Особая страна Израиль

Интервью с главным редактором израильского издательского Дома «Новости недели» Леонидом Белоцерковским

 

- Леонид, Вы не любите давать интервью. Собственно, на интернете я нашла только одно, юбилейное, данное Вами два года назад. Чем объясняется такая закрытость?

 

- Давать интервью – не журналистское дело, а редактору тем более не пристало мелькать в прессе со своими откровениями. Но раз в пять лет, когда наступает очередная дата, я слегка разоблачаюсь. Так что дело в нехватке времени, а не закрытости.

 

- На что похож Ваш обычный рабочий день?

 

- Сначала синагога, затем бассейн, потом еду в Тель-Авив. Делаю это почти ежедневно. В автобусе, по дороге на работу, читаю. Меня вообще выручает моя способность читать в любой обстановке. А на работе... там ничего особо интересного не происходит.

 

- Скажите, каков статус русскоязычной прессы в Израиле? На какого читателя ориентированы «Новости недели», «Секрет» и остальные издания Вашего концерна?

 

- Статус зависит от ситуации. А ситуация меняется постоянно. То, что в Израиле проживает миллион репатриантов – это легенда. Сюда действительно приехал миллион, но часть уже ушла в лучший мир, часть уехала в другие страны, а рождённые здесь - в своём большинстве, по-русски не читают. Соответственно, газеты рассчитаны на людей старшего возраста, которые не владеют ивритом так, как русским. Из более молодого поколения наши газеты читают те, кто приехали в страну сравнительно недавно, а поскольку совсем недавно приехало совсем немного, то вы можете сделать вывод о перспективах русскоязычной прессы. Разве что нахлынувшие из России и Украины туристы помогут.

 

- Какое влияние русскоязычная пресса оказывает (и оказывает ли) на политическую и социальную жизнь страны?

 

- С середины 90-х до середины 2000-х у меня в кабинете побывали практически все политические лидеры Израиля: Ариэль Шарон, Эхуд Барак, Эхуд Ольмерт, Беньямин Нетаниягу. Но ситуация изменилась, и я не думаю, что перед предстоящими выборами кто-нибудь, кроме русскоязычных политиков, сюда зайдёт. Вот, собственно, динамика нашего статуса.

 

- Сегодняшняя американская пресса переживает трудные времена. Я имею в виду не столько финансовые трудности, обусловленные неблагополучной экономической ситуацией и даже не сдачу позиций бумажных изданий – интернетовским, сколько боязнь или нежелание называть вещи своими именами. Вольтер считал, что «...свобода состоит в том, чтобы зависеть только от законов». Если принять этот афоризм за константу, можно ли считать израильскую русскоязычную прессу свободной?

 

- Да, мы тоже переживаем трудные времена, но называть вещи своими именами можем. Правда, стараемся это делать без оскорблений. И не только потому, что это чревато судебными исками, а потому, что гнев – наиболее тяжкий из грехов. Мы стараемся не гневаться и не гневить. Поэтому, когда читатели, а, порой, и журналисты, не сдерживаются, я ввожу цензуру. Ну и, несомненно, запрещены призывы к насилию и миссионерской деятельности.

 

- Совсем недавно, в День Независимости Израиля, Президент страны, Шимон Перес дал интервью, в котором  объяснил миру, что «Абу-Мазен действительно хочет мира с Израилем». Затем, Юваль Дискин, бывший начальник общей службы безопасности (ШАБАК), заявил, что «правительство Нетаниягу не заинтересовано вести диалог с Абу-Мазеном». В унисон с ними высказался и Меир Даган, директор Моссада с 2002-2011 год, – он тоже выразил несогласие с нынешним руководством. Следуя логике их заявлений, именно Абу-Мазен просто из кожи вон лезет, чтобы заключить мир с Израилем, а вот Нетаниягу этому всячески мешает. Какова Ваша точка зрения по поводу всего этого?

 

- Что касается нашего вечного зелёного президента, я думаю, что он искренне верит в то, что говорит. И всё это идеологическое безумие оппонентов как с одной, так и с другой стороны, я не приветствую.

 

- Зелёный цвет, по идее, успокаивает. А знамя ислама, как известно, зелёное. То есть, Шимон Перес действительно верит в то, что Абу Мазен хочет мира?

 

- Скорее всего, верит. Только вопрос в том, какого мира он хочет и что считать миром. Но даже если Перес не ошибается и партнёр у нас действительно есть, мира не будет по той простой причине, что большинство соплеменников палестинского лидера сегодня к этому не готово в том варианте, который предлагает Израиль.

 

– А что, не на словах, а на деле, сделал Мазен для мира, к которому он так «стремится»?

