Брайтон-Бич Опера - 24

Все ли говорят спасибо?

День Благодарения мне в этом году испортили, а ведь это мой самый любимый праздник на свете. После Дня независимости, конечно.
Началось все с того, что мы долго думали, к кому пойти: к Малининым в «Эдем» или к Илье с Ниной на индейку, и только после длительных раздумий остановились все-таки на моем троюродном брате. Логика тут у меня была простая: хоть Малинины и приглашают, но в их ресторане все равно деньги платить надо. Как ни крути, с учетом чаевых и налогов где-то под стольник с человека получается. А у Ильи с Ниной пусть и не так шикарно, но зато вполне принесенной бутылкой водки или даже простого вина обойтись можно. Татьяна вообще никуда идти не хотела и согласилась, по-моему, только из опасения отпускать меня одного. Память о Хэллуине еще все-таки слишком свежа - тем более, что и Алик, естественно, идет с нами.
За столом, кроме нас - вышеперечисленных, Ильи, Нины и их сыновей, сидит еще мрачный, как туча, Игорь. Его я лично звать ни за что бы не стал, да и хозяева тоже, кажется, не собирались, и только в последнюю минуту осознали, что неудобно оставлять соседа одного в его комнате. Разговор долго вертится вокруг всяких пустяков и мелочей типа того, кто как индейку жарит и как это у американцев принято.
- Я все-все по правилам сделала, - говорит Нина. - Специально книгу поваренную купила. «Traditional American Cooking» называется. Илюша мне рецепт переводил. Все в точности, как там написано, приготовила. Весь секрет в начинке, конечно. Там такую смесь специальную надо сначала…
- Вкусно получилось, - говорю я, откусывая большой кусок от доставшейся мне индюшачьей ноги и заедая его картофельным пюре. - Потрясающее это все-таки блюдо. Торжественное. Вполне соответствует такому важному празднику, который вся страна отмечает.
- И индейцы тоже? - говорит Татьяна.
- При чем тут индейцы? - говорю я. - Это же не их праздник. Это праздник тех, кто приехал в Америку, спасаясь от нищеты и гонений, и кто нашел здесь новую родину. Благословенную, благодатную землю, которая каждому человеку дает возможность жить достойно. В память о том, как первым пилигримам были посланы индейки, мы их сегодня и едим.
- Что значит, посланы? - говорит Татьяна. - Индейки просто жили здесь, а пилигримы твои их убили и зажарили.
- Это были отважные люди, - говорю я. - Первопроходцы. Они должны были преодолевать множество совершенно неописуемых трудностей и лишений. И в первую их зиму в Америке индейки спасли их от голодной смерти. Спасибо им большое за это.
- А индейцы как же? - назло мне говорит Татьяна.
- Индейцам тоже есть за что благодарить судьбу, - говорю я. - Когда сюда начали переселяться европейцы, они приобщили жителей Нового Света к цивилизации. Дали им науку, медицину. А теперь индейцы вообще живут, как короли. У них свои территории, они не платят налогов…
- Это не территории, - говорит Татьяна. - Это резервации.
- Какая разница, как называется? - говорю я. - Налогов все равно ведь не платят. Казино им разрешают там открывать, сигаретами торговать. А это знаешь, какие деньги немеряные? И вообще, помощь им огромную оказывают. Добровольцы там работают. Учат их. Лечат. Живи - не хочу. Они же полные дикари были, а теперь могут пользоваться всеми благами цивилизации самой развитой страны в мире.
- Ты откуда это все взял? - говорит Алик.
- Что значит, откуда? - говорю я. - По телевизору видел. «Discovery Channel», «National Geographic».
- Чушь это полная, - говорит Алик. - У индейцев была высокоразвитая культура. Они строили города, прокладывали в Андах дороги, которые выкладывали мозаичными плитами. Ты представляешь, какая технология для этого нужна? У них была своя живопись, скульптура. Сотни оригинальных языков, некоторые из которых по лексическому богатству и образности намного превосходили европейские. Они занимались астрономией, а их медицина находилась на таком уровне, что современному человеку остается только мечтать о том, чтобы когда-нибудь постичь все ее секреты.
