Над пропастью

Фото: Kremlin.ru

17 июня в США вступил в силу так называемый "Закон Цезаря о защите гражданского населения Сирии", который подразумевает тяжелейшие санкции против режима Асада, и не только него одного. Уже в ожидании этого события, а также в связи с драматической ситуацией в соседнем Ливане сирийская экономика, и без того пребывающая в ужасном состоянии, просто обвалилась

 

 

Давид ШАРП

 

Упомянутый выше Цезарь не имеет ничего общего с Древним Римом: это прозвище фотографа, который в свое время предъявил миру тысячи снимков из сирийских тюрем, на которых запечатлены жертвы казней и пыток. Зрелище, надо сказать, ужасающее.

 

Практически с начала в 2011 году гражданской войны Дамаск находится под нарастающим прессом санкций США, ЕС и других стран. Однако значительная "недоработка" в данной сфере все же имела место. И "Закон Цезаря", хоть и с опозданием, этот пробел почти устраняет. Среди прочего, иностранные частные и государственные структуры, сотрудничающие с режимом Асада, будут подвергаться санкциям. Особенно важно, что это затронет финансовый сектор Сирии и всех, кто имеет с ним дело.

 

По мере приближения 17 июня, сирийский фунт (лира) "сыпался" все быстрее и за последнюю неделю рухнул на 75%. По сравнению с началом года курс доллара США по отношению к сирийской валюте увеличился с 1:700 до примерно 1:3500, а с начала войны она девальвировала более чем в 80 раз.

 

Почему "Закон Цезаря" вызвал такую панику в Сирии и за ее пределами? Дело в том, что инвесторы, которым есть хоть что-то терять на международном рынке, в том числе, и валютном, не хотят попасть под американские санкции. Это относится даже к российским структурам. А вот в отношении иранцев, которые и так находятся под мощным американским прессингом, новые меры действенны в меньшей степени.

 

Явную, но еще не полную победу в войне с повстанцами Асад достиг благодаря массированной военной и экономической помощи Ирана и России. Однако львиная доля сирийских нефтяных месторождений расположены на востоке, контролируемом все еще патронируемыми США курдами. Это же касается огромной части плодородных земель. Площадь же повстанческих территорий на севере и районов, оккупированных Турцией (с суммарным населением около 3 млн человек), резко сократилась, хотя и ее значение для сельского хозяйства Сирии немаловажно. В общем, вроде бы и победивший режим, лишенный львиной доли собственных ресурсов, с разрушенной экономикой по-прежнему находится на почти полном иждивении Москвы и Тегерана. Которые, частенько конкурируя друг с другом, надеются хотя бы частично "отбить" свои затраты при восстановлении местной экономики — в первую очередь, благодаря добыче полезных ископаемых и помощи международного сообщества. Надежды на то, что после всех "художеств" Асада и его союзников найдутся желающие инвестировать в Сирию или выделят средства из милосердия, выглядят излишне смелыми. Но желающих пока нет, а  тут подоспела эпидемия коронавируса, экономический крах в Ливане и пресловутый "Закон Цезаря"…

 

Официально число инфицированных в Сирии исчисляется сотнями (реально — гораздо больше), но влияние всемирной пандемии неизбежно сказалось на экономике страны. Особенно же значимым для нее стал ливанский фактор. На протяжении войны экономики двух стран оставались тесно связанными. Ливанские банки — то место, где всегда держали свои сбережения мало-мальски обеспеченные сирийцы. Именно западный сосед все годы был "окном", через которое Сирия хоть как-то обходила международные санкции во всем, что касается экспорта и импорта. Мартовский дефолт Ливана, паралич его банковской сферы и меры, которые вынуждено предпринимать ливанское правительство для спасения собственной экономики, возымели для официального Дамаска, сирийского бизнеса и множества сирийцев катастрофические последствия. Страна кедров перестала быть для Сирии источником валюты и сейфом для ее хранения. В преддверии вступления в силу "Закона Цезаря" близкие к режиму Асада инвесторы запаниковали: перевод валюты в Сирию занимает обычно от двух до трех недель, и именно за этот срок до судьбоносной даты кризис полыхнул в полную силу.

 

Россия и Иран уже давно вкладываются в режим Асада. И если для Тегерана в силу исторических обстоятельств это важнейшее стратегическое направление, то для Кремля Сирия — своего рода чемодан без ручки, который после всех затрат и усилий жалко бросить. Теперь обе страны должны решить трудную дилемму: оставить все как есть, или в очередной раз подбросить Асаду деньжат (продовольствия и т.д.). Проблема в том, что в самих Иране и России экономика не блещет, а для Дамаска очередная "инъекция" станет лишь обезболивающим, но отнюдь не лекарством.