 

- Я могу сказать, что после загадочной смерти Нобелевского лауреата ( Ясира Арафата – З.М.), количество терактов значительно поубавилось. Мне известно, что существует сотрудничество между соответствующими органами Израиля и Палестинской автономии, что есть, тренируемые американскими специалистами части, подчиняемые Абу Мазену, и что некоторую работу они всё-таки делают. И мы это ощущаем. Во всяком случае, в Гило (район Иерусалима, соседствующий с деревней Бейт Джала, откуда велись многократные обстрелы – З.М.), давным-давно не стреляют. А вот во времена Арафата обстрелы не прекращались.

 

- А как насчёт ракетных обстрелов севера страны?

 

- Они ведутся из Газы. Это ХАМАС. Ну, мы отвечаем. Вообще то, что совершил Шарон, для меня остаётся непонятным.

 

- Вы имеете в виду разработанный им в 2005 году план «одностороннего размежевания», когда были эвакуированы еврейские поселения и выведены войска из сектора Газа?

 

- Да. Знаете, у меня был эпизод, когда мы сидели с ним в резиденции, разговаривали об истории, рассматривали фотографии событий 73-го года на Суэцком канале.

 

- Вы говорите о войне Судного дня?

 

- В 1973 году Шарон уволился из армии. Но через три месяца, с началом войны Судного дня, его опять призвали. Именно бронетанковая дивизия под его командованием форсировала Суэц, оставив отрезанной 3-ю египетскую армию, и вынудила противника запросить мира. Всё это было. И я спросил: «Арик, где же настоящий Шарон, там, в 73-м, когда ты со своими солдатами фактически спас Израиль, или теперешний, призывающий выселить людей из Гуш-Катифа?» Он посмотрел на меня и сказал: « А я всё тот же. Ты просто пока меня не понимаешь». И, к сожалению, нам понять это, уже не дано, потому что он хоть и в этом мире, но молчит. Хочется верить, что этот героический человек не столь низко пал, и что им действительно было задумано что-то грандиозное.

 

- А чем объясняется такая неприязнь к Нетаниягу?

 

- А с чего вы взяли, что израильтяне испытывают к нему неприязнь?

 

- Ну, вот, к примеру, газета «Маарив» написала следующее: «Тот, кто продолжает строительство на территориях, тот, кто настаивает на легитимации незаконных форпостов, пренебрегая решением суда, не может предъявлять претензии противоположной стороне. Нетаниягу наносит ущерб национальным интересам».

 

- Ну, так мы же не в СССР живём. Кто-то считает так, кто-то иначе. Нетениягу избран премьер-министром. Он руководит страной больше, чем кто-либо на его посту за последние 20 лет. Здесь вопрос идёт о доверии, и значит он – тот, кому доверяют немного больше, чем другим. Так что, по всей видимости, большинство не испытывает неприязни. Вот и всё. И я вас уверяю, что на следующих выборах тоже выиграет он. Конечно, есть люди, взгляды которых не совпадают с его взглядами на политику и экономику. Но мне кажется, что именно благодаря его жёсткой экономической политике, Израиль ещё не вляпался в экономический кризис, от которого стонет вся Европа. Кто-то думает иначе. Это нормально.

 

- Знаете, что мне кажется странным? Что история иудаизма, история Израиля нас ничему не учит. Мы по-прежнему пытаемся доказать тем, кто нас изначально ненавидит, что мы хорошие, справедливые, что если Израиль отдаст ещё Газу, Голанские Высоты, Иерусалим, то его автоматически перестанут считать агрессором, терроризирующем несчастных миролюбивых палестинцев. Чем, Вы думаете, можно объяснить такой предвзятый взгляд на собственный народ? И не в этом ли вечном отсутствии сплочённости внутри страны, причина проигрыша израильскими СМИ информационной войны?

 

 - Действительно, так считают многие, но в сегодняшнем Израиле они не составляют большинство. Просто мы – евреи, а у евреев всегда много мнений по любому поводу. Но я не хочу такой сплочённости, которая была в стране, откуда мы с вами ушли. В Израиле, когда надо, крайне-левые сидят с крайне-правыми в одном окопе. Так что дай вам Б-г, в вашей Golden Medine (золотой стране) иметь такую же сплочённость.

