Особенности национального руководства Русалочкой

В мире

Долгие часы - то под накрапывавшим дождем, то на выглянувшем жарком солнце – простояли репортеры израильских  СМИ у дома мэра приморского города Бат-Яма тем декабрьским утром. Телевизионщики с мольбой поглядывали на небо: только бы не ливень! Газетчики приглушенными голосами успокаивали названивавших им редакторов: «Да успеем мы в номер, они «отото» (в смысле вот-вот) подъедут!» Интернетчики деловито расчехляли ноутбуки, будучи уверенными, что опередят всех. Наконец показалась полицейская машина и остановилась у ворот дома городского головы. Полицейские скрылись в дверях. Еще десяток-другой томительных минут – и вот появляется он, мэр города Бат-Яма. Шломо Лахиани.  В своем розовом фирменном пуловере, мягко облегающем массивный торс, и с аккуратно постриженной бородкой на лице градоначальник выигрышно смотрится на фоне хмурых полицейских в их невзрачных форменных куртках. Съемки остросюжетного фильма «Арест нашего Шломика» начались в режиме реального времени, не пропустите деталей!
Впрочем, самая главная деталь – это то, каким образом фактически все печатные, эфирные и электронные средства массовой информации узнали о готовящемся аресте городского чиновника? Ответ прост: информацию им слили из полиции. Из того самого Центрального округа полиции Израиля, сотрудники которого, как теперь сообщается, несколько лет терпеливо, в остановке секретности «вели» Шломо Лахиани, подозреваемого в крупном мошенничестве и манипуляции миллионами шекелей из муниципальной казны. Так чего же вдруг негласное расследование, обо всех этапах которого знало ограниченное число сотрудников, имевших непосредственное отношение к этому делу, завершилось пошловатым реалити-шоу? Ну, видимо, почти по Маяковскому, если софиты зажигаются утром, значит, это кому-нибудь нужно...
Сам министр внутренней безопасности Ицхак Аронович вечером того же дня отправил гневное письмо генеральному инспектору израильской полиции Дуду Коэну. Министр потребовал, чтобы аресты публичных лиц отныне и впредь проводились «без телекамер и микрофонов, без пресс-релизов об аресте и без неуместного шоу в прямом эфире». «Напомню Вам,  - написал он начальнику полиции, - что это не первый случай проведения арестов и обысков перед телекамерами. Это безобразное явление следует резко осудить. Полиция должна заниматься своим делом, а журналисты – своим!».  
Пока министр учит полицейского генерала служебной морали, расскажем вкратце о главном герое «неуместного шоу».
Шломо Лахиани - выходец из большой семьи евреев Северной Африки, некогда составлявших большинство населения города. Он тут родился и знает об этом городе все. Это теперь Бат-Ям считается «русским» городом, так как каждый третий бат-ямец  прибыл сюда из бывшего СССР, говорит по-русски и не склонен доказывать свою правоту только с помощью истошного крика, кулака, а то и ножа. А когда-то в здешних парках и на пляжах не решались появляться даже жители соседних Тель-Авива, Ришон ле-Циона и Холона. У Бат-Яма была дурная слава «кузницы криминальных кадров», здешняя повальная безработица и удручающая нужда, в которой жило большинство горожан, очень тому способствовали. Верховным властям было наплевать на эту песчаную окраину, городское хозяйство пребывало в упадке, о культуре быта лучше было тут не заикаться.  И походил тот Бат-Ям не на Русалочку (один из переводов названия города), а на Золушку до и после бала.
Многое изменилось с прибытием «большой алии»: нарасхват пошли бывшие социальные квартирки, которые новоприбывшим продавали по безбожно завышенным ценам.
Приобретая израильские «хрущобы», репатрианты влезали в неизбежные и чудовищные долги ипотечным банкам, а местные жители внезапно улучшили свое материальное положение до такой степени, что в городе развернулось бурное строительство вполне пристойного жилья.
Одним из самых размашистых строительных подрядчиков и стал тогда молодой  Шломо Лахиани. Правда, он оказался не самым удачливым бизнесменом и завершил первый этап своей карьеры с долгом в 35 миллионов шекелей. Но, надо отдать должное этому энергичному и крайне самолюбивому человеку, Шломо очень преуспел в местной политике. На позапрошлых муниципальных выборах он, объединив вокруг себя таких же амбициозных и рисковых деловых людей, добился ошеломительной победы над конкурентами. Вскоре Бат-Ям понял, что не прогадал, отдав бразды правления Лахиани и его окружению. Шломик сумел привлечь крупные инвестиции в развитие гостиничного хозяйства, на морском побережье выросли фешенебельные отели. Как горячие пирожки раскупались участки под жилищное строительство, и вот уже в прибрежной полосе поднялись небоскребы, построенные по самым лучшим проектам. Апартаменты в них продавались за миллионы шекелей, и в Бат-Яме поселилась весьма состоятельная израильская публика. Стали вкладывать деньги в недвижимость и богатые иностранцы, в частности, российские олигархи. Но, угождая толстосумам, Шломик и его команда не забывали и об остальных горожанах. Город перестал быть восточной замарашкой, не узнать стало парки, пришли в порядок дороги, появились новые торговые центры. А проект по «наращиванию» этажей на отремонтированные и укрепленные старые дома, обещавший превратить малопрестижные кварталы Бат-Яма в суперсовременные, можно без преувеличения назвать революционным. Мало того, что город обещал вырасти ввысь и стать привлекательным для перспективных новоселов, на Шломика готовы молиться жильцы тесных «двушек» или «трешек», над которыми планируется поднять еще восемь-десять этажей. Этим, как правило, бедным людям  после такой реконструкции фактически даром должны достаться дополнительные десятки жилых квадратных метров в неузнаваемо преобразившихся квартирах! Все это вместе стало причиной того, что и по итогам выборов 2008 года мэр Шломо Лахиани остался на своем посту, набрав рекордное число голосов: за него проголосовало около 88 процентов избирателей.
