МОДНЫЕ ЗАПОНКИ

То, что журналистка Ольга Бакушинская плеснула вином в лицо журналисту Максиму Соколову, – конфликт частный, наверно. Дело прошлое, и надо, видимо, напомнить. Со слов Бакушинской, потому что других письменных свидетельств нет: “Когда погибла Анна Политковская, а всякая мерзкая шушера начала полоскать ее имя, одним из первых «разведчиков» свой «подвиг» совершил Максим Соколов. Накропал статейку... про нервную даму, находящуюся на периферии народного сознания, своей смертью так вдруг неловко нанесшую урон безупречной репутации российской власти... Я по электронной почте отправила ему письмо. Пообещала набить морду при первой же встрече...”
Но вместо битья морды плеснула ему вином на банкете в честь 90-летнего юбилея газеты “Известия”. На котором они оба присутствовали как штатные сотрудники издания. Далее опять же надо цитировать Бакушинскую: “Одна моя коллега зааплодировала, другая закричала: “Браво!”. Некоторые подошли, некоторые немедленно растворились в пространстве. “Отодвинулись от трупа!” - мрачно пошутила я. Максим Соколов утерся, к нему подошел Михаил Леонтьев и утешил: “Вы пострадали за правду!”.
В общем, частный конфликт, хотя и с общественной подоплекой.
А вот как расценивать увольнение Бакушинской? Если за недостойное поведение, то виноваты оба. Потому что еще до плесканья вином, когда Бакушинская (на ухо) обозвала Соколова грубым словом на букву “г”, Соколов (громко) ответил тем же грубым словом, да еще прибавил нецензурное слово на букву “п”.
Однако Соколов продолжает печатать свои колонки в газете, а Бакушинскую уволили. Не за то, что устроила скандал на банкете, а за то, что в интернете рассказала обо всём с подробностями. “С точки зрения Мамонтова (Владимир Мамонтов - главный редактор “Известий” – С.Б.), это было сугубо редакционным делом, которое было вынесено на потребу широкой публики”, - объяснила Бакушинская.
Наверно, Мамонтову решение далось нелегко. Потому что Соколов для него чужой, а Бакушинская - своя, он ее привел за собой из “Комсомольской правды”, где был главным редактором. Хочешь не хочешь, а напрашивается вывод - тут от главного мало что зависело. “Известия” всё больше превращаются в охранительный печатный орган. Соколов ведет “правильную линию”, а эта Бакушинская, оказывается, за память Политковской оскорбилась.
В итоге скандальную журналистку уволили по собственному желанию. Или, как теперь говорят, “за нарушение корпоративной этики”.
Вообще эта формулировка давно в ходу. Леонида Парфенова убрали с телевидения якобы не за то, что он выдал в эфир на Сибирь и Дальний Восток интервью с вдовой чеченского экс-президента Яндарбиева, а за то, что обнародовал в газете «Коммерсант» приказ о запрете этого интервью к показу на Европейскую часть страны.
Так уволили и сотрудницу Русской службы новостей Ирину Воробьеву. Она как очевидец рассказывала о разгоне петербургского “марша несогласных” в эфире “Эха Москвы”.
Нарушение корпоративной этики.
Кстати о Русской службе новостей. (Это мощная информационная структура, имеет свой радиоэфир, а также готовит передачи и выпуски новостей для “Русского радио” и радиостанции “Монте Карло”.) Можно ли считать корпоративной этикой “новые правила информационной политики”, установленные на РСН с 10 апреля? Руководители РСН зачитали их на общем собрании сотрудников. Отныне в эфире должно быть как минимум 50 процентов “позитивных новостей”. О политике там могут говорить только лидеры партии “Единая Россия”, члены Общественной палаты и официальные правозащитники Владимир Лукин и Элла Памфилова. Оппозиционеры из “Другой России” не только не допускаются к эфиру, но даже имен их называть нельзя. А можно именовать общим прозвищем - “либерал-радикалы”. Что до международной политики, то прямо было сказано: “Америка – наш враг”.
Определили журналистские начальники и основную аудиторию РСН: “Обеспеченные люди, которым нужен позитив, это люди, которые интересуются модными запонками и галстуками”.
При этом руководители Русской службы новостей уверяют, что “политика не изменилась, просто подача новостей стала более взвешенной... Это аккуратный подход к созданию информационных выпусков, где не будет самопиара отдельных политиков, конъюнктурщины и непроверенной информации... Каспаров – гениальный шахматист. Мы будем его цитировать, если он будет говорить конструктивные вещи, а не огульно обвинять существующий строй... Мы будем придерживаться центристских позиций, трезво и объективно мыслить”.
Пример уже есть. О митинге несогласных РСН сообщила так: “Около двухсот радикалов попытались провести несанкционированную акцию на Пушкинской площади... Никаких серьезных инцидентов зафиксировано не было”.
Сейчас некоторые сотрудники Русской службы новостей, разгласившие информацию о новых правилах, увольняются. Новое место работы, надеюсь, найдут. Но для таких, как они, круг с каждым годом и месяцем сужается. В руководстве радиостанций, газет и телеканалов непрерывно идут кадровые перестановки.
Скоро ведь лето, парламентские каникулы, а сразу после них начнется избирательная кампания в Государственную думу. Видимо, с прицелом на нее и приняли депутаты поправки в закон о средствах массовой информации. По ним журналисты вообще не имеют права запрашивать и получать какие-либо сведения в органах государственной власти. Такое даже в нашей Госдуме вызвало недоумение. Депутат Борис Резник вопросил: теперь требовать информацию можно будет только в Комитете солдатских матерей, а в Министерстве обороны - “упаси бог”?
Ему быстренько объяснили: “Это не ошибка концепции, а стилистическая недоработка”. Ко второму чтению всё поправим, так что голосуйте и не сумлевайтесь. И депутаты проголосовали.
Можно иронизировать над “стилистической недоработкой” и другими “ошибками”, которые всегда почему-то в пользу чиновников. Но детали не имеют значения. Общее направление всем ясно, понятно, и движение по магистральной линии запретительства идет само по себе, без законотворческих формальностей. Хотя и они не помешают, чтобы не возникало судебных кляуз, если попадется особо настырная редакция.
Иначе говоря - всё для удобства и душевного спокойствия обладателей модных запонок.