Мясорубка
В мире
“Мне в рот провода засунули, пустили ток... На ногах ногти плоскогубцами все оторвали. “
Это из рассказа человека, которого четыре дня и четыре ночи пытали, превратили в кусок мяса и ...повезли в суд. Судьи ничего не заметили.
Зелимхан Читигов, двадцатилетний этнический чеченец, вместе с беременной женой и двумя малолетними детьми в феврале 2010 года переехал в Ингушетию, город Карабулак. Там жили его мать, отец, дядя. Устроился в поселке беженцев, в вагончике. Работал на стройке. 27 апреля его схватили неизвестные люди в черной униформе, посадили в машину без номеров и увезли. Родственники подали заявление о похищении в прокуратуру.
Зелимхана, как выяснилось впоследствии, доставили в городской отдел внутренних дел, в центр по противодействию экстремизму. Вначале требовали, чтобы он признался в организации взрывов в Карабулаке 5 апреля, в результате которых погибли два милиционера. Он выдержал пытки, не признался.
Здесь - только малая часть монолога.
“Глаза заклеили скотчем... Сняли обувь, носки – и на большие два пальца провода подсоединили. Бьют током. Положили на живот, на спину сели три человека – и начали ноги назад выворачивать. Потом опять стали ногами пинать...
Ингуши они были, чистые ингуши! А когда они били, говорили: “Мы - русские! Мы - русские!”
Потом, на второй день, я понял, что они хотят на меня этот теракт повесить... Мне в рот провода засунули, пустили ток... У меня губа была оторвана и челюсть повреждена. Ухо и сейчас не слышит - перепонка порвана, ухо пропало. Я уже нормально не мог ни стоять, ни ходить, даже на руки не мог приподняться...
На второй день – опять то же самое: током бьют, ногами. Распяли - там решетки были на стене, наручниками подвесили. Дубинками, бутылкой с водой, между ног, по почкам.
Опять стали бить, пытать. Сначала они на ногах ногти – кроме больших двух пальцев - плоскогубцами все оторвали. На руках тоже хотели оторвать, но не получилось, ногти отрезанные были – они начали кожу плоскогубцами выкручивать...
В рот гранату засовывали. На телефоне показывают тело с отрубленной головой, подвешено на крючке, без рук, без ног, весь истерзанный. “Вот, - говорят, - два часа назад он здесь был. Не скажешь, что ты это сделал, - то же самое с тобой будет”.
На третий день не хожу, нормально не говорю, даже на руки я не поднимаюсь. Как пенек сделался... Убьют - наслаждение, чтобы это мучение прекратилось. Они и не убивают, и не отпускают.
Потом ночью пришел один русский, говорит: “Я тебя не понимаю. Что ты за существо? Здесь через два дня или брали на себя, или умирали...”
Наутро сказали: все, убивать везут. И один говорит: “Я знаю, что сделать: русским его отдадим – они убьют, как обычно”...
Куда-то мы минут сорок ехали. Те, кто меня привез, сразу ушли. И слышу два голоса, это уже русские. Били, но не сильно, просто руками и ногами...
Кто-то зашел: “Этого надо убивать?”
А другой говорит: “В прошлый раз я после тебя убирал, и перед шефом я отчитывался, мне уже надоело! Сейчас шеф придет, что он скажет, то и сделаешь. Увезешь в лес, там сделаешь. Я не позволю тебе здесь опять гадить!..”
Начали они ругаться. Потом слышу, какой-то мужчина снаружи кричит: “Не надо, надоело за ингушами дерьмо убирать! Сами за собой пусть убирают!”
О том, что борцы с терроризмом прекрасно знали: Зелимхан Читигов непричастен ни к каким терактам, говорит простой факт - его даже не обыскали. “Организатора убийства милиционеров”, “главаря банды террористов” - не обыскивали. После первых пыток Зелимхан к великому своему удивлению обнаружил в кармане свой сотовый телефон, послал сообщение матери.
“Я позвонила сыну, и он рассказал, что его жестоко избили, он не знает, что от него требуют. Он не знал, где он находился. Рядом во время нашего разговора был работник прокуратуры города Карабулак”.
Он заверил мать, что власти примут все меры для розыска ее сына.
29 апреля Читиговым сообщили, что Зелимхан находится в Карабулакском ГОВД, задержан по подозрению в терроризме. В тот день в вагончике, где они жили, провели обыск - без понятых, без самих Читиговых, и обнаружили самодельное взрывное устройство. В кроватке двухмесячной дочери Зелимхана. Видимо, чтобы все на суде увидели, какой зверюга, какой выродок этот Зелимхан.
На следующий день, 30 апреля, человека, которого превратили в кусок истерзанного мяса, повезли в суд. В полной уверенности, что все закроют глаза, будут молчать?
Из монолога Зелимхана Читигова:
“В три часа милиционеры взяли меня, потащили... Эти парни, конвоиры, молодые ребята, они плакали там, стояли и плакали, глядя на меня...
Один говорит мне: “Мы пешки, прости”.
Завели, посадили в решетку... Пришли мать с дядькой. ...По нашим законам, старший зашел - встать надо. Там такая перегородка деревянная, я, на нее опираясь, привстал. И тут я упал - вырубился.
Очнулся - они мне воду начали лить. А в ухе перепонка лопнутая, вода зашла - сразу в мозг попала. Весь левый мозг полностью страшно болеть начал! Я закричал, в этот момент у меня вообще шарики отказали - я думал, что меня пытают...
