ТРИ премьеры АБТ

Культура

Этот короткий осенний сезон Американского театра балета в Нью-Йорке (с 7 по 10 октября) можно поистине назвать исключительным: театр показал сразу три новых одноактных балета, созданных тремя современными хореографами специально для этой труппы. Танцовщики АБТ в первый и, надеюсь, в последний раз выступали на сцене Эвэри Фишер Холла. Более  неподходящей для балета сцены и придумать нельзя. Зал построен для выступлений симфонических оркестров, сцена – длинная и узкая. Занавеса нет, танцовщикам приходилось выходить на сцену и «разогреваться» перед началом спектакля на глазах у публики. Некоторые артисты, потеряв представление о профессионализме, подходили к краю рампы и разговаривали со своими знакомыми в зрительном зале. Но это – к слову. Я думаю, новые балеты надо еще раз увидеть на другой сцене.

“СТРАННЫЙ” И “ПРИЧУДЛИВЫЙ”
БАЛЕТ РАТМАНСКОГО

Вечер открывался новым балетом Алексея Ратманского “ Seven Sonatas”, созданным на музыку Доменико Скарлатти, выдающегося «клавишного» композитора XVIII века. Сонаты играла на рояле пианистка театра Барбара  Билач.
Этот балет не просто удача Ратманского, но, на мой взгляд, одно из лучших его произведений. Ратманский  сочинил  не балет на музыку, его хореография – это сама музыка, воплощенная в танце.
Балет, я думаю, поддается различному толкованию. Я предлагаю свое.
«Вынесенные» на сцену музыкальной волной герои (трое танцовщиц и три танцовщика), вовлеченные в общее непрестанное движение, как будто приглядываясь друг к другу, разбиваются на пары. Все отношения между ними еще зыбки, следующая музыкальная волна смешивает и меняет мимолетные соединения. Общие танцы поэтичны, изящны, очень красивы. Некоторые, постоянно повторяющиеся позиции рук вызывают ассоциации с танцем «барокко».
Иногда хореограф извлекает своих героев из общего музыкально-танцевального потока и показывает нам небольшие новеллы или «крупные планы» - сольные вариации.
Мужские соло великолепны, особенно первое из тех, которое исполняет Дэвид Холберг. Эта мужская вариация – шедевр Ратманского. Вообще мужские образы сочинены хореографом ярче и изобретательнее женских.
Наибольшее впечатление из трех дуэтов на меня произвел первый в прекрасном исполнении Стелы Абреры и – особенно – Геннадия Савельева. Я думаю, герой Савельева - мужественный, властный, уверенный в себе - на всех произвел впечатление. Это одна из его лучших актерских работ (не говоря уже о его профессиональном мастерстве).
Этот дуэт –  хореографическая новелла о любви, в которой герой подчиняет себе избранную им  девушку. Затем следуют их венчание, ее последние попытки обрести свободу, после чего герой уносит девушку, смирившуюся и печальную, во тьму.
Второй дуэт – любовные игры подростков, веселых и беспечных. Хореограф сочинил прекрасные вариации и для другого танцовщика, Германа Корнехо. Одну из вариаций - стремительную, виртуозную, радостную, слегка ироничную    - мог бы танцевать Меркуцио на балу у Капулетти. Вариация его веселой подружки, которой принадлежит активная роль в отношениях с партнером, пожалуй, самое интересное женское соло в балете. Очень хороша была в этой роли легкая, непосредственная Сиомара Рейес.
Дуэт третьей пары построен на контрасте двух характеров. Девушка в исполнении Джули Кент – изящная, шаловливая, кокетливая, не слишком влюбленная - дразнит своего кавалера. Красавец Дэвид Холберг не то не очень увлечен девушкой, не то углублен в себя... Во всяком случае, когда девушка оставляет его одного, Холберг  сначала находится в недоумении, но не печалится и с удовольствием танцует свое соло в одиночестве. Затем следуют несколько трио (опять же трио танцовщиков намного ярче следующего за ним трио девушек). Герои, влекомые музыкой, вновь объединяются и вновь все вместе танцуют последнюю сонату, но отношения, возникшие между ними ранее, можно проследить.
«Семь сонат» – эстетский балет, полный полунамеков и ассоциаций. Единственное серьезное замечание, которое можно адресовать хореографу, - при кажущейся легкости балет чрезмерно сложен для исполнителей. Это очень странно, если учесть, что Ратманский – сам танцовщик и знает пределы физических возможностей балетных артистов.

И ДРУГИЕ БАЛЕТЫ

Два следующих балета в той же программе ничего, кроме разочарования,  не принесли. “One of Three”Азуры Бартон на музыку Мориса Равеля “Violin Sonata in G” показался мне поставленным вопреки музыке. Но, главное, банальным и скучным.
И уж совсем странное впечатление произвел балет Бенжамина Миллепье, очень выдвинувшегося за последнее время в хореографическом мире.
Миллепье поставил балет “Everything Doesn’t Happen at Once” на музыку современного «постминималиста» Дэвида Ланга. На узкую сцену концертного зала вышли 24 танцовщика (а сзади танцующих вдоль стены еще расположился и небольшой оркестр). Для танцев на сцене почти не осталось места.  Поэтому, возможно, и трудно оценить работу хореографа: все бегут, несутся, в общих построениях ничего не понять: где  руки, чьи ноги... Поэтому остановлюсь на более «локальных» моментах.
Удачным мне показался динамичный дуэт, исполненный Изабеллой Бойлстон и Марселло Гомесом, и эпизод, в котором в роли главного героя я видела Даниила Симкина. Симкин стремительно перебегал сцену вдоль рампы, но его перехватывала группа танцовщиков-мужчин в момент прыжка.  Симкин пытался бежать в другую сторону, но его вновь ловила на лету другая группа танцовщиков. И некоторое время они держали его (в момент наивысшей точки прыжка-жете) на весу. Придумано и исполнено очень эффектно. Но вариация, которую хореограф поставил Симкину, меня разочаровала. Миллепье просто составил соло из эффектных трюков, которые Симкин уже танцевал в концертных номерах, включил даже  прыжок, исполняемый солистами фольклорных ансамблей («бедуинский»): танцовщик во время перекидного жете держит корпус параллельно полу.
Публика, конечно, в восторге. Но, на мой взгляд, это была очень безвкусная идея: в балет, созданный в совершенно определенной современной манере,  вставить «вариацию на аплодисменты», которая не имеет к хореографическому почерку Миллепье никакого отношения. Хореограф только испортил впечатление от предыдущего эпизода.
Словом, это произведение Миллепье надо смотреть на другой сцене, может, тогда оно произведет лучшее впечатление.
В новых балетах было занято в разных составах много молодежи театра. Так, в балете Ратманского я увидела начинающую танцовщицу Кристину Шевченко и уже более известного публике Александра Хаммуди. Им было оказано большое доверие: они дублировали таких премьеров, как Кент и Холберг.
Естественно, вкусы у публики разнообразны, и каждый из трех балетов найдет своих горячих поклонников.