КТО В ДОМЕ ХОЗЯИН?

Согласно последним данным подразделения министерства юстиции Bureau of Justice Statistics, в местах лишения свободы находится сегодня 1 из 143 американцев. Для сравнения: в Западной Европе 1 из 1000 жителей. Еще один показатель из этой же «оперы»: 1 из 37 взрослых жителей США либо находится в тюрьме, либо отбыл наказание. Статистика удручающая, сидит ведь в федеральных, штатных и местных острогах ни много ни мало 2, 1 млн. человек.
Надо сказать, что так было не всегда. С 30-х по 70-е годы число заключенных в штатных и федеральных тюрьмах практически не менялось, колеблясь в пределах 140-240 тысяч человек. Однако начиная с конца 70-х этот показатель стал неуклонно расти: в 1980 году он уже составлял 320 тысяч человек, в 1987 - 563 тысячи, десять лет спустя - 1, 3 млн.
Причина этого социального феномена известна - ужесточение антинаркотических законов в 80-90-е годы, которые особенно сказались на представителях национальных меньшинств: их чаще арестовывали и более сурово наказывали. Например, среди афроамериканцев было намного меньше пристрастившихся к кокаину, зато больше к крэку. Однако за крэк сроки были куда длиннее, чем за кокаин, даже если находили его ничтожное количество. Власть отчасти можно было понять, она очень боялась наркоэпидемии, грозившей захлестнуть гетто больших городов.
Экономический подъем 90-х позволил выделять федеральным и местным властям значительные суммы на расширение пенитенциарной системы. Тюрьмы стали расти как грибы, их возводили не только за счет государства, но и на частные инвестиции.
Как на федеральном, так на местном уровне были приняты законы, способствовавшие значительному приросту обитателей зарешеченной империи.
Среди них можно назвать известное «правило трех ударов», инициированное властями Калифорнии: за три проступка, квалифицированных как серьезные правонарушения (это могло быть простое воровство или заурядное мошенничество, а вовсе не вооруженный грабеж или изнасилование), преступника записывали в неисправимые рецидивисты, что вело к пожизненному заключению.
Кроме того, увеличению числа заключенных способствовали законы, требующие от судей приговаривать обвиняемых к обязательным минимальным срокам. Многие судьи были недовольны, не всегда следуя специально для них составленной в конце 80-х инструкции.
Совсем недавно в отношении этого документа были высказаны два совершенно противоположных мнения.
Так, член Верховного суда Энтони Кеннеди, выступая перед Американской коллегией адвокатов, подверг ее разгромной критике.
«Неоправданно длинные сроки лишения свободы истощают наши ресурсы, - заявил он, - существующая система слишком жестока и негуманна».
Зато министр юстиции Джон Эшкрофт, чьи взгляды всегда отличались крайним консерватизмом, пригрозил судьям, что за их действиями будут внимательно следить представители федеральной прокуратуры, беря на карандаш тех, кто слишком уж часто станет нарушать правила игры.
А нарушает их все больше и больше судей. Газета USA Today утверждает, что эта тенденция коснулась практически всех юридических округов за исключением дюжины наиболее консервативных, вызвав недовольство республиканцев в Конгрессе и лично президента Буша. Сегодня между федеральными судьями и Конгрессом, большинство в котором принадлежит республиканцам в обеих палатах, наметился острый конфликт. Законодатели определенно стремятся играть первую скрипку, полагая, что имеют полное право направлять действия тех, кому поручено отправлять правосудие. Последние с этим, понятное дело, не согласны, утверждая, что под угрозой находится фундаментальный принцип американской демократии - независимость судов.
Президент Буш, открытый сторонник «жесткой линии», уже не раз подвергавший критике судей, за отклонение от «генеральной линии» на ужесточение наказаний, подписал в апреле этого года закон, требующий от них объяснений в письменном виде причин вынесения более мягкого наказания. Это поможет апелляционным судам, считает Белый дом, иметь веские основания для пересмотра дела.
Напомним, что федеральные судьи назначаются и уволить их никто не вправе, пока они сами, по собственной воле, не выйдут в отставку. Поэтому предпринимаемые Бушем и Эшкрофтом шаги - это скорее желание оказать на отправляющих правосудие давление, стремление выставить их в невыгодном свете перед общественностью. Дескать, вот кто мешает нам «железным кулаком» расправляться с преступностью.
Не без оглядки на Белый дом и минюст республиканцы в Конгрессе инициировали специальное исследование, цель которого составить список федеральных судов, в которых судьи не желают следовать инструкции по наказаниям. Ожидается, что уже в сентябре мы познакомимся с результатами работы экспертов из General Accounting Office. А вслед за этим документом и на его основании специалисты из Sentencing Commission должны составить новую, не менее жесткую инструкцию, взамен вызывающей столько нарекания со стороны судей.

В свою очередь демократы взяли сторону федеральных судей, разработав законопроект, который в случае принятия воспрепятствует вмешательству Конгресса в деятельность судов.
Кто прав? Мне не хочется навязывать свою точку зрения, однако инструкции по наказаниям в их нынешнем виде нередко просто противоречат здравому смыслу. Судите сами, господа.
Крупные наркодилеры, оказавшись в руках следственных органов, могут рассчитывать на снисхождение и значительное сокращение наказания, если согласятся давать показания - в силу вступает принцип plea bargains. И в то же время мелкая сошка, проходящая по этому же делу, согласно инструкции, придерживаться которой требуют Буш и Эшкрофт, получает «на полную катушку». Ведь их приговаривают, исходя из количества конфискованных наркотиков, проходящих по делу, а не за тот мизер, которые они провозили самостоятельно. В итоге у второстепенных фигур срок заключения выходит в несколько раз длиннее, чем у главных действующих лиц. Так правы судьи или нет, не желая следовать инструкции логике вопреки?

***
Между тем серьезные бюджетные проблемы, с которыми столкнулись в последние несколько лет штатные и местные власти, привели к тому, что им приходится, пусть и с большой неохотой, пересмотреть прежнюю, жесткую политику наказаний. Все больше и больше штатов вынуждены вновь прибегать к условно-досрочному освобождению заключенных, отбывающих наказание за ненасильственные действия, сокращать сроки отсидки, направлять наркоманов на лечение, а не в тюрьму. Кое-где дело доходит и до пересмотра местного законодательства. Любопытно, что все эти изменения инициируются не либералами, а консерваторами, которым пришлось столкнуться с серьезной нехваткой средств. Что поделаешь, если содержание мест лишения свободы и их обитателей влетает налогоплательщику в копеечку.
Например в Калифорнии после одобренных избирателями на референдуме поправок более 30 тысяч наркоманов смогли не нары штанами протирать, но получить полноценное лечение, напрочь отсутствующее за колючкой.
Кроме Калифорнии смягчили наказание наркоманов власти таких штатов, как Коннектикут, Арканзас, Колорадо, Индиана, Миссисипи, Канзас, Техас, Южная Дакота и Вашингтон.
В трех штатах - Мичиган, Миссури и Дэлавер были пересмотрены законы об обязательных минимальных сроках наказания. Судьям вернули право выносить более мягкие переговоры, не предусматривающие длительных сроков лишения свободы.
Вернулись к практике досрочного освобождения в таких штатах, как Арканзас, Кентукки, Монтана, Северная Дакота, Оклахома и Вашингтон.