Интим не предлагать

 

При всем моем резко критическом отношении к современному американскому кинематографу, надо сказать, что к сегодняшнему западноевропейскому кино я отношусь не только ничуть не лучше, но и, пожалуй, даже еще хуже. В принципе, законы, царящие по обе стороны Атлантического океана, очень похожи, хотя и называются они по-разному. В Америке - «голливудская коммерция», а в Европе - «претенциозный интеллектуализм» с обязательной примесью экзистенциализма. Суть у обоих явлений одна и та же - построение произведений искусства по стандартной, общепринятой схеме. Схемы эти различны и зачастую даже строятся на изначальном противопоставлении друг другу, но сама их схематичность есть наивернейший признак того, что речь идет об одном и том же механистическом подходе к кино как к коммерции. Товары ведь бывают разными, то есть рассчитанными на разные категории потребителей. Одним, как говорится, гамбургеры, а другим - круассаны. В основе все равно лежит только желание побыстрее и повыгоднее продать свой товар. О прискорбном состоянии современного европейского кинематографа можно судить хотя бы по одному из самых модных сегодня французских режиссеров - Патрису Шеро, поклонником которого я и сам был долгие годы до тех пор, пока не посмотрел двух его последних фильмов.

Собственно говоря, из всего творчества Патриса Шеро мне всегда нравился только один фильм - «Королева Марго» с Изабелль Аджани в главной роли. Я и сейчас по-прежнему считаю, что это одна из лучших за всю историю мирового кино экранизаций и вообще - один из лучших исторических фильмов. По степени зрелищности, по достоверности воссоздания реалий эпохи, по драматичности сценария, по изысканности актерской игры с этой картиной не может сравниться ни один голливудский псевдоисторический опус. Ни «Клеопатра», ни тем более совершенно беспомощный недавний «Гладиатор». Шеро - настоящий мастер, профессионал высочайшего класса, человек и с фантазией, и со вкусом, что в наше время бывает уже совсем редко.

Тем обиднее мне было, когда я увидел два последних опуса Шеро - «Те, кто меня любят, поедут на поезде» и «Intimacy», название которого ошибочно переводится на русский язык как «Интим». Но давайте обо всем по порядку.

Патрис Шеро родился во Франции 2 ноября 1944 года. С самого раннего возраста он очень интересовался театром и даже играл в театральной труппе лицея, в котором он учился. Первый свой спектакль он поставил в 1964 году. Это было «Вмешательство» Виктора Гюго. В 1966 году Шеро назначают директором театра в парижском пригороде Сартувилле, где он с большим успехом ставил классические пьесы Мольера, Шекспира, Мариво, Марло. Но в 1969-м году театр обанкротился, и Шеро переехал в Милан - во всемирно знаменитый «Пикколо Театро». В том же году он ставит свою первую оперу - россиниевскую «Итальянку в Алжире». Начиная с 1973 года он в течение пяти лет возглавляет Национальный народный театр Франции, а параллельно ставит в Байрейте вагнеровское «Кольцо Нибелунгов». Эта постановка, кстати, и по сей день считается самой впечатляющей за всю историю Байрейтского фестиваля.

Дебют Патриса Шеро в кино состоялся в 1974 году, когда он снял свой первый фильм - «Плоть орхидеи» с Шарлоттой Рамплинг (прославившейся в фильме Лиланны Кавани «Ночной портье») и Симоной Синьоре. В 1978 году выходит второй фильм Шеро - «Жюдит Терпов», главную роль в котором опять сыграла Симона Синьоре. В 1982 году сам Шеро исполняет роль Камилла Демулена в картине Анджея Вайды «Дантон», а также ставит «Раненого человека» с Жаном-Югом Англадом.

В том же году Шеро возглавляет театр «Амандьер» в Нантере, где он ставит много современных пьес и основывает школу актерского мастерства. Там Шеро работает до 1990 года, а потом оставляет Нантер и принимается за работу над сценарием «Королевы Марго». Фильм этот вышел в 1994 году и моментально принес своему создателю мировую славу. Наконец-то Шеро заметили не только критики, но и широкая аудитория, а на Каннском фестивале он получает специальную премию жюри. Честно говоря, увидев эту картину, я решил, что мне придется пересмотреть мои весьма пессимистические взгляды на французское кино. Фильм был барочным, оперным (в самом лучшем смысле этого слова), изысканным по актерской игре, костюмам, постановке. Короче говоря, правительственные деньги (а картина финансировалась государством и по сей день считается самым дорогим кинопроектом Франции) были потрачены не зря.

Представьте же себе мое разочарование, когда я посмотрел следующую картину Шеро «Те, кто меня любят, поедут поездом». Это невыносимо скучный и занудный фильм о компании, которая собирается на похороны своего общего друга-гомосексуалиста. Режиссер просто выбивался из сил, стараясь создать видимость максимально приближенного к реальности кино, а получился у него спектакль, театральность которого даже на сцене выглядела бы неуместно. На экране же она просто смешна. Не спасает даже вполне качественная игра таких знаменитых актеров, как Жан-Луи Трентиньян.

Последний на данный момент фильм Шеро называется «Intimacy». Снимал он его в Англии, с англоговорящими актерами - поэтому и название английское. В России его почему-то перевели, как «Интим», исказив тем самым смысл до его полярной противоположности. Слово «Intimacy» означает никак не «интим», а, наоборот, «близость», причем именно духовного, а не физического плана, и сама картина как раз о поисках такой близости, которую не может заменить никакой «интим». Фильм получил «Золотого медведя» на Берлинском фестивале, там же актрисе Кэрри Фокс была вручена премия за лучшую женскую роль. После этого его с огромным успехом показали на Нью-Йоркском фестивале, а пару месяцев тому назад выпустили в американский прокат (как всегда, для серьезных европейских фильмов это означает показ в считанных маленьких кинотеатриках Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Бостона и Чикаго).

