Откуда есть пошла песня американская

Владимир Соловьев

Сказать, что бродвейские мюзиклы –  один из главных предметов американского экспорта в мир –  созданы по большей части евреями – значит, ничего не сказать. Тоже мне невидаль! Это из того же ряда статистических выкладок: евреи стояли у колыбели Голливуда (и до сих пор их там не скажу, что мало), их непропорционально много среди музыкантов-исполнителей, шахматистов, физиков, филантропов, итальянских прозаиков и русских поэтов ХХ века. Да мало ли! Лично я к этой статистике дышу ровно, ставя индивидуальные достоинства человека выше коллективных. 

И вообще я против любой групповщины. Ну, в самом деле, что мне до гения Эйнштейна, если сам я профан профаном в точных науках и дальше таблицы умножения не пошел! С другой стороны, могу понять, что цифровые эти выкладки тешат национальное самолюбие определенного рода евреев и сводят с ума упертых антисемитов. 

Какая между ними разница? Одни гордятся тем, что среди евреев много гениев, а другие сетуют, что среди гениев много евреев. Пусть разбираются между собой. 

Можно длинно рассуждать, почему именно еврейский склад ума и психики оказался востребованным к концу позапрошлого - началу прошлого века в разных областях культуры, науки, экономики и политики, По мне так никакого чуда! Разгадка еврейских достижений и успехов в новое время, помимо энергетических, пассионарных запасов, накопленных за тысячелетия изоляциии (иногда самоизоляции), кроется прежде всего в поголовной, испокон веков, грамотности среди еврейских мужчин, тогда как христианское население Европы в Средневековье и даже в эпоху Возрождения было почти тотально безграмотно: евреи обогнали титульные народы в странах проживания ни мало, ни много на 1700 лет. 

Да, талмудическая традиция детального обсуждения и семантического анализа библейских текстов входит в плоть и кровь иудеев с раннего детства и передается из поколения в поколение, становясь чуть ли не генетическим качеством. Именно эта традиционная грамотность и вековые навыки аналитической работы с текстами пригодились евреям в новые времена, к которым в силу исторического развития они оказались более приспособлены, чем другие этнические или религиозные страты. Плюс, конечно, вынужденное знание нескольких языков в диаспоре. Всё это в совокупности и сделало евреев самой продвинутой группой на европейском, а потом на американском континенте. Чему множество свидетельств - ну, например, высокий процент евреев среди нобелевских лауреатов по науке, а в 2011 году стопроцентное попадание, из-за чего какой-то шутник обозвал Нобелевку «кошерной» премией.  

 

Совсем, иное дело, однако, мюзикл – тут дело не в количестве, которое тоже впечатляет, но как-то привычно, а в качестве. Точнее, в еврейском музыкальном, культурном и шире – духовном наследии, которое сильно повлияло на формирование этого жанра поп - культуры, любимом мною, как и сотнями миллионов во всем мире, так что я не оригинален в своих художественных предпочтениях. 

Ничего удивительного, что подавляющее большинство создателей бродвейских мюзиклов (и не только бродвейских и не только американских) – евреи. А потому раскрытие их псевдонимов совсем в духе сталинской кампании борьбы с космополитами (Ирвинг Берлин – Израиль Бейлин, Джордж и Айра Гершвины – Джейкоб и Израиль Гершовицы, Джером Роббинс – Иеремия Рабинович и проч.) скорее забавляет, чем поражает  

 

Поразительно – наповал! – другое: что бродвейский мюзикл и шире – американская музыка – создавались на основе еврейской литургической и фольклорной традиции. 

 

Представьте, в таких всемирно известных хитах, как «Вестсайдская история» Леонарда Бернстайна, Стивена Сондхайма и Джерома Роббинса, «Рапсодия в голубом» Джорджа Гершвина, «White Christmas» и “Easter Parade» Ирвинга Берлина, даже в его «Боже, благослови Америку», американском неофициальном гимне, легко угадываются или, по крайней мере, прослеживаются связи с еврейской культурной традицией. А откуда было взяться другой, когда музыкально-песенная культура Америки еще не сложилась, а ее творцы, дети ли они иммигрантов или сами родились в России (как Ирвинг Берлин в Тюмени), сызмала слышали литургическую музыку в синагогах и фольклорные песни на еврейских свадьбах и похоронах?

Вот откуда явилась их Муза, вот кормовая база американской музыки в целом и мюзиклов и песен в частности. 

 

Куда дальше, если и суперпопулярный Ирвинг Берлин, создатель полторы тысячи песен и трех дюжин фильмов и спектаклей, и великий Джордж Гершвин – оба пытались начать свою творческую карьеру в идишском театре. 

Разве не парадокс, что еврейский продюсер отказал Гершвину под тем предлогом, что его опус «чересчур американский», зато его «Рапсодия в голубом», классика американской музыки, начинается с кларнетных стенаний и завываний в традиции древнееврейского фольклорного клезмера, который, к слову, оказал также влияние на городской романс и блатную песню в России?

А Ирвинга Берлина чуть ли не прямо обвиняли в плагиате, правда, у самого себя: задолго до своей патриотической песни «Боже, благослови Америку», при исполнении которой люди встают с прижатой к сердцу рукой, он сочинил несколько схожих по мелодии песенок, отнюдь не патетического накала – скорее комического содержания, типа «Yiddisha Eyes».

К слову, когда у Ирвинга Берлина родился первый ребенок, он написал на радостях «Русскую колыбельную», признанную лучшей песней 1927 года. 

Конечно, среди создателей американской песенной культуры попадались и редкие нееврейские вкрапления, как, например, Коул Портер, но исключения доказывают правило. Именно этот популярный композитор заявил однажды, что секрет успеха его песен и мюзиклов кроется в том, что он адаптировал, задействовал в них еврейские темы, сюжеты, мелодии, стиль, а для этого вовсе необязательно быть евреем.   

С чего это меня вдруг потянуло на американскую музыку?

Пора, наконец, сослаться на источник моего вдохновения: обалденная передача по общественному телевидению в серии «Great Performances». Называется она “Broadway Musicals: A Jewish Legacy”.

90-минутный фильм, или по-здешнему  – «documentary» Майкла Кантора с чудесными музыкальными вставками и классными комментами. Нет, не только о еврейских корешках и ингредиентах золотого века американской поп-музыки. Шире и глубже: о духовных и душевных началах – о сверхчувствительности и всеотзывчивости народа, испытавшего в изгнании всю трагедию изгойства, чужеродства и иконоклазма.

Вот откуда такое сопережевательное понимание судьбы латинос в «Вестсайдской истории» или  черных в «Порги и Бесс»! 

Да, плавильный котел Америки, нации эмигрантов. И негласное еврейское табу на еврейскую тему, которое было снято только в середине 60-х, когда на весь мир прозвучали мюзиклы «Скрипач на крыше» и «Кабаре» - с разительной самоиронией даже в самых что ни  на есть трагедиях. Смех сквозь слезы – точнее Гоголя никто еще не сказал.   

Так начинался американский мюзикл - спервоначалу в сценической трехстенке театральной сцены, чтобы потом быть растиражированным на киноэкране. Триумфальный путь еврейской традиции сначала в американскую культуру, а через нее  – в мировую.