По словам матери я знаю - судья и прокурор сказали: никакой “скорой помощи”. Но дядька подошел к ним: “Если парень умрет, вам двоим не жить - вы наши понятия знаете”. И они чуть-чуть задний ход дали, разрешили...”
Зелимхан месяц пролежал в больнице. Адвокат Марьям Эсмурзиева требовала провести судмедэкспертизу - судья ей отказал. А начальник городского отдела внутренних дел (сейчас он под судом) угрожал ей: “Тех, кто против нас, ждет такая же участь”.
Через месяц Зелимхана снова повезли в суд. В инвалидной коляске. В клетке он лежал. Говорить не мог, практически ничего не слышал.
Прокурор выдвинул обвинение в терроризме и хранении взрывчатых веществ (СВУ). Адвокат Марьям Эсмурзиева, мужественная женщина, потребовала привести доказательства: акт химической экспертизы, фотографии, видеосъемку.
Ей ответили, что в связи с угрозой спонтанного взрыва СВУ срочно уничтожили, не успев задокументировать.
Диагноз ингушских врачей от июня 2010 года: “У больного отсутствует разговорная речь, больной не может самостоятельно передвигаться”.
На третий месяц Читигова выпустили под подписку о невыезде. Однако родственники переправили его в Чечню, чтобы провести обследование на компьютерном томографе (в Ингушетии томографа нет).
Общий диагноз после лечения в Чечне: травма позвоночника, ушиб спинного мозга, посттравматическая киста головного мозга, перфорация барабанной перепонки и гнойный отит, тревожно-фобический синдром.
Тревожно-фобический синдром выражался во многом, в том числе и в том, что Зелимхан при звуках мужского голоса начинал кричать, биться в конвульсиях, буквально лезть на стену.
О том, что произошло с Зелимханом Читиговым, узнала член правления Международного общества “Мемориал”, сопредседатель комитета “Гражданское содействие Светлана Ганнушкина. Она вывезла его в Москву, в Боткинскую больницу. И здесь врачи совершили чудо. Они восстановили речь, вернули интеллектуальные способности. Сейчас Зелимхан Читигов с женой и тремя маленькими детьми живет в Норвегии.
А Светлана Ганнушкина добилась служебного расследования на высшем уровне - на уровне президента Ингушетии Юнус-бека Евкурова. Глава Ингушетии пригласил ее на совещание, собрал в одном зале сотрудников правоохранительных структур республики. О том, что первое обвинение, во взрыве бомбы 5 апреля, развалилось, там даже не говорили... Говорили о втором обвинении - о бомбе, которую обнаружили в кроватке двухмесячного ребенка. Вот как рассказывала о том совещании Ганнушкина:
“Дознавательница Анна Косенко изложила дело во всех подробностях и деталях... Евкуров спросил: “Кто нашел СВУ?”
“Не знаю. Все были в масках”.
Тогда Евкуров поднял двух сотрудников оперативного отдела: “Вы проводили обыск?”
“Мы. Но обнаружили СВУ не мы. С нами был прикомандированный из Белгорода”.
Евкуров снова обратился к Косенко: “Он допрошен? Что он показывает?”
“Он показывает, что лично он не обнаружил СВУ – он его вынес”.
“Ладно, - сказал Евкуров, - хватит. Скажем прямо: вы знаете прекрасно, что не было там никакой взрывчатки!”
На завтрашний день, 17 августа, в Карабулакском суде назначено оглашение приговора двум начальникам городской полиции. Они обвиняются в превышении служебных полномочий, применении пыток к задержанным, в том числе и к Зелимхану Читигову.
Но почему только двое? В деле фигурируют 14 потерпевших. И виноваты во всем лишь два начальника? Прокурор потребовал для них лишения свободы на 10 и 13 лет. Как для опасных преступников. Тем не менее, под стражу их не брали, оставили под подпиской о невыезде. Видимо, посчитали, что они не могут повлиять на свидетелей, на потерпевших. Не случайно многие из них на суд не явились, а те, что пришли, как правило, говорили, что ничего не помнят.
Судя только по рассказу Зелимхана Читигова, причастны к системе пыток десятки и десятки, включая судей, которые ничего не видели и не слышали. Один из обвиняемых(!) в превышении служебных полномочий ляпнул на суде: “Возмущает, что все акцентируют внимание только на этом случае с Читиговым. Таких фактов по республике было много”.
На том совещании президент Ингушетии президент Юнус-бек Евкуров сказал:
“Война закончилась - началась мирная жизнь. Работы для оперативников хватает: налоговые преступления, наркомания, нелегальная торговля алкоголем, незаконный игорный бизнес. Работайте и не ссылайтесь на борьбу с терроризмом. Что, у вас дел других нет, как мальчишку чеченского пытать? Берегите честь и достоинство, и погоны, в конце концов”.
В прошлом боевой офицер, полковник военной разведки Юнус-бек Евкуров, пожалуй, единственный руководитель, который провел служебное расследование по делу о тяжелейших служебных преступлениях в сотрудничестве с правозащитниками. Но кому он говорил о чести и достоинстве?
Москва
Новостная лента "РБ"
|
|
|
Запрещается использовать материалы, опубликованные на сайте «Русского базара», на других интернет-порталах и в СМИ
без письменного разрешения редакции. Если разрешение получено, нужно указать активную ссылку на оригинал статьи.
©1996-2024 Danet Inc. DBA Russian Bazaar
|
<%-- |
||
|
|
|
Комментарии (Всего: 14)