- И все равно они были дикарями, - говорю я. - А теперь получили возможность открывать необлагаемые налогами казино и торговать сигаретами.
- Ты специальное что-нибудь об истории индейцев читал когда-нибудь? - говорит Илья.
- Нет, - говорю я. - Не приходилось.
- Ну ладно, специальное - это, может, правда слишком, - говорит Илья. - Но вот вполне популярная книжка есть. Говард Зинн написал. «Народная история Соединенных Штатов» называется. Так там история освоения американского континента несколько по-другому описана.
- Да? - говорю я. - Как, интересно?
- Ну, во-первых, тут надо начать с того, что представляла из себя Европа в XV веке, - говорит Илья. - Без этого непонятно будет, кто, собственно, эту Америку открыл. Мы привыкли воспринимать тот период как эпоху расцвета Ренессанса - знаменитое Кватроченто, но в реальности дело обстояло несколько иным образом. В Европе шла непрерывная и совершенно невероятная по своей ожесточенности классовая война. Города опустошались частыми эпидемиями черной оспы, холеры и чумы. Но еще больше людей умирало от элементарного голода. Городские канавы Европы служили населению общественными туалетами, а внутренности и останки животных выбрасывали гнить на улицах. В Лондоне бедняков хоронили в ямах, которые засыпались землей только после того, как они наполнялись доверху. Запах от них, естественно, был тот еще. Впрочем, не лучше пахли и живые. У европейцев того времени мыться было не принято. Почти все они были изуродованы следами оспы и других заболеваний, оставлявших их полуслепыми, покрытыми струпьями и гноящимися язвами. Средняя продолжительность жизни едва достигала 30 лет, а половина детей умирала, не дожив и до 10-летнего возраста. Преступность была чудовищная. Излюбленное развлечение европейцев состояло в том, чтобы сбросить из окна камень на голову проходившему мимо человеку, а потом его ограбить. В праздники развлекались тем, что сжигали заживо кошек. Повсеместно процветало рабство, причем рабов, как и сегодня, поставляли в основном из восточноевропейских стран. Особенно ценились маленькие девочки. Нравы вообще были таковы, что в 1476 году в Милане толпа разорвала человека на куски и съела его. В Париже и Лионе гугенотов резали на части, которые потом открыто продавались на улицах. Про инквизицию ты, наверное, слышал. По всей Европе людей сжигали, варили в котлах, подвешивали на дыбах, топили и четвертовали. Со многих живьем сдирали кожу.
- Ну, естественно, - говорю я. - От этого люди и бежали в благословенную Америку.
- Да, - говорит Илья. - Но все это они привезли с собой. От себя ведь, как говорится, не убежишь. А что они нашли здесь? Колумб, как известно, приплыл на остров, который он назвал Эспаньола. Это сегодняшние Гаити и Доминиканская республика. То, что он увидел там, поразило его воображение. Из его же собственных записей мы знаем, что это был самый настоящий рай на земле, а обитатели острова - таины - казались полной противоположностью европейцам. Они были необыкновенно приветливы и дружелюбны и выражали готовность с радостью отдать гостям все, что у них было. Они научились получать от природы все, что им было нужно, но при этом не истощали ее, а культивировали и преображали. У них были огромные аквафермы, в которых они выращивали морских черепах. Мелкую рыбу они буквально собирали в море, используя специальные растительные вещества, которые ее парализовывали. Их система сельского хозяйства, намного превосходившая тогдашнюю европейскую, была основана на трехуровневой системе посадок, а просторные, светлые и чистые жилища поражали европейцев. Но еще большее изумление вызывало дружелюбие таинов и полное отсутствие в них какой бы то ни было воинственности. Что же пишет о них Колумб в своем дневнике? «Индейцы настолько наивны, что никто, не видевший их собственными глазами, никогда в это не поверит. Что бы вы у них ни попросили, они никогда не говорят нет. Наоборот, они сами предлагают поделиться с вами всем, что у них есть. Из этих людей получатся замечательные слуги… С 50 солдатами мы легко подчиним их всех и заставим их делать все, что мы захотим....