А чтобы образ «спасителя и любимца» Бат-Яма не показался таким уж героическим, добавим в него кое-что из материалов идущего следствия. Лахиани, как явствует из них, «подозревается в протекционизме, мошенничестве с муниципальными подрядами, нарушении законов о планировании и застройке, взяточничестве, отмывании капитала и нарушении общественного доверия». Помните о не слишком удачном старте Шломика в собственном строительном бизнесе? Так вот, следователи пытаются выяснить, каким образом обанкротившийся подрядчик с долгом в десятки миллионов шекелей за шесть лет сократил задолженности до 11 миллионов шекелей, попутно приобретя значительное имущество? И как случилось, что сумму в 25 миллионов он взял в виде ссуды в банке “Игуд”, которому вскоре были переведены счета муниципалитета? Уж не коррупцией и протекционизмом все это попахивает?
Этот же запашок исходит и от ряда назначений, проведенных мэром. Вот несколько очень трогательных штришков, характеризующих Лахиани не только как крепкого чиновника, но и как примерного семьянина. Маме Шломика, не имеющей специального образования и никакого опыта, достался пост заведующей муниципальным отделом детских дошкольных учреждений, а жене единовременно выплачены 400 тысяч шекелей из городского бюджета за ведение предвыборной кампании мужа. В то злополучное утро «Шломо-шоу» вместе с ним был арестован его брат, предприниматель Ави Лахиани, подозреваемый в использовании положения высокопоставленного родственника для продвижения бизнеса. Кроме того, для допроса были задержаны 15 сотрудников мэрии, включая казначея, глав отделов и их заместителей – все, разумеется, протеже градоначальника.
... Шломо Лахиани провел в КПЗ всего сутки и был отправлен под домашний арест под залог в 100 тысяч шекелей. Ему запрещено появляться на рабочем месте в течение трех недель, у него также изъят заграничный паспорт. Выйдя из тюрьмы и будучи снова окруженным плотной толпой журналистов, он произнес в протянутые им микрофоны: «Бат-Ям гордился и еще будет гордиться мною. Я делал, делаю и буду делать для родного города и своих земляков все, что мне по силам. Подозрения рассеются, святая правда восторжествует, и мы вместе еще многого добьемся! Главное – что мы с вами любим друг друга!»
Пока он сидел под стражей, журналисты опрашивали жителей Бат-Яма. И все говорили примерно следующее: «А кто не ворует? Мэрия – это такое место, где трудно остаться честным человеком. Зато Шломик сделал для города столько, сколько никто до него не делал. А ведь они тоже не были, наверное, чистоплюями-бессребрениками? Пусть полиция от него отвяжется, а то мы боимся, что придут жулики покрупнее и все сделанное погубят...»
Неизвестно, чем закончится дело Лахиани и какой оно даст резонанс. Бытующее в Израиле мнение о том, что быть честным мэром слишком трудно, увы, имеет под собой основания.  В декабре 2008 года полиция начала расследование по подозрению во взяточничестве против мэра Рамат-Гана Цви Бара. Двумя месяцами ранее был признан виновным в мошенничестве, обмане общественного доверия и взяточничестве заместитель мэра Цфата Реувен Саде. В августе минувшего года полиция рекомендовала отдать под суд мэра города Хадеры Хаима Авитана, подозреваемого в мошенничестве и обмане общественного доверия, год назад такой же рекомендацией завершилось расследование против мэра Сдерота Эли Мояля. Всех четверых, независимо от того, чем закончилось или еще закончится расследование, можно обвинить в чем угодно, но только не в отсутствии инициативы и неэффективности действий.  Так что же лучше – нечистый на руку, но энергичный и деловитый мэр или градоначальник вороватый, но не лезущий вперед и не вызывающий зависти? И что же это как не кризис власти, если все то, что руководитель города обязан делать по должности и по долгу, выдается за подвиг, а его криминальные наклонности списываются на «особенности национального руководства»?  Куда ж бедной Русалочке от них деваться?