ЗАЧЕМ НУЖНА СВОБОДА, ЕСЛИ ОНА НИЩАЯ?

Вполне возможно, что это и есть одно из главных объяснений успеха Александра Лукашенко, за которого, по данным Белорусского Центризбиркома, проголосовало 82 процента избирателей.
На Октябрьскую площадь Минска вышли десятки тысяч протестующих. Они оспаривают результаты выборов. И, по всей видимости, имеют на то основания. Одно только досрочное голосование, практически бесконтрольное, давало все возможности для вброса или выброса любых бюллетеней. Если его использовать, то нет нужды устраивать подлоги на избирательных участках. А досрочно, по официальным же данным, проголосовало более 20 (!) процентов избирателей. Что за нужда была каждому пятому раньше времени выбирать себе президента – объяснить невозможно.
Александр Григорьевич Лукашенко мне глубоко неприятен как политик. Будучи человеком предвзятым, дам волю своей необъективности - представлю, что «досрочных бюллетеней» было не 20 процентов, а все 30, как утверждает оппозиция. Отнимем их от общего числа – и все равно получим 52 процента за Лукашенко. Как быть с ними? Как их объяснить?
И наша, и американская либеральная общественность просто не понимают и не представляют, как может белорусский народ терпеть такого душителя свобод, чудовищного в своих высказываниях политика (чего стоят только его слова о Гитлере!), не признанного ни Европой, ни Америкой?
За день до выборов в Беларуси популярная газета «Московский комсомолец» вышла со статьей под резким заголовком: «РАБЫ ВСЕГДА ПОД ЛУКОЙ». Автор ее писал: «Исход выборов в Беларуси предсказать легко. Фамилия победителя – Лукашенко... Удивительное дело: в сытых благополучных странах результат выборов непредсказуем... А чем страна несчастнее, чем сильнее задавлен народ, - тем лучше результат победителя... Вчерашний опрос слушателей «Эха Москвы» показал, что большинство – за Лукашенко. Справедливо считается, что аудитория «Эха» - культурная, политически грамотная, свободомыслящая. Что же случилось? Заболели? Сменили взгляды? Полюбили диктатуру? Поверили, что под Лукой хорошо живется народу?»
В общем, рабы – вывод автора. Не только белорусы, но и россияне. Поскольку на вопросы «Эха Москвы» отвечали ведь в основном россияне. И 65 процентов отдали свои голоса за Лукашенко. Что вызвало горестное и возмущенное недоумение автора.
Да, рецидивы рабского сознания в нас живут, и долго еще будут жить. И потому отношения с властью у нас фантастические - некая жуткая смесь вечного страха, недовольства, покорности и мазохизма.
Жестокую мысль сформулировал недавно научный сотрудник Института этнологии и антропологии Российской академии наук Константин Банников: «Для россиян власть, чем-то ограниченная, не является властью. Чем более абсурдна и жестка власть, тем большей легитимностью она обладает в глазах народа».
Тут очень важно слово «легитимность». Его часто понимают как «законность». На самом же деле оно означает «общепризнанность». То есть, плюй на закон, чем круче ты будешь обходиться со своим народом, тем больше он тебя будет уважать и говорить: «Да, это настоящая власть». И наоборот – если ты будешь извиняться, признавать ошибки и каяться, тем больше прослывешь слабаком.
Да, всё так. Да, пока свобода и права человека не являются предметом первой необходимости как для нас, так и для белорусов. Но можно ли только этим объяснить 12 лет правления Лукашенко и его победы на выборах?
И наша, и американская либеральная общественность избегают ответов на этот вопрос. Или не думают, или не хотят думать. То есть прячут голову в песок. Обозреватель «Московского комсомольца» возмущенно вопрошает: «Поверили, что под Лукой хорошо живется народу?» Его вопрос без раздумий подразумевает ответ: да ничего подобного!
А почему, собственно? И что значит «поверили»? При чем тут вера? Все ведь проверяется, надо только открыть глаза. Давайте посмотрим. Учтем, конечно, что понятие «хорошо живут» на постсоветском пространстве весьма относительно. Но обозреватель «Московского комсомольца» мог, наверно, обратить внимание на то, что украинские, молдавские, таджикские гастарбайтеры давно стали привычной частью московской жизни. А белорусских гастарбайтеров – нет. Значит, у них там есть работа? И зарплата? И, может быть (странно даже предположить такое), они даже и не завидуют нам, россиянам?! Во всяком случае, далеко не все завидуют.
«Зачем нужна свобода, если она нищая?» - буквально кричал мне Василий Греков, директор бывшего совхоза в российском селе Большие Чечёры, что в Липецкой области. По странному совпадению, было это в год прихода Лукашенко к власти в Белоруси, ровно 12 лет назад. Греков имел в виду, что им, директорам, вроде дали экономическую свободу, но при этом безумными налогами и бешено растущими ценами на горючее и электричество разоряют (и разорили!) сельское хозяйство. Однако думаю, что его крик-вопрос «Зачем нужна свобода, если она нищая?» имеет не только финансово-производственное, но и всеобщее значение.