Для второй экспедиции Колумбу дали уже 17 кораблей и 1200 солдат. Перед ним была поставлена вполне конкретная цель: золото, украшения из которого он видел на таинах, и рабы. Проблема состояла в том, что аристократы и богатые купцы, профинансировавшие путешествия Колумба, требовали дивидендов. Золотых россыпей, которые были им обещаны, найти не удалось, и поэтому в Европу начали посылать полные корабли рабов. Большинство из них, правда, умирало в пути, но зато остальных успешно продавали на рынках Мадрида и Севильи. Колумб же продолжал искать золото. Каждый индеец в возрасте старше 13 лет должен был раз в три месяца принести наперсток золотого песка. За это ему на шею вешали медную бляху с датой сдачи нормы. Так он покупал себе жизнь еще на три месяца. Индейцам, пойманным с просроченной бляхой или вообще без таковой, отрубали руки, вешали их ему на шею и оставляли умирать от потери крови. Только за первые два года деятельности Колумба на Эспаньоле была уничтожена половина ее 250-тысячного населения. К 1515 году оно сократилось уже до всего 50 тысяч, к 1550 - до 500 человек, а в 1650 году на острове не было уже ни одного таина, о которых Колумб писал, что «лучше и ласковей людей нет на свете». Так начался геноцид индейского населения в Новом Свете, в ходе которого были уничтожены десятки миллионов коренных жителей этого континента.
- Ты чего? - говорю я. - Америка была практически необитаемой.
- Это миф, - говорит Илья. - Сегодня разработаны новые методы подсчета населения. Например, берется площадь сельскохозяйственных угодий и рассчитывается, сколько людей нужно было для того, чтобы ее обрабатывать. Раскопки городов и поселений позволяют достаточно точно установить число их жителей. Так вот, на основе этих и многих других современных данных, ученые установили, что в конце XV века население Северной и Южной Америк составляло от 100 до 145 миллионов человек. Всего за два века после «открытия» этого континента Колумбом оно сократилось на 90%. К сегодняшнему дню те индейские племена, которым, так сказать, повезло, сохранили около 5% от своей первоначальной численности.
- Это невозможно, - говорю я.
- Очень даже возможно, - говорит Илья. - Хочешь по районам? Пожалуйста. В Центральной Мексике за 75 лет с момента появления первых европейцев численность населения сократилась с 25 миллионов до 1 миллиона 300 тысяч. В Никарагуа за 60 лет от более чем 1 миллиона жителей осталось всего 10 тысяч человек. В Гондурасе за полстолетия было уничтожено 95% коренных жителей. В Перу и Чили, где проживало от 9 до 14 миллионов индейцев, их к концу XVI века оставалось не более миллиона человек. В Андах вообще было уничтожено 95% населения - в абсолютных цифрах это около 14 миллионов. А в общей сложности по обеим Америкам европейцы только к концу XVI века уничтожили от 60 до 80 миллионов индейцев.
- Но как же они могли это сделать? - говорю я. - Оружия массового поражения тогда ведь еще не было. Да и огнестрельное даже было весьма примитивным.
- Началось все с карательных экспедиций, - говорит Илья. - Партии испанских конквистадоров с натренированными на убийство людей собаками прочесывали острова, захватывая рабов и безжалостно убивая всех, кто пытался сопротивляться. Индейцы даже железа не знали, а у европейцев были пушки. Лошадей в Америке тоже не было, а ядро европейских армий составляла именно кавалерия. Но дело даже не в этом. Колумб начал с того, что поставил все население Эспаньолы, Кубы и Ямайки на учет в качестве частной собственности, которая должна была приносить прибыль. Вот тогда-то он и придумал эти жетоны с трехмесячным сроком, которые стали причиной того, что местные жители должны были перестать выращивать пищу и оставить все остальные дела ради добычи золота. Начался голод, в результате которого ослабленные индейцы становились легкой добычей завезенных испанцами заболеваний, каковых, по самым скромным подсчетам, насчитывалось от 60 до 70 видов. От одного только гриппа умерли сотни тысяч людей. Индейцы пытались бежать, но спасения не было нигде. Дошло до того, что матери убивали своих детей, перед тем как покончить с собой. К массовым самоубийствам прибегали целые деревни, жители которых бросались со скал или принимали яд. Но еще больше людей находили гибли от рук европейцев.
