Неча на Der Spiegel пенять...

В мире

«Хамастану», исламистскому образованию в секторе Газы, нет еще и месяца, и события в нем развиваются так же медленно, как в телевизионных сериалах. Все как будто ожидают чего-то. Предсказанной «гуманитарной катастрофы» там не произошло, то есть, грубо говоря, в Газе еще есть что есть благодаря тому, что израильтяне пропускают через пограничные терминалы доброхотные подаяния со всего мира, а у ХАМАСа хватает ума не препятствовать этому. Переговоры об освобождении израильского солдата если и идут, то очень неспешно. И даже Алан Джонстон, английский корреспондент, взятый в заложники еще до прихода к власти ХАМАСа, до сих пор не отпущен на свободу, хотя хамасовцы обещали сразу же решить этот вопрос.
На сайте этой организации были помещены фотографии коллег похищенного, требующих его отпустить, и оптимистические сообщения о предстоящем освобождении заложника. Спустя неделю Джонстон еще не был на свободе, а фотографии и упоминания о журналисте исчезли. Надо полагать, ХАМАС действительно нуждается в улучшении собственного имиджа, иначе его лидеры не пошли бы на такой рискованный шаг, как угроза уничтожить удерживающую Джонстона группировку «Армия ислама». Как сообщило агентство Ynet, представители ХАМАСа сообщили о намерении расправиться с «Армией Ислама», даже если это поставит под угрозу жизнь англичанина: «Таким образом, мы ясно дадим понять всем прочим нелегальным группировкам и кланам, много о себе вообразившим, что не потерпим нарушения закона». Зная клановое устройство палестинского общества, нетрудно представить себе, во что выльется такое освобождение: убитых боевиков будут носить по улицам, стрелять в воздух, и обещать скорое мщение. И, действительно, могут начать мстить, и тогда временному спокойствию в Газе придет конец.
Но не только соперникам по вооруженной борьбе за власть ХАМАС грозит наказанием. Война объявлена и светским устоям жизни. Один из руководителей террористов Назар Риан призвал бороться с ересью. Если отбросить цветистые, как у старика Хоттабыча, обороты речи, то суть его выступления сводится к тому, что будут наказаны все те, кто запрещает носить бороды мужчинам и закрывать лица женщинам.
Однако европейцам, от которых ХАМАС все еще ждет если не поддержки, то хотя бы сочувствия, такой радикализм может не понравиться, поэтому в Газу допускаются избранные представители европейской прессы, чьи статьи, предназначенные для внешнего употребления, представляют собой перепечатку пропагандистских изданий исламистов.
Например, русскоязычный «Палестинский информационный центр» опубликовал материал Ульрике Путц из газеты Der Spiegel, повествующий о жизни Газы под властью исламистов. Оказывается, никаких шариатских эксцессов там нет. «На пляже бурлит жизнь, на рынках толкаются люди – после установления власти ХАМАСа в Газе она выглядит почти идиллическим местом. Кажется, совсем неожиданно в зону кризиса вернулся мир», - пишет госпожа Путц.
После длинного описания бурлящей на пляже жизни, автор сообщает, что Газа ныне «оживленная, почти жизнерадостная. Вместо людей в военной форме с Калашниковыми наперевес движение регулируют мужчины в неоново-желтых защитных жилетах. При ХАМАСе царит порядок и спокойствие – таково послание новой власти в Газе».
Еще цитата: «Наконец настали мирные времена», – кричит нам глава семейства, члены которого собрались на пляже на пикник. Он учитель английского языка в одной из работающих под патронажем ООН начальных школ в пригороде Газы. По его словам, еще две недели назад жизнь в Газе была ужасной. «Любой мог потребовать от тебя взятки, остановить, отобрать машину», – говорит Абу Башар. Это время прошло», - делится с читателем своими наблюдениями немецкая журналистка.
О том, как новая власть понимает экономику, свидетельствует следующий пассаж: «Безопасность – вот один из ответов на вопрос о том, что значит для людей в секторе Газа смена власти. И безопасность не только в том, что касается жизни: «Когда первые супермаркеты начали повышать цены на продукты, бойцы «Бригад Кассама», входящих в ХАМАС, поговорили с их владельцами», – рассказывает Абу Башар. На следующий день цены снова опустились».
Автор делает тонкие наблюдения и в зоологии. Так, описывая радость палестинских рыбаков, наконец-то получивших возможность заняться промыслом, Ульрике Путц сообщает читателю, что из-за того, что «в течение многих месяцев израильтяне запрещали рыбакам выходить в море, сардины отъелись, как никогда».
И среди религиозных конфессий царит мир: «Семья Тараси едет на прогулку – женщины без паранджи, на зеркале заднего вида висит большой венок из роз. Тараси опустили все стекла, они не хотят скрывать того, что они палестинцы-христиане. Они живут в Дубае, приехали в отпуск на родину как раз в первый день боев. Пожилой отец Раши Тараси хотел еще раз взглянуть на Газу, он очень болен. «С того момента, как мы сюда приехали, ему точно стало лучше».
Есть, правда, у автора одно опасение. Она боится, что мир будет длиться «до тех пор, пока есть деньги в банкоматах системы EC-card, установленных на главной торговой улице». Что ж, гипотеза о таком происхождении денег имеет право на существование, по крайней мере, она ничем не хуже утверждения о том, что детей приносит аист.
Чего не заметила в Газе госпожа журналистка, так это реального положения дел. Иначе зачем бы корреспондент Саиф ад-Дин Шахин, работавший в секторе Газы на телеканал “Аль-Арабия”, попросил политическое убежище в Норвегии? «Мы приехали в Норвегию, потому что угрожали убить меня, мою жену и детей. Мы решили покинуть Газу, где я не могу продолжать работать как свободный журналист», - заявил Шахин. По его словам, лишь десять процентов журналистов осмеливаются продолжать свою работу в секторе Газа. «Остальные прекратили работу из-за оказываемого на них давления и из опасения за свою жизнь. Все политические и военные группировки не допускают, чтобы журналисты соблюдали нейтралитет и рассказывали свои версии происходящих событий, все должны петь лишь с голоса пресс-службы ХАМАСа».
Об ответственности журналиста или литератора за свою работу, о том, как он должен освещать события, независимо от того, нравятся они ему или нет, сказано и написано многое. Стендаль называл книгу зеркалом, прогуливающимся по большой дороге, отражающим то лазурь небес, то грязь, находящуюся в лужах: «Неужели вы обвините в безнравственности человека, который несет в своей корзине зеркало? Или зеркало, так как оно отражает грязь? Скорее обвиняйте проезжую дорогу или лужи, или еще скорее - инспектора дорог, не обращающего внимания на то, что вода застаивается и образует лужи».
Это определение в полной мере относится и к средствам массовой информации. Материал госпожи Ульрике Путц, к сожалению, не отражает вообще ничего, а является откровенной «джинсой», призванной убедить европейского налогоплательщика в том, что его деньги, десятилетиями направлявшиеся на содержание автономии, не пропали зря. Что ХАМАС не только не хуже ФАТХа, но, может быть, даже и лучше. Что все будет хорошо, что требуется только еще немного денег для того, чтобы преодолеть раскол между палестинскими братьями.
Эффект всякой «джинсы» сомнителен, а уж упомянутой нами статьи - тем более. Der Spiegel – не единственное в мире издание, пишущее о ближневосточных проблемах. И в том, что ХАМАСу не удастся поправить свой имидж, он не должен винить эту газету. Она сделала все, что могла.