Ассиметричный ответ

Ранней весной 1974 года инженерно-саперный батальон, в котором я командовал взводом, перебросили из-под Дрездена, где батальон постоянно квартировал, в город Вельцов – на аэродром одного из авиационных соединений. Событие это было неожиданным, нарушившим плавное течение батальонной жизни, все эти плановые занятия по боевой и политической подготовке, парко-хозяйственные дни и редкие мероприятия, на которых мы общались с братьями по оружию – офицерами армии ГДР, называвшиеся просто и без затей «Дружба».
Через пару дней, когда батальон более или менее обустроился на новом месте, нас собрали в авиационном капонире (укрытии для самолета) в котором была устроена столовая, и офицер из штаба дивизии «довел», как говорили в советской армии, задачу, поставленную перед нами. Предстояло в самые сжатые сроки построить взамен старых капониров, открытых сверху и защищающих самолеты только от осколков, укрытия нового типа, полностью перекрытые железобетонными сводами и обвалованные землей, которые, как нам сказали, могут защитить находящийся в нем самолет даже от прямого попадания авиационной ракеты «воздух-земля».
Нам также объяснили, чем была вызвана такая необходимость. Оказалось, что прошедшая годом ранее скоротечная, но ожесточенная война, в которой армия Израиля, несмотря на то, что Египет и Сирия имели ряд преимуществ, включая фактор внезапности, одержала безусловную победу. Эта война в очередной раз показала высокую уязвимость авиации на земле. Первый такой опыт арабские армии получили еще во время «Шестидневной войны» в 1967 году, но до 1973 года ничего не предприняли для изменения ситуации.
На политзанятиях нам объясняли, что израильская военщина коварно напала на прогрессивные арабские государства Сирию и Египет, и только вмешательство ООН уберегло эти страны от катастрофических последствий, то есть полного подчинения миролюбивого арабского народа диктату империализма в лице его подручных – сионистских ястребов, самым ярким представителем которых был, конечно же, Моше Даян.
Но мы-то знали, что на самом деле все обстояло совсем наоборот. На территории Восточной Германии прекрасно принимались радиопередачи «Голоса Америки» и других “вражеских голосов”, и наши политработники пришли бы в ужас, узнай они о том, какие беседы офицеры вели между собой.
О том, что в 1972 году президент Египта отказался от дальнейшего пребывания советских военных специалистов на территории этой страны, на политзанятиях упоминалось мельком. Видимо советские вожди еще надеялись на то, что в скором времени это недоразумение будет улажено.
Но вражеские голоса сообщали нам, что отказ Анвара Садата был реакцией на то, что СССР отказался принять на себя обязательство прямого военного вмешательства в арабо-израильский конфликт во время так называемой войны на истощение, которая заключалась в боевых действиях низкой интенсивности, происходивших между Израилем и Египтом с 1967 по 1970 год.
После этого арабы решили действовать самостоятельно. Они рассчитывали на внезапность нападения, для которого был выбран «Судный день», когда жизнь в Израиле практически замирает. Штабы двух стран провели огромную работу по координации действий войск.
Кроме того, армиям Сирии и Египта было оказано максимально возможное содействие со стороны других стран. Так, Саудовская Аравия и Кувейт предоставили финансовую помощь и воинский контингент. Со стороны Марокко в войне участвовали три бригады, в арабских армиях было также много палестинцев. Пакистан направил шестнадцать пилотов. Ливия поставляла Египту истребители «Мираж», а также оказала помощь в размере одного миллиарда долларов. Алжир послал истребители, бомбардировщики, солдат, танки. Тунис отправил на войну около тысячи солдат, которые воевали вместе с египтянами в дельте Нила, Судан – три с половиной тысячи солдат.
Мало кто знает об этом, но в «Войне судного дня» на стороне арабов участвовали также и посланцы «острова свободы» - около полутора тысяч кубинцев, включая экипажи танков и вертолетов.
Само собой разумеется, что и эта война обернулась для арабов тяжелым поражением, чему никто из наших офицеров и не удивлялся - некоторые из них встречались с арабскими военными на подмосковных полигонах, и их отзывы о братьях по оружию были не самыми лестными.
Итак, наш батальон приступил к строительству укрытий нового типа. Уже тогда, в 1974 году, у меня возникло подозрение, что советское руководство где-то в глубине души не верит в возможность военного конфликта в Европе. Иначе трудно было бы объяснить многое из того, что происходило в советских войсках, находившихся в Восточной Германии.
Как понимать отсутствие там строительных частей? Функции строителей выполняли подразделения инженерных войск. Из тех двух лет, что прослужил в армии, я едва ли не большую часть времени провел со своим взводом на различных строительных работах.
Мы строили командный пункт командира дивизии - причем в зоне отдыха под Дрезденом, куда каждую субботу и воскресенье сотни граждан немецкого государства рабочих и крестьян приезжали на пикник. Строили различные объекты внутри военных городков советской армии.
Наконец, те же капониры. Все это время солдаты, которые в случае войны должны были заниматься минированием и разминированием, наведением переправ, строительством военных дорог и другими саперными делами, не только не тренировались по своему прямому предназначению, но некоторые из них даже не были обучены этому, так как сразу же после принятия присяги приступили к работам в качестве строителей.
Но было еще одно объяснение некоторым странностям. Оно мне тогда казалось совершенно нелепым. Его мне поведал под большим секретом один из офицеров, который клялся и божился, что узнал об этом из весьма высоких сфер. «Ты знаешь, -говорил он мне, - если мы уйдем из Восточной Германии, они сразу же объединятся с Западной. Вот поэтому мы и торчим здесь.»
Если эти сведения действительно просочились из высоких сфер, то мне кажется, что там сильно переоценивали наше присутствие в ГДР. Ничто не помешало объединению двух Германий, когда для этого были созданы условия.
Так вышло, что последний этап существования ГСВГ, группы советских войск в Германии, пришелся на тот период, когда Германия стала единой. Этот совершенно сюрреалистический период ознаменовался крупными скандалами, связанными с тем, что армия, стоявшая на страже социализма, оказалась вдруг в капиталистическом государстве, и этого искушения многие из защитников социализма не выдержали.
Но в 1974 году никто не мог себе представить подобного развития событий, и мы, отвечая на происки израильской военщины, строили укрытия для самолетов, которые все это время стояли даже на в старых капонирах, а просто под открытым небом. Этот ответ вполне можно было назвать «асимметричным» в силу его нелепости, но такой термин вошел в употребление значительно позже.
Я искренне надеюсь, что те строительные навыки, которые получили на этих работах наши солдаты, пригодились им потом в жизни. Что же касается меня, то я до сих пор так и не знаю наверняка, каковы были истинные причины, по которым советская армия целые полвека после окончания Второй мировой войны находилась в Германии. И были ли они...