истины. Сверкание его страстей. Впечатление такое, что он в безумном порыве, распахнув глаза и душу, бросается навстречу. Поражённый зритель невольно  останавливается - взволнованный, возбуждённый, испуганный даже, изумлённый мощью воздействия гениального этого произведения. В какой-то степени загадочного, до предела экспрессивного, с налётом глубоко спрятанной (закопанной, как сказал один из критиков) романтики. «Отчаявшийся» - так назвал этот свой автопортрет двадцатипятилетний Курбе.
У него много автопортретов. И это не нарциссизм, а углублённейшее, как у Рембрандта, тоже писавшего себя бессчётно, старание самопознания. А через познание своей души, своего характера и диктуемых им, подчас подсознательно, поведенческих действий и вывихов – Homo Esso, т.е. человека, каков он есть. Все вместе эти автопортреты вкупе со всей гениальной портретной живописью Курбе явили собой подлинное психологическое исследование, может быть, более полноценное, чем сотни исписанных специалистами страниц. И вот нам предоставлена уникальная возможность увидеть сразу два десятка автопортретов, множество живописных работ и романтических по характеру композиций Гюстава Курбе, привезенных из музеев и частных коллекций Франции, Англии, Швеции, Германии, Испании и, конечно же, со всех краёв Америки.
Мы с вами начнём, разумеется, со знакомства с самим великим художником, с исповедальных его автопортретов, которым он часто давал снайперски точное название. Ярчайший пример этого – «Отчаявшийся». Человек, одержимый страхом, «Скульптор». Так определил себя никогда ваятелем быть не пытавшийся Курбе. Он хотел сказать, что каждый сам лепит свою жизнь, и даже минуты слабости, страха, неуверенности могут что-то в жизни сломать. Знать, были у художника такие многозначные для него мгновения, потому и рассказал он о них с такой страстью.
«Автопортрет с собакой» - как символ дружбы. Это первая работа Курбе, выставленная в парижском салоне в 1844 году. «Виолончелист» - он сам был любителем-музыкантом и даже писал мелодические пьески, оттого картина эта столь достоверна и овеяна музыкой.
Знаменитый «Автопортрет с трубкой». Ох, как он красив, сексуален, независим! И совсем другой, задумчивый, растерянный – в «Мужчине с кожаным ремнём», стягивающим, связывающим... Он пытается ослабить эти кожаные объятия, освободиться.
О Курбе говорили потом, что он лишает искусствоведов хлеба, раскрывая, чьё влиянние ощущал, создавая ту или иную картину. Здесь –  Тициан, а ещё Гёте и Жорж Санд. Это внутреннее чувство и преувеличенная честность художника, потому что Курбе всегда самобытен.
Наверно, самый потрясающий его портрет – это «Раненый». Интересен вот какой факт: радиографический анализ показал, что написан автопортрет поверх другой картины, где Курбе обнимает возлюбленную. Но любовь ушла, и художник, любовниц менявший более чем часто, решил, что саму память о романе можно уничтожить. В «Раненом» художник изобразил себя без сознания, на пороге смерти, в окровавленной сорочке, будто провидя события, случившиеся через много лет. Свободолюбив и независим был Курбе с юности. Уже в зрелом возрасте писал: «... пусть скажут обо мне: он никогда не принадлежал ни к одной школе, ни к какой церкви, ни к какой академии, в особенности ни к какому режиму, как только к режиму свободы».
Свою приверженность идеалам свободы Курбе со всей определённостью открыто проявил в дни Парижской Коммуны. Избранный в члены Коммуны, он возглавил федерацию художников, активно участвовал в разработке мероприятий в области искусства. После её падения был арестован и просидел в тюрьме в одиночной камере полгода. Какое-то поразительное по напряжённейшей эмоциональности отражение нашли эти трагические события в последних, пожалуй, самых вдохновенных автопортретах Курбе. Графика. Карандаш на цветной бумаге. Пополневший, с излюбленной трубкой, разочарованный, ироничный... Сразу после кровавой недели Коммуны, ещё до ареста.
А вот этот, с седеющей бородой и печальными глазами – уже после тюрьмы. И последний, совсем другой, завершающий череду автопортретов – коммунар с красным платком. В прищуре ярких глаз, в дерзкой улыбке – бьющая через край  молодость. Таким он себя хотел видеть.
