Последний рейс “Сванетии”

История Второй мировой войны наполнена многими трагическими событиями. В ряду этих событий и, теперь полузабытая, гибель теплохода “Сванетия”, произошедшая 70 лет назад. В связи с этим печальным юбилеем хотелось бы напомнить читателю о трагедии, по количеству жертв сравнимой о гибелью “Титаника”, и поделиться с результатом многолетнего поиска

 

“Сванетию” построили в Дании в 1937 году. Судно было включено в состав Черноморского морского пароходства и совершало пассажирские перевозки на ближневосточной линии.

 

В начале войны судно оказалось в проливе Босфор. В нарушение международной Конвенции, турецкие власти, несмотря на объявленный нейтралитет, задержали экипаж. Только в середине февраля 1942 г. было заявлено капитану “Сванетии” Александру Беляеву, что корабль может покинуть гавань Стамбула. Причём никаких извинений не последовало.

 

К этому времени военные действия на Чёрном море были в разгаре. Фашистские подводные лодки и вражеская авиация охотились за советскими кораблями. Погибли пароход “Ленин”, теплоходы “Армения”, “Аджария”, госпитальные суда “Абхазия”, “Чехов”, транспорты “Коммунист” и “Чапаев”. Поэтому опытный капитан и штурман А.Кухаренко так рассчитали время, что большую часть пути “Сванетия” прошла ночью и к утру 23 февраля 1942 г. встала у причала порта Поти.

 

Став военным транспортом, “Сванетия” была включена в боевой состав Черноморского Флота. Капитану Беляеву присвоено воинское звание капитан-лейтенант.

 

На палубе установили пять 45-мм пушек и два крупнокалиберных пулемёта. Поскольку экипажу было вменено перевозить не только военные грузы, но и раненых, прибывшие на судно военврачи 2-го ранга В.А.Итин и В.Б.Борисовский переоборудовали помещения теплохода для принятия раненых и пассажиров.

 

В результате преступной халатности командования флота погиб на “Армении” основной состав флотских высококвалифицированных медицинских работников.

 

Передвижной госпиталь был укомплектован студентами старших курсов мединститутов, которым в условиях военного времени пришлось быстро приобретать и сноровку и медицинскую практику.

 

Как свидетельствуют документы, они со своими обязанностями справлялись.

 

Команда “Сванетии” без потерь провела первый рейс, доставив из Новороссийска в Севастополь 29 марта 1942 г. две маршевые роты в количестве 570 человек, 36 тонн боезапаса, 740 автоматов ППШ, 86 тонн боезапаса для авиации флота, 160 тонн взрывчатки для Приморской армии, 346 тонн продовольствия и 50 тонн фуража.

 

Эти данные из Центрального Военно-Морского архива красноречиво свидетельствуют, как был важен для осаждённого Севастополя каждый такой успешно выполненный рейс, связанный с огромным риском.

 

И это при том, что корабли сопровождения очень часто нарушали указания при конвоировании транспортов при переходе морем.

 

Несмотря на слабые охранения, экипаж благополучно совершил рейсы 3 и 14 апреля. В Новороссийске взяли на борт для Севастополя 191 тонну боезапаса, 682 тонны продовольствия и более 150 бойцов и командиров и вышли 14 апреля в 20.00.

 

И, на этот раз весь груз был благополучно доставлен к месту назначения.

 

Рано утром 17 апреля 1942 г. “Сванетия” стала под погрузку. Севастополь постоянно подвергался налётам вражеской авиации. Наступило некоторое затишье. Поэтому, опасаясь очередного налёта, портовики совместно с экипажем транспорта в быстром темпе провели выгрузку и погрузку.

 

На борт приняли 240 тяжелораненых, которых разместили в приспособленных под палаты каютах, 354 кавалериста 154 кавалерийского полка, 50 человек эвакуированных.

 

В числе пассажиров 65 военнослужащих, в том числе морские лётчики, которые отправлялись за получением новых самолётов. Всего вместе с экипажем более 1000 человек.