 

- Спасибо, я принимаю Ваше пожелание. Америка – действительно золотая страна, но не по количеству булочек или частных домов на душу населения, а по принципам, заложенным в её Конституции, которые, кстати, весьма созвучны главным Заповедям. Другое дело, что золото это слегка потускнело за время пребывания в Белом доме про-марксистского президента. Но, говоря о сплочённости, я имела в виду несколько иное. Да, Израиль выигрывает войны на полях сражений, но мир по прежнему  относится к этой стране как к агрессору. И каждый раз, когда Израиль отвечает силой на теракты или обстрелы, упрекают не убийц-провокаторов, а страну, которая вынуждена себя защищать просто для того, чтобы выжить. И вот именно потому удивляют антиизраильские заявления отдельных израильских СМИ и политических деятелей, явно не способствующие имиджу этой страны. Тем более, что «мировую общественность» и без этого трудно заподозрить в сочувствии даже к жертвам терактов или обстрелов, не говоря уж об объективном взгляде на арабско-израильский конфликт в целом.

 

- Пока непосредственной опасности нет, мы спорим. Это тоже такая еврейская черта. Кстати, в споре, порой рождается не истина, а ненависть. Но всё же мы стараемся держаться вместе, и вот уже 64 года эта страна не просто живёт, а процветает. 

 

- Нередко от бывших русскоязычных израильтян, выигравших грин-карту и переехавших в США на постоянное жительство, можно услышать много негативного об Израиле. Поражает то, что у них не находится доброго слова о стране, куда они бежали из ненавистного им СССР по своей, между прочим, воле. Причём, в основном, это люди, далеко не бедные, продавшие там собственные квартиры и до сих пор получающие какие-то пенсии, пособия. Но если кто-то в их присутствии выражает восторг по поводу впечатлений от поездки в эту страну, они отвечают, что погостить на исторической родине, увидеть исторические места – это одно, а жить – совершенно другое. Они утверждают, что по уровню коррупции и бюрократии Израиль – та же Россия и даже хуже, поэтому никакого патриотизма там не осталось, а все только мечтают оттуда вырваться. Что Вы можете сказать по этому поводу?

 

- Для меня и многих других, годами ждавших разрешения на выезд, приезд в Израиль я бы сравнил со встречей с невестой, о которой мечтал, но которую никогда не видел. А через некоторое время выяснилось, что девушка храпит ночами и не умеет готовить, да и с возрастом у неё выявляются многие неудобные привычки. И надо её очень любить, чтобы мелочи не мешали, чтобы привязанность оказалась сильнее раздражения. Если эти двое – родные люди, они живут, если нет – расходятся. Израиль – особая страна, и люди, живущие здесь – непростые. Ведь мы несём в себе то, что наш народ претерпел в течение многих поколений. Да, здесь тяжело. Не все могут выдержать, и я их понимаю. Но в неудачном браке всегда виноваты оба. Поэтому надо посмотреть на себя в зеркало и сказать – не получилось. И жить в Америке или, не дай Б-г, в Германии, радуясь тому, чего здесь не хватало. Я никого не осуждаю. Просто лично я хочу быть евреем в еврейской стране. И для меня это настолько выше всего остального, что я буду жить именно здесь в любой ситуации. А для других – это вторично. Если эти люди не почувствовали себя дома и уехали, это их право. Просто расходиться тоже надо достойно.

 

- Вам не попадалась статья Льва Кацина под названием «Кошерный Иисус» борется с антисемитизмом»? Там речь идёт о лекции, которую раввин Шмули Ботеах, известный свой книгой «Кошерный секс», с присущей ему энергией, призывает евреев бороться с антисемитизмом.

 

- Нет, я эту статью не читал. Я не профессиональный борец с антисемитизмом, но тоже считаю, что бороться с этим надо. Только на мой взгляд, самое лучшее место для этого – постель. Пусть евреев станет как можно больше, пусть они плодятся и размножаются, как сказано в первой заповеди Торы, и это будет лучшим ответом антисемитам. А вступать с ними в спор, на мой взгляд, бессмысленно.

 

- Если всё имеет свой смысл, зачем антисемитизм нужен Творцу?

 

- У меня нет прямой связи со Всевышним. Но могу сказать, что меня страшно раздражают люди, которые берут на себя смелость утверждать: он пострадал, потому что сделал вот это плохо, а этот был вознаграждён, потому что сделал что-то хорошо. Но я понял, что антисемиты в этом мире выполняют некую положительную санитарную функцию для нас же, евреев, не давая забывать, кто мы есть.

 

- В одном из интервью Вы сказали, что за годы жизни в Израиле пересмотрели некоторые взгляды, но в то же время, некоторыми принципами не поступитесь никогда. О каких принципах шла речь?

