О Японском императоре, интеллектуальной принцессе и наследнице трона

В отличие от европейских монархий, японская императорская семья редко дает повод средствам массовой информации для сенсационных сообщений о событиях, происходящих за стенами своего дворца в Токио. Однако в последних числах ноября прошлого года японцы с волнением ждали последних известий у экранов телевизоров: наследный принц Нарухито и принцесса Масако ожидали рождения ребенка- наследника престола самой древней императорской династии в современном мире.
Совершенно естественно возникает вопрос, почему прагматичных японцев продолжает так волновать судьба монархии в стране с устоявшимися конституционными государственными и политическими институтами? Чтобы ответить на него, необходимо кратко напомнить о роли императора в этой азиатской стране, фактически закрытой в течение многих веков от остального мира. Согласно японской мифологии, прародительницей, как Японии, так и императорской династии, является богиня солнца Аматерасу. Непосредственная родственная связь императора с богами древней местной религии «синто» привела к его обожествлению. Как верховный жрец «синто» он выступал в качестве хранителя и защитника духовных, культурных и традиционных ценностей японской нации. В то же время власть императоров, как правителей, на протяжении всей истории была крайне ограничена. От их имени правили представители влиятельных феодальных кланов и крупные военачальники «сегуны». В течение нескольких веков императоры фактически находились в заточении в монастырях, нередко в самом бедственном положении.
И даже после «революции Мэйдзи» в середине XIX века, когда власть императоров была полностью восстановлена, они продолжали оставаться марионетками в руках японской высшей бюрократии, дворцовых кругов и военщины. От имени императора японские милитаристы развязали войну сначала в Китае, а затем в других районах Тихого океана, и чем это кончилось хорошо известно.
Для простых японцев император был живым богом, конституция 1889 года запрещала им под страхом смертной казни бросить прямой взгляд на монарха. Впервые они услышали голос императора Хирохито 15 августа 1945 года, когда по радио зачитывался его рескрипт о капитуляции Японии. Вскоре они еще раз услышали голос Хирохито, на этот раз он объявил, что перестал быть богом и стал обычным японцем.
В глазах американцев император Хирохито являлся зачинщиком Bторой мировой войны, и они требовали над ним суда как над главным военным преступником. И вполне возможно, что решение президента Трумэна и генерала Макартура не идти на ликвидацию императорской системы в Японии предотвратило приход к власти левых марксистcкий партий. Согласно послевоенной конституции, император провозглашался «символом нации» без каких-либо властных полномочий. Таким образом, была восстановлена дуалистическая система, при которой монарх оставался носителем непрерывности японской истории, религии, культуры и традиционных ценностей, но не правителем. Однако император Хирохито в глазах значительной части японцев продолжал ассоциироваться с милитаристским прошлым Японии. Определенный перелом в отношениях между обществом и монархией произошел в период женитьбы наследного принца Акихито с «девушкой из народа» Митико в 1958 г. Правда эта «народная избранница» была дочерью текстильного магната, но дело в том, что на протяжении веков невест в императорскую семью поставляли самые влиятельные феодальные кланы.
Со смертью императора Хирохито в 1989 г. закончилась 64-летняя эпоха «сёва» (просвещение). Дело в том, что японское летоисчисление начинается и заканчивается периодом правления императоров. С воцарением его сына Акихито, 25-го императора Японии, началась новая эра «хэйсэй», что означает «достижение мира». Первое десятилетие его правления свидетельствовало о значительном росте авторитета императорской семьи. Это связано, во-первых, с тем, что новый император перестал ассоциироваться с милитаристским прошлым, во-вторых, с приверженностью нового монарха к демократическим и пацифистским ценностям и, в-третьих, значительным падением авторитета японской политической элиты. Акихито потребовал отменить некоторые привилегии для императорской семьи и привел в шок сотрудников управления императорского двора, когда решил воспользоваться городским транспортом для загородной поездки с семьей.