 

Перед самым отходом поступил приказ принять дополнительно 150 раненых. Вспоминает штурман “Сванетии” Г.А.Кухаренко: “Когда мы прибыли на корабль, народу было так много повсюду, что вахтенной службе пришлось расчищать проход, чтобы дать возможность нам добраться до штурманской рубки: все помещения, коридоры трапы, частично даже верхние палубы были заняты тяжелоранеными бойцами и эвакуированными.

 

Сколько их было на борту - тысяча, полторы тысячи или того больше, - никто не знал”.

 

В этот раз командование Черноморского флота для сопровождения выделило только один эсминец “Бдительный”. Считалось, что усиленный конвой следует выделять при перевозке в Севастополь живой силы и техники. А тут раненые и эвакуированные! Комментарии излишни.

 

17 апреля 1942 г. в 21.00 вслед за эсминцем “Сванетия” вышла из Южной бухты Севастополя. За ночь ушли далеко в море. Капитан и его помощники надеялись на то, что вражеские самолёты-разведчики, занятые слежкой за прибрежными коммуникациями и передвижениями военных кораблей у Кавказского побережья и Крыма, не смогут их обнаружить.

 

К сожалению, этой надежде не суждено было сбыться. Наступило светлое время суток. В 7 ч. 24 мин. вахтенные доложили капитану о появлении самолёта противника.

 

Обнаружив сопровождение, разведчик опасался угодить под обстрел эсминца, держался далеко и вскоре скрылся за горизонтом. Воздушная тревога отменена, но капитан приказал усилить наблюдение.

 

Напряжение спало. Капитан, соблюдая внешнее спокойствие, испытывал тревогу и предчувствовал беду.

 

В 14.00 на высоте 3000 метров появился первый бомбардировщик. 14 самолётов со стороны солнца атаковали теплоход. За первую атаку было сброшено 48 бомб. Только умелое маневрирование спасло на этот раз корабль. И только одна бомба угодила прямо в трубу и разворотила её.

 

В бой вступили зенитчики “Бдительного” и “Сванетии”: сбили один самолёт, второй был подбит, стал терять высоту и скрылся.

 

Израсходовав весь боезапас, бомбардировщики ушли. Ненадолго. Следовало ожидать нового налёта.

 

Капитану доложили о результатах первого налёта: от близких разрывов бомб на левом борту образовались пробоины, вышла из строя топливная магистраль, нарушена телефонная связь, взрывной волной сорван пожарный насос с фундамента...

 

В 15 ч. 55 мин. появились самолёты. Девять торпедоносцев “Хейнкель-111” с высоты 30-40 метров сбросили на судно восемь торпед. Две из них достигли цели: последовало два мощных взрыва, появился крен на левый борт.

 

Возникла страшная паника. Краснофлотцам Данченко и Воронову удалось спустить на воду только две шлюпки. Спуску остальных шлюпок помешали появившиеся на палубе кавалеристы. Они, естественно, не имели понятия о механике спуска шлюпок на воду, выхватили шашки и перерубили блоки, которые удерживали шлюпки.

 

В результате эти спасательные плавсредства вместе с людьми полетели за борт, переворачивались и разбивались о воду. Быстро увеличивался крен. Зенитчики продолжали вести огонь. Один из атакующих торпедоносцев, видимо, не рассчитал, зацепил крылом воду и взорвался.

 

Несмотря на трагизм положения, люди, находившиеся на палубе, с восторгом восприняли гибель на их глазах вражеского стервятника. Прозвучала команда капитана машинному отделению: “Задний ход!” Это были его последние слова. Прогремел новый взрыв. Беляева швырнуло на шлюпочную палубу и он потерял сознание.

 

Свидетельствует штурман Г.Я.Кухаренко:

 

“Через десять минут после попадания торпед вода на судне поднялась почти до штурманской рубки. Из-за большого крена стало невозможным спустить на воду шлюпки по правому борту. Люди метались, хватаясь за что попало, отчаянно крича и взывая о помощи. Особенный ужас был написан на лицах тех, кто не умел плавать...

