Сергей Есин: «Власти нравится то, что поёт, танцует и юморит»

Эксклюзив "РБ"

«В центре внимания Есина, писателя-аналитика, сдержанно-респектабельного в стилевой манере и беспощадного в социально-психологическом обличении, современная творческая интеллигенция с ее вечно новым комплексом славолюбия и зависти, жажды власти и зависимости, с ее труднопреодолимым соблазном искушения хорошо оплачиваемой ложью и позорной уступчивостью перед наглостью современных дельцов от искусства, присваивающих себе чужой труд, талант и время», - так характеризует интернет-энциклопедия «Кругосвет» гражданскую позицию известного российского прозаика, драматурга и публициста.
Есин Сергей Николаевич, родился в 1935 году в Москве. Автор романического триптиха «Имитатор» (1985 г.), «Временитель» (1987) и «Соглядатай» (1989), романов «Казус, или Эффект близнецов» (1992), «Гувернер» (1996), «Марбург» (2005) и других, а также повестей, рассказов, пьес, публицистических, литературно-критических статей и научных монографий. С 1992 по 2006 год С.Н. Есин трижды избирался ректором Литературного института им. Горького. Достигнув предельного по уставу Литинститута возраста для занятия ректорской должности, в 2006 году возглавил институтскую кафедру литературного мастерства. Заслуженный деятель искусств РФ, секретарь правления Союза писателей России, вице-президент, академик Академии российской словесности. Лауреат многих литературных премий страны. Награждён  орденами Дружбы, За заслуги перед Отечеством IV степени, медалями, почетными знаками Минобразования России, с 2004 года является членом коллегии Министерства культуры и массовых коммуникаций РФ.
С писателем беседует наш корреспондент в Германии Сергей Дебрер
 
