Снова двоевластие?

Череда убийств, жертвами которых за последние пару месяцев стали известные россияне, начисто исключает вероятность случайных совпадений.
Преступления выстраиваются в некую логическую линию, у них много общих черт. Убивали главным образом тех, кто по тем или иным причинам был неприятен нынешнему кремлевскому руководству. Имена заказчиков остаются неизвестными, конкретные мотивы – туманными. Из разных источников на свет появляется масса противоречивых версий, и порой кажется, что все они вместе неосознанно или намеренно запутывают суть дела, прикрывая ее флером самых фантастических догадок. В этих условиях утверждать, что какая-то из версий может рассматриваться как истина в последней инстанции, невозможно. Хуже того, нарождается сомнение, что в ближайшей перспективе мир до истины доберется.
Возможно, начало линии трагических и явно неслучайных совпадений последнего времени есть смысл поискать в истории отечества советского периода, в некоторых традициях, сложившихся еще при Иосифе Сталине. Не торопитесь обвинять автора в еще одной попытке, пусть и неосознанной, навести тень на плетень, утопить реалии сегодняшнего дня в исторических экскурсах. Автор, может, и ошибается, но согласитесь, иногда, заглядывая в прошлое, легче распознать суть настоящего.
Один из главных архитекторов перестройки Александр Яковлев не раз заявлял, что в отдельные периоды, подчас длительные, в Советском Союзе верх брало тайное двоевластие. Страной правили не только высшие партийные инстанции, но и органы безопасности. Дотошный историк, чиновник высокого ранга, близкий к властным верхам, Яковлев знал, о чем говорил. Факты насильственного умерщвления Щекочихина, Политковской, Литвиненко и других известных персон заставляют вспомнить его слова.
Судя по всему, Сталин отлично сознавал, что созданный им самим безжалостный наркомат внутренних дел претендует на руководящие позиции. Потому тиран время от времени не только менял главных начальников органов безопасности, но и старательно выкорчевывал срединное их звено. В конце 30-х годов кровь чекистов лилась ручьями. По ряду свидетельств, «великий вождь» в последние годы жизни особенно опасался Лаврентия Берии. Но упустил время – отстраненный от руководства органами Лаврентий Павлович сохранил теснейшие связи с ними, уничтожить его оказалось делом не таким уж простым. Говорят, гнусная история с арестом врачей-евреев была затеяна еще и с целью уничтожения Берии, поскольку именно он в политбюро курировал медуправление Кремля.
Сталин не успел. С всесильным Лаврентием разобрался Хрущев. И не с ним одним. Органы безопасности в очередной раз изрядно прочистили и жестко профильтровали. Многих убрали, оставшиеся затаили обиду. И последующие события эту обиду только подогревали. Назначенный главой КГБ Шелепин старательно расширял функции своей организации, создавая и насыщая грамотными специалистами аналитические отделы и группы, изучавшие положение дел во всех сферах жизни страны. Став членом политбюро и секретарем ЦК, Шелепин добился назначения на влиятельные посты ряда своих соратников по работе в комсомоле и КГБ. Все эти люди, в частности новый руководитель КГБ Семичастный, сыграли немалую роль в смещении Никиты Хрущева, твердо рассчитывая на еще более высокие государственные посты.
Они просчитались. Партийное руководство во главе с Брежневым, почуяв опасность, довольно быстро устранило с политической арены и Шелепина, и всех близких ему функционеров. Многие отбыли в почетную ссылку – на зарубежные дипломатические посты. Казалось, двоевластию пришел конец. Главой органов безопасности стал трепетавший перед Брежневым, до крайности осторожный Андропов, к тому же взятый под надзор собственными заместителями Циневым и Цвигуном. Но в среднем звене КГБ обида на партийную верхушку за несбывшиеся надежды возрастала. И вскоре дала себя знать болезненными щипками и уколами.
Сегодня уже не секрет, что многие едкие анекдоты о Брежневе и некоторых других престарелых партийных бонзах рождались и распространялись Лубянкой. Там же инициировались уголовные расследования, касавшиеся близких к Брежневу чиновников высокого ранга. Всем памятно, как однажды Леониду Ильичу подсунули текст выступления в двух экземплярах, и немощный старик, зачитав первый экземпляр, тут же стал зачитывать копию. Во время посещения одного из заводов на голову генсека едва не свалилась мощная металлическая конструкция. У партийной верхушки уже не было сил досконально разбираться в истоках этих мелких шалостей. А кое у кого в КГБ появилась уверенность в праве на самостоятельные решения или, во всяком случае, на публичную демонстрацию того, что не один только Кремль хозяин в доме.
Последующие события косвенно могут служить этому подтверждением. Ведь до сих пор не совсем ясно, зачем надо было сбивать южнокорейский пассажирский самолет и кто отдал такой приказ. Через день или два после трагедии в «Правде» появилась статья за подписью Андропова, взвалившая всю вину за случившееся на разведслужбы США. Между тем некоторые сведущие люди утверждают, что в те дни генсек Андропов в полубессознательном состоянии лежал на больничной койке. Одновременно по стране поползли слухи о еврейском происхождении Андропова.
