ФранциЯ, ГерманиЯ - далее везде?

Разбитые витрины магазинов, вой полицейских сирен, костры из автомобилей и толпа орущих и швыряющихся камнями подростков – нет, это не предместья Парижа. Это Германия.
В ночь с воскресенья на понедельник свидетелями этих картин стали жители Бремена и Берлина. В Бремене банда подростков, преимущественно турок и арабов, сожгла площадку торговца подержанными автомобилями, разбила окна в двух школах, а также совершила попытку нападения на станцию благотворительного общества «Каритас» - как сообщают очевидцы, хулиганам не понравился нарисованный на вывеске крест – эмблема этого заведения. Жители Бремена, особенно те, кто живет в непосредственной близости от места погромов, пребывают в испуге и растерянности. Женщина, чей трейлер сожгли погромщики, плакала в камеру съемочной группы: “Это настолько подло... у меня нет слов, чтобы выразить, что я сейчас чувствую. Наш трейлер... мы его только получили из ремонта, хотели поехать в путешествие на Мозель – а они его сожгли. За что, спрашивается?”
А и в самом деле – за что, собственно? Если у бандитских толп, бесчинствующих во Франции, был хотя бы формальный casus belli – смерть двоих незадачливых малолетних наркодилеров, спрятавшихся от воображаемой полицейской погони в трансформаторной будке, – то у немецких несовершеннолетних гопников и этого повода не было. Впрочем, так ли уж он необходим?
В Берлине, в районе Моабит, в котором проживает большое количество эмигрантов и соискателей политического убежища из стран Африки и Ближнего Востока, этой же ночью было сожжено пять автомобилей. Впрочем, берлинская полиция сработала оперативнее бременских коллег: в течение получаса район был оцеплен, пожарные справились с огнем, а полицейские – с поджигателями. Очевидно, сказался немалый опыт столичных блюстителей порядка: в конце концов, массовые драки между неонацистами и левыми радикалами проходят в немецкой столице ежегодно в ночь с 31 апреля на 1 мая – эта печальная традиция была заложена еще в 1986 году. Так что быстро реагировать на беспорядки берлинские полицейские волей-неволей научились неплохо. Однако никто не в состоянии гарантировать, что следующей ночью не повторится то же самое.
Многочисленные эксперты, выступавшие весь день по различным каналам немецкого телевидения, в один голос утверждают, что Германия – не Франция и здесь беспорядки таких масштабов, как в Париже, попросту невозможны. В принципе, они правы: дело в том, что основную «взрывоопасную» массу в ФРГ составляют турки, а не арабы и африканцы, как во Франции. Они тоже несут с собой ворох проблем, но эти проблемы весьма отличаются от французских. Достаточно упомянуть о том, что 4 миллиона турок Германии имеют весьма широкую и развитую общественно-политическую, а также финансовую инфраструктуру, которая накрепко интегрирована в немецкое общество. В Германии никого не удивляют турки-депутаты любых уровней – от муниципального до европейского. Турецкие банки отлично конкурируют и взаимодействуют с немецкими, а турецкие фирмы порой покупают традиционные немецкие марки вроде BASF. Все это приводит к тому, что у турецкой молодежи в ФРГ возможностей для развития гораздо больше, чем у арабской или негритянской.
Впрочем, в обстановке нервозности и страха, возникшей в Германии буквально за сутки, особой веры специалистам и политикам нет. Еще несколько дней назад они утверждали, что поджоги и погромы, похожие на французские, в ФРГ вообще невозможны как таковые. Как жители Бремена, так и берлинцы намерены в течение будущей недели свято следовать принципу «береженого Бог бережет» и без особой надобности на улицах не показываться. Полицейские утверждают, что до «европейской интифады» Германии еще ох как далеко – по их мнению, не исключено, что ночные беспорядки устроили группы подростков, желающие попросту урвать кусок славы французских Геростратов. К сожалению, эта версия не выдерживает критики: уж очень слаженно выглядят действия предположительно разрозненных группировок из разных городов страны.
Интересно, что ни в Германии, ни во Франции юным негодяям, по сути, вообще ничего не грозит. За участие в беспорядках их, согласно толерантным европейским законам, посадят на целых две недели под домашний арест, а подонки, убившие на улице прохожего, получат... по 8 месяцев тюрьмы – они же несовершеннолетние... А вот если полиция, не дай Бог, прибьет кого-нибудь из них, то ли защищаясь, то ли защищая граждан своих стран, – вот тут расклады пойдут куда как посерьезнее. Во-первых, левая пресса и левые партии (во Франции – социалисты, в Германии – «зеленые» и опять-таки социалисты) немедленно поднимут вой на мотив «Ай-яй-яй-яй, убили негра!». Во-вторых, юстиция в лепешку расшибется, а «докопается до офицера», который стрелял – и в лучшем случае вышибет его с работы. В-третьих, у погибшего немедленно объявится толпа безутешных родственников, с помощью оплачиваемых социальным ведомством адвокатов, требующих выплаты так называемых Schmerzensgeld – денежных компенсаций за моральный ущерб. Государство в таких случаях старается перекинуть выплаты на «виновников» инцидента. Так что неудивительно, что особого рвения в борьбе с бесчинствами полицейские пока проявлять не торопятся.
Улицы берлинского района Моабит, где минувшей ночью развернулись основные события, спокойны. Сгоревшие машины убраны, следы драки смыты и окрестности имеют вполне приличный вид. Однако тишина эта обманчива. Проблемы, с которыми столкнулись французские, а теперь уже и немецкие власти, более-менее одинаковы во всех странах Старой Европы. Количество готовой к насилию молодежи в возникших в больших городах гетто растет. Далеко ли до беды в таких условиях?