Под небом голубым есть город золотой...

Петр Люкимсон

...Среди участников торжественной церемонии в честь 50-летия воссоединения Иерусалима на Артиллерийской горке - Гиват а-Тахмошет - был и сотрудник ИД “Новости недели” известный публицист Эфраим Ганор – один из тех, кому в 1967 году довелось участвовать в жарких боях, развернувшихся на этой высотке и определивших исход битвы за Иерусалим. 

На вопрос о том, был ли он удостоен какой-либо памятной медали или другой награды, Эфраим только недоуменно пожал плечами.

“А зачем? – сказал он. – Я воевал не для награды. Да сама причастность к этому событию – разве не награда?!”

Что ж, ничего не поделаешь: в Израиле особо не принято выдавать ордена и медали и уж совсем не принято прикреплять их на грудь, поэтому среди тысяч собравшихся на Гиват а-Тахмошет людей не так легко было опознать героев тех боев. Разве что по возрасту – 18-летние пацаны, у многих из которых в те дни только-только начинала пробиваться бородка, за минувшие годы превратились в солидных, убеленных сединами мужчин. 

Их дети и, тем более, внуки, привыкшие к тому, что главные церемонии Дня Независимости обязательно проводятся у Стены плача, уже просто не представляют себе, что может быть как-то иначе. Поэтому им трудно понять, что ровно полвека назад произошло, возможно, главное событие не только ХХ века, но и всей новой эры. 

И дело не в том, что изменились границы между странами – в ходе Второй мировой войны они изменились куда круче. А в том, что 50 лет назад рухнуло все здание христианской и мусульманской теологии, стоящее на утверждении, что Бог расторг союз с евреями и потому они больше никогда уже не будут владеть Иерусалимом. 

Собственно, это здание пошатнулось в 1948 году, но тогда теологи напомнили, что та часть Иерусалима, которая осталась за молодым еврейским государством, к библейскому Иерусалиму не имеет никакого отношения. И не случайно умиравший как раз в те дни 1967 года епископ Бостона попросил позвать к своему смертному одру рава Йосефа Дов-Бера Соловейчика. “Так неужели то, что говорили ваши пророки, правда?! Неужели все это правда?!” – с жаром спросил епископ старого друга. “Ты же сам все видишь”, - ответил рав Соловейчик.

Разумеется, тем, кто в 1967 году брал Артиллерийскую горку, было не до теологических диспутов. Но они помнили, как отцы водили их к сетке из колючей проволоки, показывали в бинокль Стену плача и говорили, как сожалеют о том, что ни им самим, ни их потомкам не будет дано прикоснуться к ее камням. Разве что иорданцы когда-нибудь смилостивятся и разрешат евреям на пару часов в день совершать паломничество к своим святыням.

И вдруг буквально в одночасье все изменилось! Иорданцы, поначалу оказывавшие яростное сопротивление, дрогнули и побежали, а вместе с ними бежали и многие жители Восточного Иерусалима – так, что когда израильские солдаты заходили в арабские дома, в некоторых на плитах продолжали булькать супы и каши. И вот она – та самая Стена, которую отец показывал в бинокль; вот ее камни, помнящие Нехемию, Эзру, Хашмонаим, Ирода и злодея Тита Веспасиана!

Никто в те дни в Израиле иначе, как чудом, происходящее не называл. Да и как еще было назвать войну, в которой еврейское государство, как минимум вчетверо уступавшее врагам в живой силе и технике, в течение шести дней нанесло им сокрушительное поражение?

Как объяснить то, что потери арабов в той войне оказались во много раз большими, чем израильские? И чем объяснить, к примеру, то, что когда иорданцы начали артобстрел центра еврейской части Иерусалима, один из снарядов упал рядом с автобусом, стоявшим у центрального офиса Гистадрута, и... не разорвался?!

Многие, конечно, перепугались, но ни один житель города не погиб. Спросите у любого иерусалимского старожила, и он охотно покажет вам место, где упал этот снаряд.

Была ли это оккупация? Нет! Это было именно воссоединение двух частей одного из величайших городов планеты в единое целое. Это не могло быть оккупацией еще и потому, что, как напомнил недавно президент Реувен Ривлин, в момент раздела города евреи составляли большинство его населения. Многие в 1948 году вынуждены были оставить свои дома в бухарском, грузинском и других кварталах. И если вы пройдете по нынешней арабской части Иерусалима, легко опознаете эти дома по вмятинам от мезуз.

Вот почему День Иерусалима действительно великий праздник, пусть мы и не всегда осознаем, какое это счастье и награда – иметь возможность подойти к Стене плача, побывать на раскопках в Городе Давида, да и просто прогуляться по городским кварталам, чтобы воочию убедиться, как исполнились слова пророка о том, что еще будут сидеть старцы у домов Иерусалима и будут дети играть на его улицах.

Но, отмечая 50-летие воссоединения города, нельзя не задаться и вопросом о том, а действительно ли оно состоялось? Можно ли на самом деле считать Шуафат, Абу-Дис и другие арабские кварталы полноценной частью единого Иерусалима? Да, конечно, жители этих кварталов могут свободно ходить в любой части столицы Израиля, но вот евреям там появляться по-прежнему проблематично. И как бы мы ни ратовали за единство города, вопрос о том, почему мы, фактически никак эти кварталы не контролируя, должны выплачивать их жителям социальные пособия и обеспечивать их муниципальные нужды, вполне имеет право на существование.

Ведь если задуматься, то еврейский Иерусалим тоже остается разделенным, и жителям ультраортодоксальных кварталов - а это более половины населения столицы - так же трудно понять претензии и нужды светских жителей, как светским иерусалимцам - нужды и претензии ортодоксов.

Останется ли Иерусалим единым и в будущем, как в этом присягают лидеры всех сионистских партий? Или же Восточный Иерусалим станет “столицей Палестины”, как объявили в день праздника лидеры партий МЕРЕЦ и “Объединенный арабский список” Захава Гальон и Айман Уда?! И если он все же формально останется единым, удастся ли нам разрушить те зримые и незримые перегородки, которые сегодня разделяют город?

Ответы на эти вопросы может дать только история. Но давайте не забывать, что точно так же думали жители еврейской части Иерусалима в 1967 году - и вдруг получили многие ответы немедленно, что называется, прямо в руки.

Так что на Ближнем Востоке, а тем более в Иерусалиме, на самом деле все возможно. И уж одно несомненно: те полвека, в течение которых город находится в еврейских руках, явно пошли ему на пользу. 

Иерусалим становится все краше и привлекательнее и, сохраняя свою неповторимую, отточенную веками индивидуальность, уже почти ни в чем не уступает другим мировым столицам.

“Новости недели”