 

С помощью старшего рулевого Куренкова мы чудом отыскали среди этого орущего хаоса капитана Беляева и кавторанга Андреуса, командира санитарных транспортов, и оттащили их на спасательный плот.

 

Потом я кинулся в рубку за корабельными документами, сгрёб их и оказался на правом борту, ещё возвышавшемся над водой.

 

Вокруг плавали люди на поясах, спасательных кругах с надписью и просто на различных плавающих предметах, судорожно вцепившись в них. Некоторые, продрогнув и закоченев в холодной воде, пытались взобраться обратно на тонущее судно. Дул четырёхбалльный северный ветер, и вода была очень холодной...

 

Вместе с командиром БЧ-4 Чайкиным мы бросились в воду и попытались отплыть подальше в сторону. Слышно было, как стучали крупнокалиберные пулемёты - это не прекращали вести огонь наши матросы.

 

Вдруг они разом смолкли. Мы обернулись. Корма “Сванетии” поднялась высоко над водой. С неё беспорядочно сыпались люди. Один из матросов у самой трубы держался за тросик гудка, как бы оповещая всех натруженным рёвом о страшной гибели.

 

Так, под крики людей и рёв гудка “Сванетия” быстро стала уходить под воду, накрыв своим корпусом сразу три шлюпки.

 

Образовалась большая воронка, и многих людей засосало, под воду... На воде остались две переполненные шлюпки, плоты, доски, матрасы, чемоданы, спасательные пояса и круги, за которые держались полуобессиленные люди...

 

Всего сумели подобрать лишь 61 человека, в том числе и меня...”

 

К этому рассказу добавим, что из спасённых 18 человек умерли от переохлаждения.

 

Спасшиеся из экипажа поведали о беспримерном мужестве и героизме своих товарищей. Так, когда взрывом весь боевой расчёт орудия номер 2 был выброшен за борт, комендор Арсланбеков стал вести огонь, ему помогали санитарка Лизиченко и старшая медсестра Бердичевская. В результате архивных поисков обнаружил следующие данные: Бердичевская Фаина Моисеевна, 1915 г.р. Место рождения с. Бузовка, Уманский район. Киевская область. Воевала на флоте. В списке погибших членов экипажа “Сванетии” не значится. Если верить данным, обнаруженным мной в Российском государственном военном архиве, Бердичевская попала в плен. Освобождена в июне 1944 г. Дальнейшая судьба неизвестна. Поиски продолжаются.

 

“Сванетия” продержалась на плаву только 18 минут. Известны координаты гибели: 43 градуса 00 минут северной широты, 36 градусов 55 минут восточной долготы. Глубина 2150 метров.

 

Так Чёрное море стало общей могилой более тысячи человек. Кто они? На протяжении десятилетий с грифом “Совершенно секретно” хранился в Центральном Военно-Морском Архиве документ “Донесение о безвозвратных потерях Черноморского флота за номер 2656” от 15 июня 1942 г., в котором имеются некоторые сведения о погибших членах команды “Сванетии”.

 

Все оставшиеся в живых в своих воспоминаниях особо отмечали мужество и героизм медиков, которые до последнего гудка “Сванетии” оказывали помощь раненым, надевали на объятых страхом людей спасательные пояса, круги, выводили женщин и детей на палубу.

 

Назовём имена людей, до самого конца выполнявших свой медицинский долг и погибших.

 

Это военные врачи Итин Валерий Азарьевич, Борисовский Владимир Борисович, Рябков Михаил Арсентьевич, Тарасенко Александр Петрович, старший военный фельдшер Лаптий Василий Михайлович, военные фельдшера Занберг Розалия Моисеевна, Барсук Лидия Алексеевна, операционная медсестра Ерохина Мария Трофимовна, медсестры Иванова Вера Ефимовна из Гомеля, Лысовенко Мария Андреевна из Евпатории, Щербина Вера Михайловна из Севастополя, Демакина Лариса Михайловна из города Ессентуки, Яковченко Вера Антоновна из Евпатории, санитарки Клычьян Ева Манукьяновна из Севастополя, Файстман Геня Ефимовна из Одессы, Плешко Татьяна Ивановна из Москвы.