-  Сергей Николаевич, основная коллизия ваших романов – предательство в среде российской интеллигенции. Значит ли это, что предательство как черта вообще ей  присуще?
- В моем последнем романе «Твербуль, или Логово вымысла» (в этом году его публикуют журналы «Юность» и «Российский колокол») предательство интеллигенции как-бы входит в круг ее жизни. Это вообще присуще среде людей искусства. В романе «Твербуль...» вы встретите и Мандельштама, и Ставского, и Фадеева. У каждого из них своя трагедия, потому что каждый на каком-то этапе изменил себе. С другой стороны, всегда в этом есть какая-то внутренняя диалектика. Можно предъявлять претензии Фадееву, но можно посмотреть на это всё и по-другому: он очень многих людей и спас от тех же самых лагерей. И потом, тот знаменитый донос Ежову на Мандельштама написал ведь другой писатель – Ставский. А ещё один писатель составил внутреннюю рецензию на творчество Мандельштама. И все они при этом понимали, причём, отчетливо, что Мандельштам пойдёт на каторгу. Но волновались только за свою шкуру. А эту мысль – что тот пойдёт на каторгу - они держали где-то подальше, стараясь думать, что так поступают в соответствии со своим правосознанием.
- А сегодня правосознание в писательском сообществе отличается от того, что было в 37-м году?
- Я думаю, что сейчас всё еще более усугубилось. Сейчас каждый думает о себе, как никогда.
- То есть, если вдруг, не дай Бог, возникнут условия, аналогичные 1937-му году, всё будет еще хуже?
- Я думаю, да. Во всяком случае, у меня такое ощущение. Нравы не меняются – меняются обстоятельства.
- В недавнем телеинтервью российскому каналу РТР-Планета известный артист Михаил Козаков сказал, что с уходом великих актеров уровень культуры в обществе снижается. Насколько это применимо к писателям?
- Абсолютно справедливо сказано. Ведь великие русские актеры были людьми с удивительно крупными характерами. Такие характеры встречаются и у крупных писателей. У Валентина Распутина жесткий характер, у мягкого Василия Белова тем не менее жесткий характер, и у покойного поэта Юрия Кузнецова тоже. Но сейчас все становятся, как теперь это принято называть - более толерантными, тогда как в искусстве необходимы жесткие нравственные ориентиры. Это не значит, что всё время следует со всеми конфликтовать, но основные тезисы надо уметь отстаивать. А мы что наблюдаем? Как люди перебегают из партии в партию? Митрофанов – второе после Жириновского лицо в ЛДПР, - уходит в другую партию. Или господин Чубайс из Союза правых сил: как только он узнал, что Путин возглавил список «Единой России», тут же появились сведения о его уходе из СПС. Почему так быстро люди меняют свои убеждения? У меня нет этому объяснения. Я понимаю, что все мы хотим жить благополучно. Но какая-то гордость, чувство уважения к себе, должны же быть! Неинтеллигентно это, не по-библейски, если хотите.
- А можно ли отнести Чубайса к интеллигентам? Вообще, какой смысл вкладывают в сегодняшней России в слово «интеллигент»?
- Интеллигентностью сейчас считается наличие образования. Тогда как, я думаю, интеллигенция - это особый класс с особым служением своему народу, с особо показательной жизнью, с особым отношением к действительности.
- Но всё это вполне применимо к тому же Чубайсу: он и яркий представитель «особого класса» с «особым» служением народу, обладает «особым отношением» к действительности...
- Меткая ирония, действительно так. Чубайс мастерски служит народу, поднимая его благосостояние с неиссякаемым запасом энергии. Но в России интеллигент всегда был тем человеком, который связывал народ с властью и власть с народом: интеллигент от имени народа говорил с властью на языке, ей понятном.
- Сегодня Россия пребывает в поисках национальной идеи. Способна ли сегодняшняя российская литература предложить обществу такую идею?
- Если вы внимательно посмотрите на российскую литературу, то увидите, что даже в самые тяжёлые советские годы она предлагала идеи, и сегодня являющиеся образцом: вспомните Василия Шукшина, Федора Абрамова, Валентина Распутина, Василия Белова, драматурга Виктора Розова. Вы можете назвать хоть одного писателя такого же масштаба, появившегося в последние лет двадцать? Нет. Вы назовёте Пелевина, Татьяну Толстую, еще пару имён того же ряда. Идеи рождаются из подвигов, из самоотверженности, из ослепительной веры в лидера масштаба Минина и Пожарского. Где вы сегодня видите таких лидеров?
- В чем вы усматриваете главную задачу современной русской литературы?
- Понимаете, сейчас литература ни с кем не борется и ни за что особо не вступается. Мне кажется, что сейчас у литературы время, полное телевизионных развлечений и странного кино, практически потерявшего своё место в культуре. Это раньше фильмы Феллини, Висконти, Бондарчука были вещами событийными. А сейчас кино перешло на триллеры, оно не ставит философских задач. И примерно в том же плане работает литература – она перестала работать в большом стиле, она занимается лакунами жизни. И это в лучшем случае, потому что в худшем она занимается коммерцией. Задача литературы сейчас, как мне кажется, даже не сохранить прежний уровень, а хотя бы сохранить напоминание о тех задачах, которыми сильна была всегда великая русская литература - о человеке, о семье, о нравственном подвиге, о любви. В этом сейчас главная задача литературы.
- А сегодняшней российской власти нужно искусство, ставящее такие задачи?
- Сегодняшней власти искусство нужно декоративное. Власти нравится то, что поёт и танцует, власти нравится то, что юморит, власти нравятся картинки – они быстро, на лету схватываются. А к фундаментальным вещам власть только подходит. Недаром мы так  легко расстаёмся с фундаментальной наукой, начинаем управлять Академией, которую даже Петр I, создавший её, трогать не решался. Если внимательно посмотреть на наше общество в целом, то ведь общество читать, например, перестало. Вот и власти практически наплевать на литературу. Судя по интервью, вкусы наших высших сановников таковы, что у меня руки опускаются от того, что они читают. Власть не интересуется философией, а лититература и филосфия - это основа всей культуры. Канет литература - канет и все остальное. Но я не законченный пессимист, поэтому рассчитываю, что такое не произойдёт. Литература должна вспомнить свои лучшие традиции и начать писать нового героя.
- Спасибо за беседу, Сергей Николаевич, успехов вам, и новых творческих удач!
- Спасибо.
Ганновер-Москва,
по телефону