Родился Гюстав Курбе в 1819 году на юго-западе Франции в маленьком городке Орнане. Его отец, бывший прежде фермером, добился уважения земляков и стал мэром города. В Париж юноша по настоянию отца поехал, чтобы учиться юриспруденции, но увлёкся искусством и был захвачен бурной художественной жизнью столицы. Музеи, галереи, мастерские живописцев – это была его академия художеств. Любовь к родным местам, к своей семье жила в его сердце, и первым по-настоящему значительным произведением художника стал «Послеобеденный отдых в Орнане», в котором счастливо соединились жанровая картина и превосходный пейзаж. Курбе получил первую свою медаль, а полотно было куплено музеем. Он писал родителей, сестёр, особенно Жюльетту, чистый образ которой вдохновлял брата. Он писал свой городок, его окрестности, дивную природу родных мест, каждодневные дела и радости. Много писал самых разных  людей труда: поэтическая «Спящая пряха», полная очарования безмерно усталая девушка; немолодая, тоже с грузом усталости, но не растерявшая оптимизма трактирщица, которую  Курбе назвал «Мадам Грегуар» - по имени персонажа из популярной песни Беранже; тяжкую жизнь проживший крестьянин «Папаша Бонне»... Глубоко взволновавшее художника наблюдение за непосильным трудом каменотёсов привело к созданию его хрестоматийной картины, ставшей точкой отсчёта славы Курбе и признания его главой реалистического, без фальши и идеализации направления французской живописи.
Но критика обрушила на художника град обвинений в вульгарности, тенденциозности, незнании элементарных законов живописи, увидев в нём разрушителя основ официальной живописи, характерной для послереволюционной, середины XIX века Франции, что ставило его в положение оппозиционера, каковым он, собственно, и был, что добавляло трудностей в работе и в жизни. Но популярность росла, число заказов множилось, картины его выставлялись и раскупались.
Любил и замечательно писал женщин. И опять были нападки, потому что он отказался от идеализации женского тела и в своих «Купальщицах» показал крепкую здоровую крестьянку с далеко не классическими формами, а в «Женщине с попугаем» - наготу как знамя. Не будучи ханжой, написал двух уснувших лесбиянок в постели, что, конечно же, вызвало скандал. Самый впечатляющий женский портрет – это «Джо, прекрасная ирландка». В ней и эротичность, и человечность, и способность любить, и желание быть любимой. Но почему же этого нет? Она всматривается в зеркало, чтобы найти ответ, и не находит его. Курбе любил её. Уже в конце жизни в памяти и на бумаге возникал полузабытый образ Джоанны Хифферман, и он писал своему другу, американскому художнику Джеймсу Уистлеру, подолгу жившему в Париже: «Я написал портрет Джо, который никогда не продам, хотя многие им восхищаются».
Был великим портретистом. Подлинным мастером реалистического портрета, предпочитая переносить на полотно черты и раскрывать характер личности, на какой бы ступеньке социальной лестницы она ни стояла, зачастую прочерчивая линию судьбы. Так возникли такие шедевры, как глубинно психологические портреты-расшифровки (каждый и есть линия жизни) – Бодлера, Прудона, отца и сына Нодлеров, Пьера Дюпона, Адольфа Марле...
Курбе часто вводил портретные образы в сюжетные композиции - как в романтических «Любовниках на лоне природы», как в полном юмора «Здравствуйте, мосье Курбе», где живописал свою случайную встречу со своим патроном и другом Брюа и его слугой, но, главное – в знаменитом «Ателье». Многие фигуры написаны с исключительным мастерством, но соль в том, что каждая фигура двоезначна: с одной стороны – это психологизированный, художником продуманный и выстраданный портрет, с другой – аллегорическое сопоставление данной, безусловно, крупной личности с определённым масштабным социальным явлением, воплощенным в конкретном портретном образе и поданным специфическим живописным языком. Так, социология – в образе Прудона, чьи философские взгляды были близки Курбе; поэзия – Бушон; музыка – Промайе... Картина монументальна и подтверждает и высокий профессионализм, и идееспособность мастера.
Однако в Салон принята она не была, и Курбе с помощью друзей сам организовал выставку своих работ, которую назвал «Павильоном реализма». В каталоге, ставшем своеобразным манифестом, он писал, что стремится «передать нравы, идеи, облик... эпохи, согласно собственной оценке; быть не только живописцем, но также и человеком – одним словом, создавать живое искусство». Он его создал.

Курбе умер в 58, слишком рано для гения. Послекоммунарская травля, гигантский штраф за осуществлённое по его инициативе свержение Вандомской колонны – всё это подкосило силы великого художника и вынудило покинуть Францию. В Швейцарии он работал до последнего вздоха, оставив миру огромное наследие. Теперь мы можем с наследием этим познакомиться в музее Метрополитен, который, напомню, находится в Манхэттене, на углу 5-ой авеню и 82-ой улицы. Поезда метро 4, 5, 6 до 86-ой улицы.