- Так это на всякой войне бывает, - говорю я.
- Да, - говорит Илья. - Бывает. Но покорение Нового Света сопровождалось совершенно иррациональным и никакими изощренными формами эксплуатации не оправданным садизмом в массовых масштабах. Очевидцы писали, что испанские колонисты вешали индейцев, зажаривали их на вертелах, сжигали на кострах. Детей разрубали на куски и скармливали псам или нанизывали их на длинные мечи одного за другим. Конквистадоры бились об заклад, кто сможет одним ударом рассечь человека надвое или отрубить ему голову. Любимым развлечением было проверять на людях степень заточенности меча, отрезая от человека куски мяса или методично, одну за другой, обрубая ему конечности.
- А они сопротивлялись? - говорю я.
- Очень слабо, - говорит Илья. - Многие племена вообще приняли белых людей за богов. Да и оружия у них, как я уже говорил, соответствующего не было. К тому же завоевание сопровождалось чудовищной эксплуатацией местного населения. Европейцы видели в коренных жителях Америки всего лишь десятки миллионов даровых рабов для добычи золота и серебра. Их было так много, что испанцы совершенно искренне считали наиболее эффективным методом их эксплуатации не воспроизводство, а замену рабочей силы. Говоря другими словами, индейцев умертвляли непосильной работой, чтобы потом заменить свежей партией рабов.
С высокогорий Анд их сгоняли на плантации коки в тропических лесах, где они умирали от непривычного климата. Но еще хуже было попасть на серебряные рудники. Там индейцев спускали на глубину в 250 метров с мешком жареного маиса на смену, которая продолжалась неделю. Представь себе непосильную работу, обвалы, плохую вентиляцию и насилие надсмотрщиков, а плюс к этому еще и то, что рабы были вынуждены дышать ядовитыми испарениями мышьяка, ртути и других металлов. «Если двадцать здоровых индейцев опустятся в шахту в понедельник, только половина из них может подняться из нее искалеченными в воскресенье», - писал один современник. Средняя продолжительность жизни сборщика коки и индейских рудокопов была не больше трех-четырех месяцев.
- Так это в Андах, - говорю я.
- А вот, как проходило приобщение к цивилизации Мексики, - говорит Илья. - Для отправки на рудники Кортес строил индейцев в колонны и приковывал их друг к другу шейными кандалами. Тем, кто падал, отрубали головы. Детей, шедших слишком медленно, закалывали или сжигали. Обычным делом было отрезание грудей у женщин. Младенцев отбирали у матерей, убивали и использовали в качестве дорожных знаков. Беременных женщин, детей и стариков бросали в специальные ямы, утыканные острыми кольями, и оставляли там, пока яма не заполнится. Вот так из 25 миллионов жителей Мексики за сто лет и было убито почти 24 миллиона. То же самое делал Писарро в Перу. Это в общем-то все известные факты, но меня когда-то особенно поразило один пассаж из «Истории Индий» Лас Касаса, где написано, что больше всего в белых людях с больших кораблей индейцев потрясла не их жестокость и даже не их жадность и странное отношение к собственности, а скорее их холод, душевная черствость и отсутствие в них любви.
- Но это же все испанцы, - говорю я. - К Северной Америке это не имеет никакого отношения.