Свобода обернулась для россиян повальной нищетой и оскорбительной социальной несправедливостью, вызывающим социальным неравенством. У белорусов такого шока не было, у них олигархов нет! А это значит, что атмосфера в их обществе несколько другая, нет такого накала и противостояния. Соответственно, нет у них и такого чудовищного разрыва в доходах самых бедных и самых богатых, как у нас. Что имеет значение и для определения размера средней зарплаты. В Беларуси, по официальным сведениям, она составляет 250 долларов. При этом продукты значительно, значительно дешевле, чем в России. Понятно, что средняя зарплата - величина условная. Например, в очень бедном Чаусском районе независимые журналисты насчитали в прошлом году 75-80 долларов. Что для села с подсобными хозяйствами не такая уж малая величина. А в Кировском районе, где дела идут лучше, средняя зарплата жителей в марте 2005 года составила 110-120 долларов. И, говорят там, есть перспективы повышения, потому что они пашут, сеют, в общем – развиваются. Кстати, в республике сейчас строят агрогородки. Что из них получится – другой вопрос. Но из этого следует, что село там не брошено властью на полный произвол судьбы, как у нас. В России за последние десятилетия исчезло 11 тысяч сел и деревень, заброшено, поросло бурьяном 33 миллиона гектаров! Для сравнения... В Советском Союзе при огромном напряжении всей страны, пропаганде и энтузиазме масс за годы освоения целины распахали 42 миллиона гектаров в Казахстане, Западной Сибири и на Алтае.
А кто в России помнит ваучеры - символ участия населения в приватизации? Они там сразу же превратились в фикцию. Это был моментальный и грандиозный обман, о котором власть напрочь забыла. И даже мы забыли. А в Беларуси ваучеры до сих пор живут. Процесс приватизации у них до сих пор тянется, он не скоропалительный, как у нас. Многие еще не вложили свои чеки в дело. Срок их действия продлевался уже пять раз! В Беларуси даже есть закон о компенсации, если человек так и не использовал свои ваучеры. То есть о выкупе. Эксперты считают, что этот закон скоро отменят, так как в казне нет денег для его обеспечения. Но пока-то он существует. И государство торопит народ с реализацией ваучеров, предлагая обменять их на акции предприятий. Приватизационные чеки, которые еще находятся на руках людей, оцениваются в 950 миллионов долларов США.
Я не могу утверждать, что там приватизационные чеки приносят дивиденды и каждый белорус получает доход от общенародной собственности. Но то, что их там не выбросили сразу же в мусорные ведра, то, что власть там о них помнит, то, что они до сих пор являются элементом экономической жизни, – факт.
Обо всем этом не пишет наша пресса, как либеральная, так и официозная. Либеральная – потому что настроена против Лукашенко. А официозная не пишет потому, что такие материалы россияне воспримут как обвинение российской власти.
Но не учитывать эти факты – значит сознательно искажать свой взгляд на положение в Беларуси.
В то же время очевидно, что Лукашенко, несмотря на свою оглушительную победу, чувствует себя как в осажденной крепости. Поиски врага, обвинения всех вокруг в заговоре против него отдают некой неадекватностью, неуверенностью. Так победитель себя не ведет. В общем, странно. А может и закономерно. Может, он видит свой закат – ведь впервые за новую историю Беларуси на Октябрьскую площадь вышли десятки тысяч людей. Учтем, что это лишь каждый третий или каждый пятый из тех, кто хотел бы, но не осмелился. Потому что весь месяц до выборов белорусов пугали возможными взрывами, терактами, беспорядками. Кто при такой обработке выйдет, какой отец отпустит своих детей? Однако люди вышли. Значит, они уже устали бояться, они уже не хотят бояться. Как там обернется жизнь дальше, покажет время.
А я о нас, о России. Известный деятель царской Государственной думы В.В.Шульгин писал: «Теория, будто бы революцию делают голодные – неправильна. Ее нужно сдать в архив. Революцию делают сытые, если им два дня не дать есть. Такова была Февральская революция в Петрограде в 1917 году. Два дня не стало хлеба – и упала царская власть... Но если людям не давать два месяца есть, то они бунтовать не будут: они будут лежать при дорогах обессиленными скелетами и, протягивая руки, молить о хлебе».
Когда мы шли за Горбачевым, а затем за Ельциным против власти КПСС, мы, советские люди, были сытыми. И полны демократическим энтузиазмом. Только одна демонстрация в Москве за отмену 6 статьи Конституции СССР (о ведущей роли КПСС) собрала 200 тысяч человек! А когда реформы Ельцина и Гайдара вогнали нас в нищету и разор – мы замолчали и молчим до сих пор. То ли потому, что нищие действительно не бунтуют? То ли потому, что мы до сих пор в шоке от обмана и предательства своих, демократических лидеров? Но уж точно, что слово «демократия» для многих стало если не бранным словом, то ироническим...
И так, и этак верчу в голове слова «простого» директора Василия Грекова: «Зачем нужна свобода, если она нищая?» Не в меркантильности же дело. Некоторые американцы, не понимая нашего разочарования в демократии, часто спрашивают: а почему свобода должна вам что-то давать, она же сама по себе первозданная ценность? Не понимают, что речь у нас идет не столько и не только о демократии. Ведь нищая свобода – та же неволя, только в другом обличье. Разве не так? И может быть, «зона» с хорошей гарантированной пайкой гораздо честнее?
Вот какие вопросы возникают при анализе белорусских президентских выборов на фоне российской действительности.