Дальше – больше. Едва генсеком стал Горбачев, как тут же произошло необъяснимое ЧП в Восточной Германии. Там между советскими и американскими военными представителями долгое время соблюдалось соглашение о протокольных взаимных визитах. Никогда никаких эксцессов не происходило, а тут вдруг взяли и во время визита застрелили американского капитана. Инцидент удалось мгновенно замять, но сообщение об этом в советских газетах было. Нельзя не обратить внимание на то, что в августе 1991 года органы безопасности по существу отмежевались от путча, хотя глава ведомства Владимир Крючков входил в руководящее ядро ГКЧП. Ситуация представляется чрезвычайно странной, если не иметь в виду, что средние и низшие звенья органов безопасности испытывали жгучую обиду и даже ненависть к верхушке КПСС и к своим собственным верховным начальникам, той же верхушкой назначенным.
В ельцинские времена обиженные притихли, однако не было секретом, что в их среде зрело недовольство происходящими в стране коренными переменами. С появлением на президентском посту Владимира Путина для этих людей и групп открылись широкие перспективы. Лишь самые оголтелые попытались открыто противостоять переменам. Люди разумные предпочли действовать тихой сапой, в чем и преуспели. В ближайшем окружении Путина солидную долю теперь занимают чиновники с опытом работы в органах безопасности. Они, безусловно, верны своему сюзерену, но и собственных клановых и личных интересов забывать не намерены. В определенных обстоятельствах они готовы подтвердить это реальными действиями.
Теперь, когда мы добрались до наших дней, самое время сослаться на ту тревожную атмосферу, какая постепенно воцаряется в российском обществе по мере приближения к президентским выборам 2008 года. Подковерная борьба различных кремлевских группировок то и дело выплескивается наружу, дебаты между политологами становятся все более острыми, доверие населения ко всем представителям власти, кроме президента, падает с неимоверной скоростью, в отличие от ксенофобии, степень которой так же быстро растет.
Для тревожных ожиданий есть немало оснований. Если Владимир Путин останется верен слову и покинет президентский пост, болезненных перемен не избежать. Любой, кто придет на его место, обязательно притащит за собой своих людей, а прежнюю элиту так или иначе уберет – хорошо, если не в Матросскую тишину. Следом за этим начнет наводить какой-то свой порядок в стране – без этого ни один царь, ни один генсек или президент в России не обходился. Каким сложится новый порядок - можно только гадать. Задача каждой элитной группировки – успеть к рулю первой, не дать себя обогнать конкурентам.
Конечно, для них предпочтительней, чтобы Путин согласился на третий срок президентства, статус-кво элиту устраивает. Но и в этом случае не мешает показать, что он опять же не один в доме хозяин. Тем более что не всем по душе известный дуализм путинского политического курса. С одной стороны, он направлен на сближение с Западом и укрепление принципов рыночной экономики. С другой стороны, явно обозначается тенденция к возрождению имперских амбиций, сугубо централизованному управлению государством, пропаганде какой-то особой миссии России в мире. Чрезмерное сближение с Западом, победа демократических принципов для части современной российской элиты равносильны измене, предательству общих интересов.
Значит, Путину надо дать понять, что и на него может найтись управа, что и без него обойдутся, если он уйдет с высокого поста или не станет слушать, кого следует. Инструменты для достижения такой цели опробованы и усовершенствованы еще в советские времена, а нужные исполнители всегда под рукой, далеко искать не нужно.
Наверняка именно с ведома Путина агенты ФСБ убили в Катаре Яндарбиева – президент не раз утверждал, что будет «мочить» террористов в любом месте. Однако вряд ли он давал добро на убийство Политковской, отравление Литвиненко, расправу с Мовлади Байсаровым в центре Москвы, на попытки убийства Чубайса и Гайдара. На кой черт ему, скажем, подполковник органов Литвиненко – он и сам такой же подполковник. Не исключено, что на совещании силовых структур на следующий день после смерти Литвиненко президент гневно допытывался у подчиненных: кто это сделал, кто?! Сомнительно, что он получил внятный ответ.
Такие преступления лишь марают имя Путина и за рубежом, и внутри страны, что, кстати говоря, уже случилось. Иначе и быть не могло. Лидер, взявший на себя абсолютную власть, должен нести ответственность абсолютно за все, что происходит. Неважно, идет речь об убийствах или разгуле коррупции, о нехватке лекарств или дорожно-транспортных происшествиях. Это же не Америка, где никому не придет в голову обвинять президента страны в том, например, что пугливые полицейские в таком-то городе всадили полсотни пуль в случайного прохожего. Российский режим потому и называется авторитарным, что лидер считается единственным автором и всего светлого, и всего ужасного.
Отчасти Путин даже достоин жалости. При всем величии его власти он не в состоянии уберечься от точечных уколов, а подчиняться злой воле бывших коллег ему ужасно не хочется. Настырные сотрудники Скотланд-Ярда своими расследованиями обещают российскому президенту полный конфуз, и приличного выхода из ситуации не видно. Да он и не может найтись при двоевластии.