- Ну конечно, - говорит Илья. - Здесь индейцы сами по себе вымерли. Никто им в этом не помог. Думаешь, арапахо, апачи, ирокезы, семинолы, сиу, кайова, навахо, виннебаго, дакоты, алгонкины, арикары и почти 400 других североамериканских индейских племен, имевших свою культуру, искусство, языки, самобытный уклад жизни, просто так исчезли с лица земли? Нет, конечно. Все здесь с самого начала делалось точно так же, как и в Южной Америке. В 1585 году в современной Вирджинии высадились первые английские поселенцы, во главе которых стоял Ричард Гренвилл. Индейцы встретили их, как всегда, очень дружелюбно и приветливо, но когда один из них украл, вернее, просто взял, поскольку никакого представления о воровстве у индейцев не было, какую-то маленькую чашечку, Гренвилл сжег всю деревню и убил всех ее жителей. То же самое происходило по всему Восточному побережью. Англичане не смогли поработить индейцев, и поэтому начали ввозить черных рабов из Африки, а коренное население решили просто-напросто их уничтожить. Вот, например, что пишет Эдмунд Морган в своей книге об освоении Вирджинии «Американское рабство, американская свобода»: «поскольку индейцы ориентировались в лесу лучше англичан и выследить их было практически невозможно, тактика заключалась в том, чтобы поначалу предложить им мир, дождаться, пока они высадят кукурузу, а перед самым сбором урожая напасть на них, перебить всех, кого только возможно, и сжечь посевы.» Такие карательные экспедиции с убийством женщин и детей проводились для того, чтобы деморализовать индейских воинов, подавить их боевой дух, лишить возможности продолжать сопротивление. Очень часто поселенцы умышленно избегали открытых сражений, вместо этого вырезая целые деревни мирных жителей и сжигая их дотла.
- Откуда тебе это известно? - говорю я.
- Современники воспоминания оставили, - говорит Илья. - Вот как, например, Уильям Бредфорд описывает один такой рейд на поселение племени пекотов: «Те, кому удавалось избежать огня, гибли от мечей, некоторых разрубали на куски. Спастись удалось немногим. По нашим подсчетам, мы сожгли 400 вигвамов. Страшно было смотреть на людей, горящих в огне, и на текущие повсюду потоки крови, но вкус победы был прекрасен и мы возблагодарили Господа, Который даровал ее нам таким чудесным образом над таким опасным врагом.» По официальным данным, в 1972 году на территории штата Коннектикут индейцев из племени пекот осталось 20 человек. Раньше их здесь были десятки тысяч.
- Ну, хорошо, - говорю я. - Что за пекоты? Я даже не слышал никогда про таких.
- Потому и не слышал, - говорит Илья, - что нет их больше. Но и остальные племена постигла не лучшая участь. Правда, индейцы довольно быстро усвоили, что англичане, которых они встретили буквально с распростертыми объятиями и обучили всем премудростям жизни в Новом Свете (в том числе секретам выращивания кукурузы, табака и тыкв, искусству делать челны из березовой коры, без которых невозможно было передвигаться по лесным чащобам, и многому другому, без чего выживание переселенцев было бы попросту нереальным), готовы нарушить самые торжественные свои клятвы в тех случаях, когда они вступают в противоречие с их выгодой. Также стало понятно, что английские методы ведения боевых действий не ограничиваются никакими соображениями милосердия или благородства и что оружие, имеющееся в распоряжении у индейцев, бессильно против оружия англичан. Большая проблема состояла еще и в том, что индейцы жили общинами, совместно владели землей, совместно охотились, а урожай и добычу делили между жителями всей деревни. Не было у них, естественно, ни нищих, ни бездомных. Преступность была минимальной, а самым страшным наказанием считался позор.
- А это откуда известно? - говорю я.
- Были люди, которые, попав в плен к индейцам, оставались жить среди них, - говорит Илья. - Некоторые из них вели дневники. Другие, как, например, Шульц, вернулись под конец жизни в мир белых и начали писать книги о быте и культуре индейцев. Оттуда и известно. Тем, кто интересуется, конечно.
- Но индейцы же тоже убивали белых, - говорю я. - И отличались страшной жестокостью.