 

Огромный спрос на доллары и евро, сопровождающийся крахом сирийского фунта, привел к дополнительному обнищанию в массе своей нищего населения. Самые базисные продукты питания резко подорожали. Турция, опирающаяся на катарское финансирование, нашла быстрое решение проблемы для своих подшефных: в Идлибе и окрестностях стали рассчитываться в турецкой лире, которую быстро завезли в необходимом количестве. На территории же, подконтрольной Асаду, кризис столь ощутим, что даже в общинах, традиционно являющихся опорой режима, разгораются протесты — явление, которого не наблюдалось на протяжении всей гражданской войны. Взроптали даже соплеменники Асада-алавиты в Латакии и Тартусе. Однако эпицентром массовых протестов стала населенная преимущественно друзами провинция Сувейда на юге страны. Традиционно лояльные властям стран, в которых являются меньшинством, а также понимая, что от суннитских повстанцев-исламистов ничего хорошего ждать не приходится, друзы Сирии на протяжении войны в основном оставались на стороне режима. Отнюдь не всегда они торопились поставлять призывников в вооруженные силы Асада, но все же… Массовые демонстрации в их провинции, причем сопровождаемые призывами к свержению президента, которого иногда даже называют предателем, говорят очень о многом. В частности, о том, что перманентный экономический коллапс в Сирии, усилившийся на фоне последних событий, многих довел до крайности.

 

Режим отреагировал на происходящее в Сувейде соответственно, впервые на минувшей неделе прибегнув к арестам протестующих. Правда, не стоит полагать, что сирийские друзы вот-вот встанут на путь сепаратизма или вооруженного мятежа — они просто не могут себе этого позволить.

 

А что же Асад? Он уже принял меры, призванные повысить его популярность и, видимо, пополнить бюджет, для начала санкционировав… "наезд" на суперолигарха, миллиардера Рами Махлюфа – собственного кузена и до недавнего времени "священную корову" режима. По различным оценкам тот контролировал более 50% сирийской экономики, среди прочего, являясь владельцем контрольного пакета крупнейшего в стране оператора мобильной связи. Долгие годы Махлюф, ненавидимый большинством сирийцев, был "кошельком" режима и финансировал проправительственные отряды. Одновременно он и его люди являлись препятствием для более или менее нормального развития экономики, символизируя царящую в Сирии коррупцию и беспредел. Члены семьи миллиардера неустанно раздражают сограждан роскошным образом жизни, выставляемым напоказ в социальных сетях. Через эти самые сети Рами Махлюф обратился к своему двоюродному брату с жалобами и скрытыми угрозами из-за жестких мер спецслужб в отношении его структур.

 

Чем закончится этот скандал в самом сильном семействе алавитской общины, пока неясно. То ли Махлюф откупится и его оставят в покое уже на гораздо менее значимой роли, то ли…

 

Помимо атаки на родственника Асад отреагировал на очередной виток экономической катастрофы и увольнением премьер-министра Имада Хамиса. Однако данный популистский шаг вряд ли принесет режиму особые дивиденды.

 

На этом фоне любопытно, что предпримут Россия и Иран, чьи интересы в Сирии все чаще не совпадают? Не будет ли в итоге решено окончательно разобраться с последней повстанческой территорией на севере, несмотря на потенциальные осложнения с Турцией при таком сценарии развития событий?

 

Что касается Ливана, то протестная волна, которую сбила эпидемия коронавируса, в последние дни снова набирает высоту. Ее эпицентрами стали северный порт Триполи и Бейрут. С октября местная валюта просела в цене примерно на 70%, а долларов хронически перестало хватать. Сформированное с опорой на "Хизбаллу" правительство Хасана Диаба, как и ожидалось, не смогло заручиться кредитом доверия ни у граждан, возмущенных резким падением уровня жизни, ни у потенциальных международных кредиторов, на которых планы премьера по выходу из кризиса пока не оказывают должного впечатления.

 

Как видим, ситуации в этих вечно связанных одной связкой странах заметно разнятся. Но помимо существенного влияния на происходящее друг у друга, их объединяет еще и то, что обозримого выхода из экономического тупика (а кто-то скажет — отдаления от дна пропасти) ни в Дамаске, ни в Бейруте пока не наблюдается.

 

"Новости недели"