 

- Главные принципы давным-давно изложены на горе Синай. Их я стараюсь соблюдать, хоть это очень трудно. А меняются взгляды на многое, в том числе, и на наших соседей. Здесь не всё так однозначно, как казалось поначалу. Меняются взгляды на нашу политику, потому что понимаешь, что выполнение обещаний не входит в правила игры. Изменилось отношение к лидерам, потому что видишь:  основную массу в Кнессете составляют «интересанты», устроившиеся на не слишком пыльную и достойно оплачиваемую работу. А настоящих «психов», о которых пел Высоцкий, не так уж много, хотя именно они делают политику. Ну, а то, что все они демагоги, так профессия обязывает.

 

- Хорошо звучит: профессия – демагог.

 

- А что, загляните в словарь.

 

- Вот, заглянула: демагог – болтун, политик слова, а не дела.

 

- А в переводе с греческого – вождь народа.

 

- Ну что ж, всё течёт, всё изменяется, в том числе, значение слов. Кстати, приходилось ли Вам общаться с кем-то из российских вождей народа?

 

- Я встречался с Михаилом Горбачёвым на конференции. Вернее, это был съезд бывших политических лидеров. Сначала все крутились вокруг Горбачёва. Но когда вошёл Киссинджер, бросились к нему, а Михаил Сергеевич остался в одиночестве. Я подошёл к нему и спросил: «Вот у вас практически, была империя, которой вы могли спокойно управлять ещё лет 10-15. В принципе, никто бы не понял, что она уже развалилась. И теперь вы – бывший император. Но вот, вошёл какой-то госсекретарь, и все предпочли общаться с ним. Может, в такие моменты вы сожалеете о том, что развалили такую империю? Он ответил: «Я тебе потом скажу». А потом не получилось. Так для меня и осталось загадкой, зачем он это сделал. Может, правда, совесть?

 

- А может, он развалил Союз непреднамеренно – просто так получилось. Ну, а с Путиным Вы общались?

 

- Мы перебросились фразами во время его прошлого визита в Израиль. Просто вспомнили, что жили и учились практически рядом, у нас были какие-то общие знакомые.

 

- Каким он Вам показался?

 

- Он, несомненно, крепкий физически человек. Антисемитом, во всяком случае, бытовым, он не является. Кстати, своей школьной учительнице немецкого языка, Мине Моисеевне Юдицкой, которую мы ему здесь разыскали, он купил квартиру.

 

- Ну, жизнь израильских пенсионеров более или менее стабильна.  А что ждёт российского литератора, решившего переехать в Израиль?

 

- Если  нет профессии, то его ждёт пособие от Института национального страхования ... и полная свобода творчества.

 

- Что самое трудное в работе главного редактора?

 

- Отказать пожилому графоману. Но это тоже одно из условий работы редактора.

 

- Вы уравновешенный человек? Можете позволить себе повысить голос на подчинённого?

 

- К сожалению, такое случается, но пытаюсь себя сдерживать.

 

- Кто для Вас предпочтительнее: талантливый автор с непростым характером и вредными привычками, или удобный в общении, но не блещущий талантом?

 

- Конечно, талантливый. С характером я, как-нибудь, справлюсь.

 

- С какими людьми вы любите общаться, а каких избегаете?

 

- Избегаю зануд. Общаться люблю с членами своей семьи. У меня уже 12 внуков, из которых почти никто не говорит по-русски.  Конечно, хотелось бы, чтобы беседы с ними были более содержательными, но с моим ивритом это непросто.

 

- Следите ли Вы за современной «эмигрантской» литературой? Поддерживаете ли контакты с Союзом русскоязычных писателей Израиля?

 

- Признаться, я не особенно слежу за эмигрантской литературой, хотя с русскоязычными писателями поддерживаю отношения. Сам я не член никакого союза, потому что принципиально не вступаю ни в какие партии и организации. Я – обыкновенный редактор, работяга.

 

- Вуди Ален как-то сказал: «Если Вы хотите рассмешить Б-га, расскажите ему о своих планах». Но всё же, если попробовать, что Вы запланировали на будущее?

 

- Если говорить о планах на ближайшее будущее, то сегодня вечером я пойду в театр на Калягина.

 

- Что дают?

 

- «Бурю» Шекспира в постановке Роберта Стуруа. Но, живя в Израиле, да и вообще в сегодняшнем мире, не стоит заниматься долгосрочным планированием. Я думаю, надо жить тем, что есть и верить в счастливое будущее. А оно непременно будет. Если не у нас, то у наших детей и внуков. У нас ведь тоже было немало счастья в жизни. Неважно, при социализме или капитализме, но было личное счастье. Значит, будет и у них. Просто говорить об этом надо немного меньше, а делать немного больше. Вот и всё.

 

 

 

Вела интервью Зоя Мастер