Полицейские должны убивать?

Перед зданием Госканцелярии, в котором работают президент и Кабинет министров Грузии, полиция разогнала очередную манифестацию. Вроде бы дело обычное для сегодняшнего Тбилиси. Но на этот раз распихивали не беженцев из Абхазии, не потерявших работу людей, не жалобщиков на произвол различных администраторов. Стражи порядка вступили в схватку с известными представителями творческой интеллигенции, которые к тому же осуждали антигрузинскую политику России. Но при этом члены неправительственной организации “Институт равноправия” вместе с молодыми музыкантами, поэтами и актерами приравняли к российским властям и грузинские власти.
Под окнами рабочих кабинетов соратников Михаила Саакашвили прошло целое театрализованное представление под девизом “Нет насилию!”. Поэты декламировали стихи о мире и любви, музыканты исполняли грузинскую, русскую и зарубежную музыку, плакаты “Я - осетин”, “Я - абхаз”, “Я - русский”, “Я - грузин” показывали, что для четырех народов важнее всего мирные отношения. Но подчеркивалось, что акция направлена против любого насилия, от кого бы оно ни исходило. Член “Института равноправия” Лаша Чхартишвили так выразил суть манифестации: “Российские и грузинские власти мало чем отличаются в насилии, применяемом к гражданам. Если власти России убили Тогонадзе (нелегальный грузинский мигрант, умерший от астмы во время депортации на родину - В.Г.), то наши власти убили Гвиргвлиани и Робакидзе, и виновные пока не наказаны”. Ну а того, чтобы при большом стечении народа прозвучали два последних имени, в Тбилиси вполне достаточно для разгона даже пацифистской манифестации. Уже немало месяцев обстоятельства гибели 28-летнего Сандро Гвиргвлиани и 19-летнего Амирана Робакидзе символизируют в Грузии не только полицейский произвол, но и укрывательство властями преступников в погонах.
...Рядовому банковскому служащему Гвиргвлиани не понравилось, что его девушка сидит в баре в компании высокопоставленных сотрудников МВД и супруги министра внутренних дел. Он повздорил с высокими чинами и даже послал матом пресс-секретаря МВД Гурама Донадзе. А такого в Грузии не прощают. Когда Гвиргвлиани с другом вышли из бара, их силой запихнули в машину, отвезли на кладбище горного поселка Окрокана близ Тбилиси и зверски избили. Друг сумел убежать, а Сандро нет. Вдоволь “поучив” его, похитители бросили избитого в лесополосе. А на дворе - минус 12, Гвиргвлиани замерз, пытаясь выползти на дорогу. И оставаться бы этой истории без огласки, если бы избиение не попало на телекамеры особняка известного магната Бадри Патаркацишвили.
То, как велось следствие, возмутило всю страну. Пресс-секретарь МВД Донадзе, которого считают одним из заказчиков убийства, немедленно заявил, что преступление - дело рук “сванской группировки”. А мать убитого элементарно запугивал: “Хочу предупредить, что собираюсь спросить со всех, кто распространяет обо мне грязные слухи. Пусть только закончится следствие!». Официально было объявлено, что ни он, ни его коллеги, кутившие в баре, не виновны. Хотя спасшийся друг убитого опознал среди них одного из похитителей. И лишь когда оппозиция стала требовать отставки министра внутренних дел Вано Мерабишвили, виновных нашли. Ими действительно оказались полицейские, правда, не те, которые поругались с убитым. На следствии они заявили, что услышали, как Гвиргвлиани грубил их коллегам, решили наказать его и, переговорив у дверей бара, продолжили “разборку” за городом. Это противоречит показаниям свидетелей о том, что у бара пострадавшие ни с кем не разговаривали. Но на суде виновными объявили именно этих людей и дали им по 8-9 лет.
Вообще для Грузии этот процесс был уникальным - он шел всего неделю, хотя обычно подобные дела рассматриваются месяцами. Одних лидеров оппозиционных партий на него не допустили, других штрафовали за реплики. Под окнами суда сотни людей требовали наказать заказчиков убийства, коими народ по сей день считает жену главы МВД и ее спутников. А судья так спешил завершить процесс, что прочел приговор без мотивационной части. Приговор оглашался в полупустом зале, который демонстративно покинула пострадавшая сторона во главе с матерью убитого, заявившей: “Это был не суд, а фарс. От начала и до конца”. “Факты говорят, что убийство было заказано. Осужденные даже не могли отличить одного пострадавшего от другого”, - сказал тогдашний госминистр по урегулированию региональных конфликтов Георгий Хаиндрава, единственный представитель власти, пришедший на процесс, который из уголовного превратился в политический.