- Это ты откуда взял? - говорит Илья. - Из Фенимора Купера и Майн Рида? Или из фильмов голливудских? Но там тебе разве расскажут, что это англичане придумали скальпы с убитых снимать? Ведь за каждого убитого индейца полагалась награда, а как еще можно было доказать властям, что ты действительно убил врага? Причем за скальпы мужчин, женщин, детей по разным расценкам платили. Использовалось и самое настоящее бактериологическое оружие в виде раздачи индейцам зараженных оспой одеял. Первым такую гуманитарную помощь начал оказывать генерал Джеффри Амхерст. Несмотря на все это, подчинить индейцев никак не удавалось, так как они продолжали отчаянно сопротивляться. В конечном итоге, в 1763 году было подписано соглашение, по условиям которого англичане обязались не покушаться на индейские территории, находившиеся к западу от Аппалачей. Но этот договор подписали представители британской короны, и сразу же после революции он был аннулирован. Это, кстати, помогает понять, почему во время Войны за независимость индейцы сражались на стороне Англии. После ее окончания их уже никто не мог защитить. Принятая в 1787 году конституция их прав вообще не учитывала. Ты не поверишь, но им американское гражданство дали только знаешь когда?
- Когда? - говорю я.
- В 1934 году, - говорит Илья. - А тогда, сразу же после окончания войны с Англией начался совершенно беспрецедентный захват богатейших земель, лежавших на запад от Аппалачей. В 1800 году 700 000 белых переселенцев заняли Огайо, Иллинойс, Индиану на севере и Алабаму и Миссисипи на юге. Индейцев племен криков и чероки, которые честно пытались приспособиться к образу жизни белых, обзавелись домами, собственностью, своей газетой, разгромили и выселили в Оклахому. Их земли объявлялись собственностью того, кто сумел их захватить. То, что не удавалось отнять силой, белые получали обманом, вымогательством и угрозами. Тех, кто не хотели уходить добровольно, вырезали целыми племенами.
В 1814 году Эндрью Джексон, который был крупным спекулянтом недвижимостью и работорговцем, принял закон, разрешавший индейцам владеть землей. Это было роковым событием в их истории, так как оно уничтожило их традиционное общинное землевладение. При этом каким-то индейцам достались большие наделы, в то время как другие остались вообще без ничего. Но тем, кто хоть что-то получил, начали навязывать денежные займы под залог их земель, а потом, когда они были не в состоянии выплачивать проценты, конфисковывали земельные участки в пользу государства и тут же продавали их переселенцам. Еще один излюбленный метод заключался в том, чтобы дать белым возможность поселиться на индейских территориях, а потом объявить вождям племен, что правительство не в силах согнать новых жильцов, и поэтому индейцам надо либо уступить эти земли, либо примириться с тем, что их уничтожат. Но каждый раз при этом подписывались новые договоры, обещавшие, что все оставшиеся в собственности у индейцев земли отныне будут неприкосновенными. Однако проходило какое-то небольшое время, и все начиналось сначала. В 1825 году был подписан договор, по которому министр вооруженных сил Льюис Касс, обращаясь к индейцам, сказал, что, если они переберутся за Миссисипи, «Соединенные Штаты никогда не будут претендовать на вашу землю. Это я обещаю вам от лица вашего великого отца, президента. Страна, которую он дает своим краснокожим сыновьям, будет навсегда принадлежать им, их детям и детям их детей». Индейцы долго отказывались переезжать, объясняя это тем, что их традиции запрещают им продавать земли, в которых похоронены их предки. Но как только Джексон стал президентом, в Джорджии, Алабаме и Миссисипи начали принимать законы, по которым управление индейскими территориями переходило к отдельным штатам, над которыми федеральное правительство власти якобы не имело. Согласно этим законам, племенам было запрещено иметь свои органы самоуправления, были отменены все полномочия вождей, индейцев обязали служить в армии и платить налоги, но при этом не предоставили им права голоса или даже права давать показания в суде. Земли их при этом разделили и начали разыгрывать в лотерею, а любые попытки белых поселиться на индейских территориях всячески поощрялись. Как говорил после этого Джон Итон представителям племени криков в Алабаме: «Это делает не ваш Великий Отец, президент, но законы страны, которым он, как и каждый ее житель, вынужден повиноваться». А тот же Джексон обещал племенам, жившим в штате Миссисипи, что, если они переселятся на запад, то получат землю, «которой они будут владеть, пока растет трава и текут реки». Эту фразу потом вспоминали многие поколения индейцев. Вспоминали со слезами. Вот так вот их убивали, спаивали, обманывали, грабили, истребляли оружием, «огненной водой» и болезнями, вырезали целыми племенами, целенаправленно уничтожали их естественную среду обитания.
