Борис Эйфман 60

ПРЕДИСЛОВИЕ
Двадцать второго июля знаменитому русскому хореографу БОРИСУ ЭЙФМАНУ исполняется 60 лет. В Санкт-Петербурге в этот день на сцене Мариинского театра состоится праздничный концерт в честь юбиляра.
Я думаю, нет смысла рассказывать подробно биографию хореографа, я писала о ней не раз на страницах нашей газеты. Напомню только основные факты этой биографии: Борис Эйфман родился в Сибири, куда были сосланы его родители, учился в Кишиневе, закончил балетмейстерское отделение ленинградской Консерватории. Работал хореографом в ленинградском Хореографическом училище, ставил спектакли для различных театров, в том числе для Мариинского театра. В 1977 году принял руководство маленькой полупрофессиональной труппой, из которой вырос международнознаменитый театр Эйфмана.
Хореограф удостоен многих наград, русских и международных.
Театр Эйфмана гастролирует во многих странах мира. В 1998 году агентство «Ардани Артист» (создатель и директор Сергей Данилян) впервые привезло театр Эйфмана в Нью-Йорк, и два ведущих критика Америки - Анна Киссельгоф и Клайв Барнс - назвали его лучшим современным хореографом. Сити Центр объявил себя «американским домом» русского театра, и с тех пор театр Эйфман почти каждый сезон приезжает на гастроли в Америку.
Эйфман стал первым русским хореографом, который поставил балет для американской труппы, созданной Дж.Баланчиным. Его балеты идут в разных театрах мира.
Женат на Валентине Морозовой, в прошлом - ведущей танцовщице своего театра, их сыну Саше одиннадцать лет.
- Судьба хореографа сложилась счастливо. Советская власть косо смотрела на спектакли Эйфмана, но ему удалось сохранить свой театр, потому что режим слабел...
В XXI век он вступил как победитель, как создатель нового театра в мировом балете. В рамках русского балетного мира театру Эйфмана нет аналогий.
За прошедшие тридцать лет Борис Эйфман поставил ряд выдающихся балетов, некоторые из них по тем или иным причинам сошли со сцены, в их числе - «Мастер и Маргарита» на музыку А.Петрова по роману М.Булгакова. Великая балерина Наталья Макарова была на представлении «Мастера» и некоторое время обдумывала предложение Эйфмана станцевать роль Маргариты... К сожалению, из-за несовпадения расписаний балерины и хореографа этот творческий контакт не состоялся.
Большинство наших читателей этот балет не видели, поэтому я предлагаю вам рецензию русского балетного критика Арсена Дегена, опубликованную в ленинградской газете «Смена» в 1987 году. Статья дополнена послесловием автора, сделанным сегодня для нашей газеты.
Нина Аловерт

В ПАМЯТЬ О МАСТЕРЕ
Двадцать лет прошло с тех пор, как мы смогли познакомиться с романом М. Булгакова «Мастер и Маргарита». За эти годы интерес к этому глубокому философскому сочинению всё возрастает. Стало ясным его непреходящее значение для всей отечественной культуры. Закономерен и интерес к роману драматического и музыкального театра.
Хореограф Б. Эйфман, автор таких философско-социальных спектаклей, как «Идиот», «Легенда», «Поручик Ромашов», давно мечтал воссоздать на сцене историю героев булгаковского романа. Решился, услыхав в концерте симфоническую фантазию А. Петрова «Мастер и Маргарита». В совместной работе с хореографом композитор создал специально для Театра современного балета чрезвычайно удачный вариант своей партитуры. Принцип музыкально-хореографической фантазии на темы знаменитого романа стал основополагающим для драматургии нового балета.
Менее всего в нём следует искать попытку отразить сюжет и проблематику романа в целом. Зрителю предлагается самостоятельное произведение с булгаковскими героями. Точнее сказать, рассказ о тех же событиях, но увиденный другими глазами. Такой подход и очень современен, и очень стар - вспомним хотя бы общность и различие баховских «Страстей по Иоанну» и «Страстей по Матфею». Да и сам Булгаков счёл возможным по-своему трактовать канонический сюжет.
