Человек-ретро

Юрий Довнар
В спорте есть настолько всеобъемлющие фигуры, что даже при большом желании сформировать в отношении них твердую и конкретную точку зрения крайне сложно. Они - разные. Написать что-либо об Эдуарде Васильевиче МАЛОФЕЕВЕ порывался не единожды. Благо под эту колоритную личность всегда находились поводы повествования. У него постоянно было много противников и не менее одержимых сторонников. Его боготворили, любили и ненавидели. Поводы поводами, однако отдать свои мысли бумаге все как-то не решался. Немножко боязно начинать и сейчас. Но скажу честно, сегодня больше хочется говорить об отрицательных гранях личности Малофеева. Хотя бы потому, что и повод соответствующий. На прошлой неделе Эдуард Васильевич был уволен с поста главного тренера сборной Беларуси. Причина банальна - неудовлетворительные результаты в отборочных матчах чемпионата Европы. В шести встречах белорусы праздновали победу лишь однажды, задолго до окончания турнира лишившись надежд попасть на континентальное первенство 2004 года.
Что случилось со сборной, которая еще не так давно всех подряд громила в товарищеских играх и едва не пробилась в плей-офф за право попадания на финальную часть чемпионата мира? Как известно, выигрывает команда - проигрывает тренер. Хотя бы этот логический ряд вынуждает скептически посмотреть на Малофеева. Скорее всего, когда страсти улягутся, попытаюсь представить его с другой стороны, а пока вспомним еще один известный тезис - в футболе и медицине разбираются все...
Со времен обретения суверенитета белорусская сборная испытывала постоянный дефицит действующих в ней лиц и исполнителей. То есть и тех, и других было в достатке, однако в национальной команде с ними происходили какие-то метаморфозы. В начале 90-х годов Беларусь могла похвастаться Сергеем Алейниковым, Андреем Зыгмантовичем, Александром Метлицким, Георгием Кондратьевым. Вот только после легионерских хлебов в те противоречивые времена они не воспринимались «родными» и, видимо, чувствуя это, показывали далекую от ожидаемой всеми игру. В середине 90-х на авансцену вышли лидеры киевского &&Динамо&& Александр Хацкевич и Валентин Белькевич. Последний трижды подряд признавался лучшим игроком чемпионата Украины, однако в родной сборной от него, по большому счету, так и не дождались игры на пределе возможностей. Белькевич в решающих матчах Лиги чемпионов и в национальной команде - два совершенно разных человека. Сейчас в Беларуси появилась новая надежда - полузащитник германского &&Штутгарта&& Александр Глеб. По итогам минувшего сезона он вошел в тройку лучших футболистов бундеслиги. Однако в сборной в полной мере проявить себя ему пока просто не дали. В этом месте можно констатировать первый педагогический просчет Малофеева.
В феврале нынешнего года из-за нестабильной обстановки на Ближнем Востоке белорусы в последний момент отказались лететь в Тель-Авив на товарищеский матч со сборной Израиля. В итоге спарринг пришлось заменить двухсторонней игрой в минском манеже. Вполне понятно, почему руководство &&Штутгарта&& отказалось отпустить Глеба на этот поединок. Сам же футболист не стал настаивать на обратном, попав таким образом в немилость к Малофееву. При этом наставник лишился громадного количества поклонников, поддержавших Глеба. В домашнем июньском матче под нажимом общественного мнения он не решился продержать Глеба на скамейке запасных весь матч, выпустив его во втором тайме. Правда, на следующий матч - с австрийцами - полузащитник и вовсе был отдан на подмогу молодежной сборной, имеющей реальные шансы на первое-второе место в отборочной группе. Малофеев же сделал ставку на старую гвардию, однако грубо просчитался. В команде не оказалось лидера, способного своим примером зажечь, повести за собой, вытянуть матч на жилах. К слову, белорусы вообще не избалованы, потому с таким восторгом и придыханием воспринимаются ими редкие прорывы за черту безысходности - выигрыш у Голландии в 1995-м, две ничьи с итальянцами в 1999-м. Нация, признающая своим величайшим футбольным достижением единственную победу 20-летней давности в чемпионате СССР, остро нуждалась в сколько-нибудь значимом футбольном успехе. И когда в самом конце века прошлого снаряжены были гонцы к творцу той великой победы, маленькая доверчивая страна с воодушевлением и упованием стала ждать чуда%%