- Да, я у Льва Гумилева читал, - говорит Алик, - что в Америке тогда совершенно другая природа была. Не такая, как сейчас. Какие-то совершенно райские растения здесь росли. Удивительная флора и фауна была. Куда все это делось?
- Уничтожили все, чтобы индейцев выжить, - говорит Илья. -. Возьмите хоть бизонов, которые были главным объектом охоты индейцев и которых просто вырезали. Численность этих уникальных по своему миролюбию животных составляла когда-то 30-40 миллионов голов, а сегодня их только в заповедниках встретить можно. И ведь даже не ради мяса убивали и не ради шкур, а только чтобы индейцев голодом уморить. Известно ведь, что отстреливали целые стада, а туши оставляли гнить в прериях, которые были буквально усеяны ими. Вся Великая равнина превратилась тогда в одно сплошное бизонье кладбище. Да и вообще повсеместно белые разрушали вигвамы, сжигали леса и поля, уничтожали дичь, лишая таким образом индейцев пропитания, подкупали и запугивали вождей, а тех, кто все же упорствовал, сажали в тюрьму, избивали или убивали. Когда же некоторые племена согласились, наконец, переехать, правительство, обещавшее помочь им в переходе на новые земли, отдало все в руки частных подрядчиков, которые разворовали выделенные для этой цели средства, и практически все отправившиеся в далекий путь семьи скончались от голода, холода и многочисленных начавшихся болезней.
Так оно и продолжалось, пока практически всех индейцев не выдавили в пустыню, где их остатки и добили уже во второй половине XIX века. По подсчетам современных историков, а это тот же Зинн, Антон Баумгартен и многие другие, до появления в Америке белых к северу от Мексики проживало более 30 миллионов человек. Сегодня индейцев осталось около миллиона. Причем в начале ХХ века их было всего 200 тысяч. Это, когда они уже не опасны стали, им позволили размножаться и льготы всякие предоставлять стали. А раньше за людей не считали и истребляли, как скот. Вот такая грустная арифметика. Что тут еще говорить? Неужели еще что-то неясно?
- Нет, наоборот, все ясно и понятно, - говорит Игорь. - Как всегда и бывает в жизни, сильные выигрывают и получают все, что хотели, а слабые проигрывают и лишаются всего, что у них было. Больше же всего страдают доверчивые дураки.
- Подожди, - говорю я. - То есть ты, Илюш, что хочешь сказать? Что нечего нам этот день отмечать, что ли? А зачем ты тогда в гости нас позвал?
- Ну, как же? - говорит Илья. - Каждому из нас есть, за что быть благодарными судьбе или Богу - это уж кто во что верит. Но связывать это с традициями европейских переселенцев, по-моему, глупо. И нечестно по отношению к индейцам, которых попросту уничтожили в ходе самого настоящего геноцида, унесшего как минимум 70 миллионов жизней, и потому не имеющего аналогов в мировой истории.
- А, по-моему, нечестно людям праздник портить, - говорю я. - При чем тут я? Я никого не убивал, не мучил. Я приехал сюда по абсолютно законному статусу беженца.
- Ну хорошо, - говорит Илья. - Давайте тогда, чтобы не ссориться, будем считать, что мы в этот день благодарим друг друга. Просто за то, что мы такие хорошие, и за то, что мы есть на свете.
- Ладно, - соглашаюсь я. - Давайте.
Сама по себе Илюшина идея мне нравится, но настроение у меня уже все равно не то, и даже индейка, приготовленная Ниной, кажется не такой вкусной, как раньше. Короче говоря, любимый праздник окончательно и бесповоротно испорчен.