 

В числе погибших мужчины, ставшие в годы войны санитарами. Ведь на борту “Сванетии” находились тяжелораненые бойцы, которых приходилось поднимать, укладывать, переносить. С такой работой могли справиться физически сильные мужчины: Маслов Михаил Андреевич из Курской области, Варфоломеев Григорий Лукич из Мариуполя, Балычёв Иван Нефёдович из Николаева, Каденец Павел Петрович из Сухуми, Щербаков Николай Антонович из Баку, Толмачов Владимир Петрович из Ворошиловградской области, Лаушкин Михаил Сергеевич из Ленинграда, Парфиновский Николай Борисович из Киева, Мышкин Виссарион Фёдорович из Азова...

 

Из архивного небытия, преступно засекреченного, извлекаем имена, вступивших в неравную схватку с вражеской авиацией.

 

Это старший комендор Порфилов Макар Тимофеевич из села Боровенька Лебединского района Сумской области, зенитчики Арсланбеков Элидар Абуталеевич из Махачкалы, Пилецкий Андрей Абрамович из Азова, Дуняшев Шайхула Ахметович из Кировской области, Пятницкий Василий Николаевич, Слинько Иван Нестерович, пулемётчики Попазов Игорь Владимирович, Горбунов Иван Порфирович, Апухтин Тимофей Миронович из села Когельницкая Тоберинского района Свердловской области.

 

Среди погибших находим имена:

 

мотористы Марченко Александр Иванович из Одессы, Ажиппа Фёдор Васильевич из Туапсе, Баувин Павел Васильевич из села Деляновка Полтавской области, Болченко Михаил Калинович из Туапсе, Гузиков Геннадий Иванович из Одессы, Гребенюк Савелий Филиппович, командир мотористов Литвинов Лев Фёдорович из Туапсе, командир отделения мотористов Крынько Александр Яковлевич из Киева, электрики Бабарика Александр Нестерович из села Вишнёва Балаклейского района Харьковской области, Ильюшенко Иван Михайлович из Кормянского района Гомельской области, сигнальщик Ткаченко Максим Михайлович из села Малая Боровая Фастовского района Киевской области, радисты Балобаков Семён Андреевич из Ростова, Зрыкин Павел Михайлович из Киева, Вавилов Игорь Фёдорович из Москвы, кок Шейнов Сейдали Смилимович из Николаева, кок Клейкое Иван Иванович, старшина 2-й статьи Сумарин Георгий Иванович из Подбельского сельсовета Орловской области, киномеханик Статива Гавриил Иванович из Днепропетровской области, краснофлотцы Шаповаленко Иван Иванович из Ялты, Янович Николай Николаевич из Москвы, Юрченко Иван Павлович из Днепропетровской области, Коваленко Борис Назарьевич из Одессы, Сейфулин Анвар из Ростова, Кленков Григорий Иванович из Новороссийска, Чайка Иван Михайлович из Алушты...

 

Семьдесят лет пролетело со времени этой крупнейшей морской трагедии, но сохраняются многие тайны: неизвестны имена бойцов-кавалеристов, отправленных на “Сванетии” в Новороссийск не переформирование, имена находившихся на судне морских лётчиков, гражданских лиц, среди которых погибли женщины и дети.

 

Кто вспомнит их имена?

 

В последние минуты перед отплытием капитан судна Беляев получил приказ погрузить на судно 150 тяжелораненых бойцов.

 

И только недавно в одном из архивов удалось обнаружить список, в котором представлены сведения, правда очень неточные и скупые, об этих бойцах.

 

В их числе : Петросан Арон Самсонович, Месеашвили Лео Георгиевич, Полковинский Александр Мойсеевич, Клеер Шлем Раф., Пронин Исаак Петрович, Райгородский Борис Абрамович, Каминский С.Т., Соболев Владимир Ильич, Муржинский Иосиф Боерович, Краснокос Никита Наумович, Гринберг Плису (так в документе - И.Ф.) Абрамович.

 

Поиск не завершён и продолжается.                                          

“Секрет”