Для того чтобы за 55 минут рассказать о главном, от многого пришлось отказаться. Так, почти ушёл из балета знаменитый булгаковский юмор и горьковатый смех - в спектакле доминируют трагические краски. Авторы хореографического произведения сознательно смещают акценты взаимоотношений одних героев, полностью отказываются от других. Однако, говоря об отличиях балета «Мастер и Маргарита» от литературного источника, необходимо подчеркнуть, что в главном они едины. Нравственные основы, заложенные в далёком прошлом (легенда об Иешуа и Пилате), к которым ещё и ещё раз обращается Мастер, их сила и бессилие в решении проблем нашего века. Величие жертвенной любви Маргариты и пытливость инфернального Воланда в познании рода человеческого. И, наконец, главная тема, трагическим узлом связанная со всеми другими, - тема личной и творческой судьбы художника, проблема свободы его творчества и в то же время неизбежной связи с окружающей действительностью.
В центре всех событий в спектакле фигура Воланда. Этот персонаж и у Булгакова мало похож на традиционного Князя тьмы - недаром он обрисован со столь явной симпатией. В балете он не столько «зло природы», сколько сама природа, жизнь, непрерывно и порой жестоко испытывающая людей в их убеждениях. Энтузиастов Воланд испытывает демагогией лозунгов, Пилата - безмерностью власти, Маргариту - возможностью кровью отомстить за поруганную честь любимого человека, а самого Мастера - необходимостью страдать и мучаться, надеяться и впадать в отчаяние и, самое страшное, терять рассудок от непереносимых тягот. В. Михайловский с блеском (я бы даже сказал с шиком) лепит фигуру этакого сверхрежиссёра, с нечеловеческой энергией и бесстрастностью ставящего героев перед всё новыми проблемами.
Судьба Мастера - главная тема балета. Тема трагическая, ибо «вина» этого человека состоит лишь в незаурядности и самостоятельности его мышления. Видя его страдания, мы не можем не вспоминать и о многолетнем вынужденном молчании самого Булгакова (не случайно Мастер впервые появляется в спектакле с завязанным накрепко ртом), и о судьбе его произведений, часть которых не переиздаётся более шестидесяти лет. Да и мало ли о чём и о ком может вспоминать мыслящий человек в обстановке демократии и гласности?
По замыслу авторов балета Мастер - фигура символическая и в то же время абсолютно жизненная. Но как достичь этого? Как показать Мастера не только человеком, но и творцом? Думается, что здесь хореограф во многом надеялся на творческую активность и даже саму личность исполнителя. В. Аджамову, чью одарённость именно в сфере современной хореографии могли оценить ленинградские любители балета по спектаклям Малого театра, удалось многое. Мы ощущаем талантливость его героя, видим его боль за судьбы других людей, познаём щедрость и чистоту его чувств и тем больнее воспринимаем его страдания. Другой исполнитель партии Мастера В. Видинеев пока ещё на пути к постижению образа.
Зато обе исполнительницы роли Маргариты столь же хороши, сколь и различны. Удача В. Морозовой в этой партии особенно радостна. После ряда не очень внутренне близких ей по духу героинь прежних балетов Эйфмана (Розина, Оливия, Шурочка) в новой роли артистка буквально преобразилась, показав, что её подлинная стихия - танец одухотворённый. Её Маргарита внешне почти обыкновенная, но какой внутренний огонь горит в её душе. Уже при первом её появлении мы понимаем, как одинока эта интеллигентная женщина, как далёк её внутренний мир от этих апологетов громких фраз. Встреча с Мастером - душой изначально близкой и родной, вселяет надежду, борьбе за которую отныне и будет посвящена её жизнь. Героиня Морозовой не только подруга Мастера, но и его ученица, соратница.
Совсем иные краски у другой исполнительницы этой парии - Г. Мезенцевой. Кажется, что даже первые встречи с избранником мало меняют эту мечтательную девушку, намеренно парящую выше земных забот. И лишь потеряв недолгое счастье, она понимает, что значило оно для неё. Монолог отчаяния, тоски, с чисто мезенцевскими пластическими всплесками чувств эмоционально обжигает зрителя. «Она его за муки полюбила», но эти муки искажают само чувство. В короткие мгновения свиданий с безумным Мастером она для него скорее скорбящая мать, чем любимая женщина.