Критика отреагировала на картину довольно-таки бурно, но мне кажется, что это было связано не с ее кинематографическими достоинствами, а с шокирующими по своей откровенности постельными сценами. Французское кино последних лет вообще уже перешло ту грань, которая отличает искусство от порнографии. Достаточно вспомнить такие недавние произведения, как «Романс», «Трахни меня», «Не дай мне умереть в воскресенье», но Шеро в значительной степени обошел их всех, потому что в его фильме до уровня порнографии опускаются не начинающие дебютанты и дебютантки, а имеющие международное признание и весьма уважаемые актеры - новозеландская звезда Кэрри Фокс и известный «шекспировский» актер Марк Райленс.

Их герои встречаются каждую неделю на квартире работающего барменом разведенного отца двух детей Джея (Райленс) исключительно для занятий сексом. Они не говорят практически ни слова, а просто срывают друг с друга одежду и предаются любовным утехам, от которых Клер (Фокс), похоже, даже удовольствия особого не получает. Они ничего не знают друг о друге - даже имен - и, как поется в одной знаменитой опере, «и не хотят узнать».

Так продолжается некоторое время, пока Джей в один не такой уж, как впоследствии выясняется, прекрасный день не отправляется за Клер с намерением проследить, откуда является к нему эта ничего, кроме секса, не требующая от него женщина. Выясняется, что Клер - актриса, играет в полулюбительском театрике, который расположен в подвале затерянного в унылых лондонских пригородах паба. Репертуар ее ограничен «Стеклянным зверинцем» Теннеси Уильямса, да и в этой роли она не блещет. 

Попав на спектакль, Джей знакомится с мужем своей «загадочной незнакомки» - толстым, жовиальным, разговорчивым таксистом Энди (актер Тимоти Спол) и завязывает с ним весьма дружеские отношения. Они играют в бильярд и беседуют о превратностях любви, об изменчивом женском сердце и сложностях семейной жизни.

Проходит еще какое-то время, и однажды, преследуя Клер по лондонским улицам, Джей теряет ее из виду, а еще через пару минут она, выйдя из магазина, оказывается у него за спиной. Увидев своего любовника, Клер сначала пытается окликнуть его, а потом и ей становится интересно поиграть с ним в «наружку» (так на языке спецслужб называется слежка). Она идет за ним по пятам, пока не понимает, что Джей направляется прямиком к ее театрику. И тут до нее доходит, что он давно уже знает о ней неизмеримо больше, чем она думала. А когда она видит его в компании своего мужа, весь тщательно выстроенный ею на песочном фундаменте анонимного секса мир рушится.

Клер перестает приезжать на их ставшие традиционными «среды», но Джей уже не может без нее. Он приходит в театрик снова и снова до тех пор, пока ситуация не разрешается самым взрывным образом. Добряк-Энди решает познакомить своего нового приятеля с супругой, и по их реакции сразу же понимает, что та женщина, о загадочности поведения которой ему столько рассказывал Джей, - это не кто иная, как его жена Клер. 

Американский фильм на этом, наверное, и кончился бы. Но Шеро идет дальше, показывая и сцену выяснения отношений между супругами, и безуспешную попытку Джея вернуть Клер, уговорить ее остаться у него навсегда. Все это нужно для того, чтобы показать: настоящей близости (а значит, и смысла жизни) в современном мире достичь невозможно.

Когда я понял, к чему клонит режиссер, то испытал чувство острого разочарования. В самом деле, в начале XXI века должно быть просто неловко возвращаться к идеям, которые после многотомных, тысячестраничных опусов на эту тему философов-экзистенциалистов давно уже являются общим местом. Сартр и Камю забрели в тупик, но зато они очень убедительно доказали, что лишенный религиозного восприятия и осмысления мира человек, рано или поздно обязательно окажется в этом тупике безысходности, тотальной отчужденности и прямо вытекающей из них кажущейся абсурдности своего существования. Все это давно известно, и Шеро, пережевывая все ту же французскую жвачку, от которой сводило скулы уже 25-30 лет тому назад, ничего нового к ней добавить не может. С точки зрения кинематографической, его произведение тоже вторично - налицо прямые заимствования из «Последнего танго в Париже» Бертолуччи, да и техника съемки ручной камерой после шедевров Ларса фон Триера и других «догматиков» начинает уже раздражать.

Симптоматичным является как раз то, что такому в общем-то пустому и лишенному оригинальности фильму дали высшую награду Берлинского фестиваля. В принципе награждать-то кого-то надо, причем каждый год, а достойного в современном европейском кинематографе сегодня столь же мало (если даже не меньше), чем в американском. Собственно говоря, кроме уже упомянутого фон Триера, Питера Гринуэя да Кустурицы (чей постоянный композитор Горан Брегович, кстати, написал музыку к «Королеве Марго»), назвать там практически некого. Вот и получается, что призы выдаются самым средним картинам, наиболее усредненно отражающим господствующие в данном ареале эстетические стереотипы. В Америке это «Гладиатор», а в Европе - «Близость» Шеро.

Конечно, я понимаю, что сравнивать этот фильм с «Гладиатором» не совсем честно, потому что на «Гладиаторе» же я от полной тоски и безысходности просто уснул, а «Близость» смотреть все-таки интересно. Так что оценка по нашей традиционной десятибалльной шкале - 5. А если вы хотите посмотреть действительно хороший французский фильм, то лучше обратите внимание на «Королеву Марго».

Алексей Котов

Ваше имя: Комментарий: *

By submitting this comment, you agree to the following terms