В газете «Tagesspiegel» была опубликована статья, в которой сообщалось об обстановке, царящей в ряде берлинских школ. «Немецкие ученики подвергаются моббингу и угрозам, их имена и фамилии умышленно искажаются. В итоге они вынуждены объединяться в своеобразные „общества взаимопомощи“, чтобы поддерживать друг друга. Одной из причин такого положения вещей является культурный конфликт между западными ценностями и представлениями, почерпнутыми из ислама».
Дело зашло столь далеко, что Профсоюз работников науки и образования (GEW) срочно провел специальную конференцию по этому вопросу, обозначив повестку дня как «Враждебность к немцам в школах». Выступивший на конференции зам. председателя GEW заявил, в частности, что «нельзя продолжать замалчивать враждебное отношение мусульманских учеников к немецким однокашникам».
Со своей стороны, директор одной из берлинских школ уточнил, что «действия учеников-мусульман направлены не только против сверстников-немцев, но также против евреев, американцев и всех тех, кто не является мусульманином». Ответственность за происходящее он возложил на некоторые мусульманские общины при мечетях, где молодежь настраивают в духе агрессивного исламизма.
О том, как нередко ведет себя турецкая и арабская молодежь по отношению к сверстникам иных национальностей в Германии, общеизвестно. Другое дело, что до настоящего времени об этом не было принято говорить вслух. И ведь ситуация, обсуждаемая сейчас в GEW, присуща не каким-то «отдельно взятым» школам в Берлине. То же творится и на улицах, и не только столицы, но и других немецких городов, в которых проживают крупные турецкие и арабские общины.
Например, в Мюнхене есть микрорайоны, населенные мигрантами из мусульманских стран, где на улицах или на станциях метро говорить по-немецки (как, впрочем, и по-русски) далеко не безопасно: местная турецкая и арабская молодежь за одну только немецкую (русскую) речь может придраться к прохожим. И хорошо, если такие «придирки» заканчиваются лишь тем, что жертву обругали. Могут ведь и избить. А в том же Мюнхене в прошлом году один такой инцидент завершился убийством пожилого немца-прохожего, сделавшего совершенно справедливое замечание группе арабских подростков.
Да что там говорить о простых прохожих! В интервью газете Frankfurter Allgemeine Zeitung 9 октября федеральный министр по делам семьи Кристина Шредер пожаловалась, что сама не раз оказывалась жертвой враждебности: «После того, как я, ещё будучи спикером фракции ХДС/ХСС в Бундестаге, выступила с докладом на тему исламизма, меня на публичных мероприятиях нередко обзывали „немецкой сукой“».
Однако уполномоченная Федерального правительства по делам интеграции Мария Бемер, признавая, что в среде мигрантов-мусульман имеются антинемецкие настроения, тем не менее предпочитает сузить проблему до размера школьного двора. В интервью газете Passauer Neuen Presse г-жа Бемер заявила: «Мы должны серьезно отнестись к сообщениям из некоторых берлинских школ. То, что ученики и учителя вынуждены сталкиваться с враждебными по отношению к немцам высказываниями, больше не является единичными случаями. Нельзя далее мириться с тем фактом, что на переменах дети боятся выходить на школьный двор».
Особую пикантность разгорающемуся «школьному» скандалу придает то обстоятельство, что возник он на фоне недавних заявлений канцлера Ангелы Меркель, поддержавшей идею большего, чем прежде, влияния мечетей на облик немецких городов, и президента ФРГ Кристиана Вульфа, призвавшего считать ислам частью Германии. «Христианство, безусловно, является частью Германии. Иудаизм, безусловно, является частью Германии. Это наша иудео-христианская история. Но сегодня ислам также стал частью Германии», - заявил федеральный президент.
Как же возликовала по этому поводу немецкая оппозиция, и прежде всего «зеленые», в рядах которых много натурализовавшихся турок! Они тут же призвали власти страны утвердить официальный статус ислама в Германии (на сегодняшний день такой статус имеют лютеране, католики и иудеи). И когда ряд видных политиков из правящих в ФРГ консервативных партий блока ХДС/ХСС осторожно заявили о своем несогласии с заявлением Вульфа, то оппозиция на них разве только собак не спустила!
Так надо ли удивляться тому, что в немецком обществе растет отчуждение между гражданами и политическим истеблишментом? Ведь, как показали результаты сентябрьского социологического опроса, проведённого компанией ARD-Deutschlandtrend, входящей в состав Первого общественно-правового канала германского телевидения ARD, 85 % респондентов считают, что «большинство немецких политиков не представляют, что и как происходит в реальной жизни».
Что же в действительности происходит в реальной жизни и к чему это может привести, достаточно красноречиво характеризует шутка, запущенная в Twitter управляющим крупной телерадиокомпании MDR Удо Райтером. В своем посте он написал следующее: «День германского единства в 2030 году: федеральный президент Мухаммед Мустафа призвал мусульман уважать права немецкого меньшинства».
Как сообщили СМИ, в течение получаса (!) в адрес 66-летнего Райтера пришло свыше тысячи отзывов на его пост, в которых ругательство Arschloch (засранец) было далеко не самым грубым (жаль, СМИ не выяснили, кто были авторы этих отзывов; уж не аборигены ли Новой Зеландии?). Явно не ожидавший такого натиска, Райтер счел за благо внести ясность в свой пост, сделав лапидарную приписку: «Разумеется, это была только шутка. Sorry».