И как огромный контраст к этому горю - бал у Воланда. Здесь Маргарита - ведьма, вакханка. Сбросив одежды, она как бы отпускает все столь давно и старательно сдерживаемые «тормоза». Но даже глубоко уязвлённая и несчастная женщина не может стать безжалостной карательницей. Наваждения исчезли, Маргарита раздавлена и своим неожиданным «сатанинством», и нелегко доставшейся ей человечностью. Дальнейшая жизнь видится ей безрадостной, и смерть рядом с любимым, видимо, лучший удел.
Любая новая роль артиста такого масштаба дарования, как Н. Долгушин, вызывает самостоятельный интерес. Понтий Пилат в балете - фигура эпизодическая, но важная. Всем своим обликом, великолепием одежд, судорожно исступлённым танцем он являет намеренный контраст мягкой, льющейся пластике Иешуа (И. Яковлев). Это, впрочем, естественно. Интереснее другое: долгушинский герой с его рефлексией, муками совести, даже надрывом ближе нам, чем белоснежно-ясный «бродячий философ из Назарета». Пилат не знает ответов на сложные вопросы бытия, но он ищет их, ищет беспокойно и неутомимо.
В заключение рассказа об исполнителях хотел бы подчеркнуть, что в первых спектаклях «Мастера и Маргариты» наряду с артистами Театра современного балета участвовали и «гастролёры». Я сознательно заключил в кавычки это слово, чтобы сказать, что, на мой взгляд, этот факт отраден. И потому, что творчество Г. Мезенцевой (балерина Кировского балета - Н.А.), Н. Долгушина и В. Аджамова (оба - премьеры Малого театра оперы и балета - Н.А.) украсило новый балет и по иным принципиальным соображениям. Меня всегда удивляла позиция тех способных и талантливых балетных артистов, которые по тем или иным причинам не находят полного самоутверждения, самораскрытия в родном театре. Одни грустят, другие возмущаются, но почти никто не делает ни единого шага, дабы утолить свою творческую жажду на иных подмостках. Будем надеяться, что в новых условиях существования нашего театра здесь произойдут решительные перемены. Это в интересах и артистов, и, безусловно, зрителей.
Образный мир спектакля обогащён и удачной сценографией Т. Мурванидзе, чьи превосходные работы в театре имени Кирова («Витязь в тигровой шкуре», «Броненосец «Потёмкин») известны ленинградским театралам. Все сцены «Мастера и Маргариты» происходят на фоне единой конструкции - части огромного бело-серого шатра с круглой, абсолютно чёрной дырой в середине. Приглядевшись, замечаешь, что шатёр составлен из множества «страниц» некой рукописи. Свободно висящие плоскости дают пространство для умелой и осмысленной игры света, а их изначальная опалённость, обгорелость создают дополнительную тревожную интонацию.
Балет Б. Эйфмана и А. Петрова - не первое и, думается, не последнее хореографическое прочтение великого романа. Авторы иных балетов увидят героев «Мастера и Маргариты» своими глазами, акцентируют темы, созвучные их времени, их мироощущению. Так и завтрашний зритель, придя на спектакль, о котором мы вели речь, возможно, увидит в нём и другие краски, и свои ассоциации родятся в его душе. Таково предназначение всякого талантливого сочинения.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Несмотря на то, что перестройка развязала возможность ставить и обсуждать увиденное без оглядки, рука ещё не поднималась на слово «евангелический», по привычке заменяя его термином «традиционный». Более существен вопрос о гастролёрах. В данном конкретном случае Эйфман обратился к ним, ибо не имел своих достойных («свой» Мастер был беспомощен). Однако хореограф не разделял моих «восторгов» и насчёт Мезенцевой, и насчёт Аджамова. Объяснение обычное - они танцуют не совсем то, что я поставил. Однако решусь заметить, что талантливые гастролёры вносят свои, порой неожиданные краски в решение образа героев. Как говорил один знаменитый хореограф: «Спектакль важнее танца». К сожалению, в дальнейшем все попытки балерин Мариинского театра исполнить полюбившуюся визуально партию не были реализованы.
На этой статье прекратилось мое сотрудничество с городскими газетами. Желание поддержать авторитет труппы Бориса Эйфмана стало ненужным: власти оценили уровень коллектива и уникальный талант его руководителя. Зрители по сей день битком наполняют залы на выступлениях санкт-петербургского театра. Вот только критики и критикессы порой хамят... Но это, видимо, неизбежные издержки свободы прессы, и бороться с этим бесполезно. Главное - «караван идёт».
АРСЕН ДЕГЕН, Россия
Фото Нины Аловерт