Малофееву отвели роль волшебника. Он снова вернулся туда, где когда-то сделал себе имя. Беларусь так и не стала его отечеством. Он говорил то, что, как ему казалось, от него хотели услышать. Пророчил достижение максимально великой цели - выход в финальную стадию мирового первенства, проповедовал духовность. Покоряя публику россыпью метафор, притч, стихов и уменьшительно-ласкательных суффиксов, он и впрямь выглядел этаким миссионером среди туземцев. Ему поверили. Сейчас многие сходятся во мнении, что с составом отборочной группы чемпионата мира белорусам просто повезло, однако тогда это мало кого беспокоило. После первых побед уже ничто не могло остановить поток славословия, обрушившийся на его голову, ибо все очень ждали этих успехов. Тут же были забыты и позор 1990-1991 годов в его предыдущее пришествие, и некстати случившееся поражение от поляков. Самая массовая спортивная газета Беларуси признала Малофеева Человеком года. После того к тренеру приклеилось так ненавистное им теперь словечко. Он почти официально был признан, нет, не пророком, - Мессией. Озаренный нимбом победителя, Малофеев и сам, похоже, уверовал в собственную непогрешимость. Все были с ними заодно: болельщики, футболисты, журналисты. То было прекрасное время, однако все рухнуло в первый день осени 2001-го в историческом матче против Украины, вчистую проигранном пред очами преданных болельщиков. В ходе поединка Малофеев демонстративно заменил лидеров сборной - Хацкевича и Белькевича. После же встречи, проигранной со счетом 0:2, он ни много ни мало обвинил обоих в предательстве родины. Мол, в киевском &&Динамо&& футболистов попросили не слишком выкладываться в Минске. При желании в такой вариант действительно можно было бы поверить. Вот только большинство оказалось склонно видеть в громких заявлениях Малофеева исключительно оправдание неудачи. Круг замкнулся. В христианской традиции предательство - тягчайший из грехов. Как и лжесвидетельство. После этого кто-то должен был покинуть сборную. Однако конфликт как-то сам собой тихо замялся - стыдливо и недосказанно. Наставник остался, вернулись и игроки. Однако навсегда покинули команду единомыслие, взаимоуважение и вера. Малофеев первым осознал это, увидев и прочитав все в глазах своих подопечных после странного матча в Уэльсе. Белорусы еще имели достаточно неплохие шансы на полупроходное, второе место в группе. Однако в тот вечер в Кардиффе в команде играл только один футболист - вратарь Геннадий Тумилович. Остальные же просто выжидающе наблюдали за тем, как в одиночку сражался голкипер. Белорусы остались за чертой плей-офф.
С этого момента Малофеев стал вызывающе равнодушен к интересам команды, все больше и больше отдаляясь от нее. Да, были солидные победы в товарищеских матчах с Венгрией и Латвией. Но неотвратимо приближался поединок с голландцами на их поле, призванный стать моментом истины. Малофеев попросту похоронил веру в возможность пристойного исхода евроквалификации и, видимо, не желая обнаружить собственную несостоятельность, решил форсировать события, спровоцировав свой уход. Он решился на открытый демарш, повлекший срыв предматчевого сбора, выдвинул финансовые претензии, а в итоге просто не поехал в Страну тюльпанов. Впрочем, требования наставника хоть и частично, но удовлетворили. Он давно уже и прочно стал заложником былых побед, слепой веры в Мессию. Эдуард Васильевич вернулся, но что это могло изменить? Только отсрочить неизбежное. И тогда в полном отчаянии тренер решился на беспрецедентный в своей нелепости и унизительный для самолюбия сборной выпад, трудоустроившись по совместительству в клубе третьего российского дивизиона - &&Псков-2000&&. Сборная потеряла управляемость и оказалась предоставлена самой себе.
В этот момент следовало бы признать, что Малофеев, человек-ретро, как он сам себя называет, исчерпал свой тренерский потенциал и оказался не в состоянии соответствовать вызовам современного футбола. Его время ушло. Как стремительно истекало оно и у его номинальных работодателей из Белорусской федерации футбола. Потерявший нити управления президент БФФ Григорий Федоров самоустранился от решения проблем сборной. При этом он всеми возможными способами продолжал цепляться за свой пост. Малофеев таким образом был его незримым союзником - ссориться с ним стало невыгодно. Однако на выборах Федоров потерпел неудачу. Через несколько месяцев новая футбольная власть поблагодарила Эдуарда Васильевича за прежние заслуги и отправила в отставку.
Как известно, кризис - это высшая точка в развитии болезни, ее кульминация. После кризиса всегда следует выздоровление. Либо агония. Но не будем о грустном%%
Юрий ДОВНАР