Что шутка – ежу понятно. Вот только не оказалась бы она пророческой. И ведь многое на то указывает. Взять, к примеру, субботний (9 октября) отборочный матч к чемпионату Европы-2012 по футболу между командами ФРГ и Турции. Проходил он на 75-тысячном берлинском Олимпийском стадионе, на две трети заполненном проживающими в Германии турками. Когда немецкая команда выходила на поле, можно было подумать, что она играет в гостях – такой раздался оглушительный свист. И всю игру болельщики-турки «болели» за соплеменников, подавляя своим ревом речевки болельщиков-немцев. Но даже при столь враждебном отношении трибун Бундестим показала, кто в доме хозяин, разгромив соперников с сухим счетом 3:0. Вот бы такую стойкость нашим политикам!..
Комментарии (Всего: 60)
— Почему вы так плохо относитесь к своим единоверцам? Ведь вы такие же христиане, а оставляете своих бедняков здесь, понимая, что они попадут в рабство.
Итальянцы объяснили свой поступок тем, что у них нет пищи для бедняков и не хватит пресной воды.
Тогда эмир послал на суда хлеб и воду на всех и пригрозил, что, если бедняков не возьмут, он отнимет у корабельщиков паруса. Если же они посмеют выбросить бедняков за борт, то пускай пеняют на себя: больше им в Египте не торговать.
Так кончился христианский век в Иерусалиме. . . . . . . . . Смотреть на религии надо со стороны. И уважительно.
Поутру Ибелин вновь прибыл в лагерь Салах ад-Дина. Тот сообщил ему, что клятва отменена и можно перейти к переговорам. Ибелин настаивал на праве свободного выхода для всех христиан. Салах ад-Дин согласиться на это не мог. Он потребовал выкуп с тех, кто уходит из города. Решение это было чрезвычайно мягким. Достаточно вспомнить, что в свое время крестоносцы, взяв город, перебили там почти всех мусульман, не пощадив ни женщин, ни детей, а оставшихся продали в рабство. Почувствовав, что Салах ад-Дин склонен к миру, Ибелин начал торговаться. В конце концов было достигнуто такое соглашение: в течение сорока дней все христиане, кроме нескольких священников, которым Салах ад-Дин разрешает остаться у святынь, должны покинуть город. За это следует заплатить по двадцать золотых за мужчину, по десять — за женщину и по пять — за ребенка. Оставшиеся в городе после этого срока становятся рабами Салах ад-Дина.
Ибелин начал доказывать султану, что в городе очень много бедняков, которые и в глаза не видели золотых монет. Салах ад-Дин согласился снизить для них выкуп наполовину, но на большее не пошел. Он резонно заметил, что у патриарха, а особенно у тамплиеров и госпитальеров денег достаточно, чтобы выкупить бедняков трижды. Но Ибелин понимал, что ордены с деньгами не расстанутся.
Вернувшись в Иерусалим, Ибелин предложил, чтобы сначала внесли выкуп те, у кого есть деньги. Затем состоятельные люди соберут деньги за бедных и помогут им. Горожанам пришлось согласиться.
И вот наконец городские ворота открылись. Султан сдержал слово. Ни грабежей, ни убийств не было. Если отдельные солдаты и входили в город, то вели себя мирно, в основном толкались на базаре; там можно было дешево купить то, что жители не могли унести с собой.
Денег на выкуп бедняков не хватало. Ибелин и патриарх Ираклий потребовали от тамплиеров, чтобы те открыли свою сокровищницу. Тамплиеры отказались. Они утверждали, что деньги даны им на хранение. Об этом узнали горожане, и разгневанная толпа окружила резиденцию магистра храмовников. В конце концов те раскошелились и часть денег на выкуп бедняков выдали; их хватило на семь тысяч человек.
На каждой улице Салах ад-Дин поставил по два командира и по десять солдат, чтобы они следили за порядком. Он сказал, что любой уличенный в грабеже и воровстве — христианин или мусульманин — будет казнен. Святой город не должен быть опорочен преступлениями.
Странные вещи происходили в те дни. Брат Салах ад-Дина попросил у султана в подарок тысячу христианских бедняков. Тот согласился. Брат освободил их во имя милосердного Аллаха. Узнав об этом, к Салах ад-Дину пришел патриарх Ираклий. Он попросил подарить ему тысячу человек. Султан подарил семьсот. Пятьсот бедняков Салах ад-Дин подарил Ибелину. Наконец, сам Салах ад-Дин отпустил бесплатно стариков и всех воинов, которые отважно защищали город.
К тому же много сотен бедняков ушло из Иерусалима нелегально. Стены охранялись плохо, и каждую ночь через них сотнями перелезали жители Иерусалима. Другие покупали мусульманскую одежду и спокойно выходили через городские ворота. Немало людей укрылось в греческих и армянских семьях: греков и армян Салах ад-Дин изгонять не стал.
Историки сообщают, что в Иерусалиме было выкуплено восемнадцать тысяч человек. От одиннадцати до шестнадцати тысяч (по разным источникам) католиков было продано в рабство.
Выкупленных горожан уводили из города тремя колоннами. Одну вели тамплиеры, вторую — иоанниты, третью — патриарх с Ибелином.
Ближе к побережью эти колонны разошлись в поисках приюта. Кое-кто укрылся в Тире, другие пошли к Триполи. Но молодой граф Триполийский не пустил в город беженцев — ему не нужны были лишние рты, зато отправил отряд рыцарей их грабить. Произошла стычка с солдатами Ибелина. Многие из беженцев добрались до Антиохии и осели там, еще больше укрылось в Киликийской Армении. Те колонны, которые двинулись по побережью к югу, надеялись остановиться в Аскалоне. Но к тому времени, когда они туда добрались, Аскалон уже был сдан по приказу короля мусульманам. Пришлось идти дальше, в Египет. Многие умирали от голода и жажды, погибали от набегов разбойников. Добрались до Александрии.