Точно такую же политическую окраску приобрело и другое нашумевшее дело - об убийстве Амирана Робакидзе. Тот вместе с товарищами был в машине, которую полиция остановила для проверки на одном из центральных проспектов Тбилиси. И умер от двух пулевых ранений, нанесенных полицейским. Официально было объявлено, что в машине находились вооруженные люди, которые при задержании оказали сопротивление. В телепередаче пресс-службы МВД “Патруль”, которую на проправительственном канале “Рустави-2” создал все тот же Донадзе, замешанный в смерти Гвиргвлиани, даже показали автоматы Калашникова, якобы изъятые у “вооруженной группы бандитов”. Но родственники погибшего доказали, что все это сфабриковано, и полицейский признался, что “случайно” убил безоружного человека. Его обвинили сначала в преднамеренном убийстве, а потом осудили всего лишь на 4 года - за неосторожное обращение с оружием.
В ходе процесса семья Робакидзе выдвинула вполне естественные требования. Главное из них - вызвать для дачи показаний журналистов передачи “Патруль”. Полицейский-убийца заявил, что их не было на месте преступления, а МВД в письме, отправленном суду, утверждает обратное. А еще пострадавшая сторона хотела привлечь к ответственности сфальсифицировавших улики высоких должностных лиц. Омбудсмен Грузии Созар Субари тоже просил об этом генпрокурора, но ни одно из этих требований удовлетворено не было. Хаиндрава, который к тому времени уже ушел с поста госминистра в оппозицию, в выражениях не стеснялся: “Автором этого бандитского приговора являются бандитские грузинские власти, которые тем самым вынесли приговор всему грузинскому обществу. Эти власти были бандитскими уже тогда, когда в них состоял и я. И, конечно, я несу ответственность за все решения, которые эти власти приняли. А подобные прецеденты завершатся катастрофой для грузинских властей”.
О катастрофе, конечно, говорить не приходится, но фамилии Гвиргвлиани и Робакидзе стали в Грузии нарицательными. Их повторяют на каждом антиправительственном митинге. На стенах тбилисских домов время от времени появляются объявления “Разыскиваются за убийство” с фотографиями руководителей МВД, которых многие критикуют еще и за то, что огромное количество подозреваемых полицейские убивают при задержаниях.
По этому поводу оппозиционная пресса даже сравнивает два высказывания.
Одно из них: “Полицейские должны убивать преступников, и пусть рука у них не дрогнет! Да, должны убивать! Я отдаю такой приказ, а вы, если хотите, можете счесть это превышением моих полномочий”.
Другое: “Боритесь не раздумывая! Каждая пуля, которая вылетит из дула пистолета полицейского, - это моя пуля. И если кто-либо назовет это убийством, значит, это убиваю я! Именно я отдал такой приказ”.
Первое - высказывание главы МВД Грузии в парламенте страны. Второе - обращение Германа Геринга в 1933 году к немецким полицейским.
Участники театрализованно-музыкальной акции перед Госканцелярией до таких крайностей в оценках не доходили. Хотя они тоже требовали справедливо наказать убийц Робакидзе и Гвиргвлиани. Как законопослушные граждане, они внесли соответствующую заявку в мэрию, но это не помогло. Сначала полицейские отключили им громкоговорители и динамики, заявив, что население жалуется на шум, а потом и вовсе разогнали. Единственный, кто вступил в полемику с полицией, был опять-таки Георгий Хаиндрава. Его лупить дубинками не осмелились, и все обошлось без эксцессов. Если не считать, что нескольких членов “Института равноправия” задержали.
Но самое интересное, что мэрия-то санкционировала эту манифестацию и она могла продолжаться аж до полуночи. Поэтому омбудсмен Субари объявил, что считает разгон незаконным, а задержание манифестантов - нарушением свободы слова. Звучит, конечно, авторитетно, но пример того, как к мнению Народного защитника прислушиваются “наверху”, уже приведен выше.