Конечно, не все безоблачно за стенами императорского дворца в Токио. Но замкнутый и ритуализированный стиль жизни японской императорской семьи значительно отличается от постоянных скандалов в королевском семействе Англии и ряде других дворов Европы. Но эта идиллия была нарушена в начале 1992 , когда японские средства массовой информации сообщили о предстоящей женитьбе между наследным принцем Нарухико и преуспевающим дипломатом Масако Овада. В отличие от западных журналистов, их японские коллеги в течение пяти лет ничего не сообщали о романе кронпринца, разворачивавшегося по канонам не японской, а западной мелодрамы. Молодые люди познакомились впервые на концерте в императорском дворце. Будущий наследник престола сразу же влюбился в энергичную, спортивную, молодую женщину и в течение пяти лет безуспешно добивался её согласия на брак. Масако, дочь видного дипломата, детство провела в столицах различных стран мира, в том числе и в Москве, изучила несколько иностранных языков, а в дальнейшем проходила практику в Гарварде. После возвращения в Японию она сдала чрезвычайно трудные экзамены в Министерстве иностранных дел и стала специалистом в области экспорта высоких технологий. Стиль жизни и ценностные ориентации будущей принцессы, несомненно, отражали новые тенденции в японском обществе: все большее число молодых японских женщин связывали свое будущее не столько с созданием семьи, сколько со служебным успехом и личной свободой. Неудивительно, что в эти годы среди образованных японских женщин процветал культ Хиллари Клинтон.
Японцы ждали счастливого разрешения этого романа . В конце концов, семья и двор уговорили Масако посвятить себя служению стране, и она дала согласие на брак. Торжественное бракосочетание состоялось 9 июня 1993 года в синтоистском храме, согласно многовековым ритуалам и традициям.
С тех пор жизнь карьерного дипломата резко изменилась, молодую принцессу окружали теперь придворные, дегустаторы блюд на наличие ядов и медики, регулярно изучающие императорский стул. Она стал писать стихи, сажать цветы, участвовать в официальных церемониях, всегда в двух - трех шагах позади своего супруга. Завидовать японским принцессам вряд ли стоит, вся их жизнь подчинена ритуалам и церемониям, хорошо описанным в знаменитом романе XII века Сэй-Сёнагон «Записки у изголовья». Кстати сказать, именно японские женщины раннего средневековья создали японскую классическую литературу.
На первой аудиенции с журналистами принцесса нарушила этикет: она говорила на минуту больше чем её супруг. Однако более опасные последствия для династии и страны были связано с тем, что у наследного принца и принцессы не было детей.
Долгожданная новость о рождении ребенка пришла 1 декабря 2001 года. Но эта радостная весть была омрачена тем, что появилась на свет девочка, а не мальчик, которому суждено было стать будущим императором Японии.
Новорожденная принцесса получила в подарок от императора рубаху-хакомэ, которая обеспечит её здоровье, и меч, который защитит её жизнь. Через семь дней после рождения состоялась сложная церемония выбора имени новорожденной принцессы . Была создана специальная комиссия из известных ученых, специалистов по японской и китайской древности. В их задачу входило подобрать имя наследнице трона, чтобы оно вызывало положительные эмоции у японцев и олицетворяло период царствования будущей императрицы. Ей дали имя Айко, состоящее из двух иероглифов , обозначающих любовь и дитя. Ученые нашли в древней китайской рукописи соответствующее изречение: «Те, кто любят народ, будут им любимы». Символом принцессы станет азалия, белые цветы которой свидетельствуют о чистом, незапятнанном сердце.
Возможность новорожденной принцессы стать наследницей трона стала важной внутриполитической проблемой. Дело в том, что в Японии после войны был принят закон о том, что только мужчины могут претендовать на императорский титул. Правда на протяжении японской истории на троне побывало 8 женщин. Последней из них, с 1762 по 1777 год, была императрица Го-Сакурамати.
Императорская семья следует твердому правилу не вмешиваться в политическую и законодательную жизнь страны. Однако осознавая, что шансы нынешних наследников родить мальчика незначительны, 90-летняя вдова брата бывшего императора Хирохито вызвала фурор в стране, опубликовав статью в популярном женском журнале с призывом к законодателям отменить закон, запрещающий наследовать японский трон женщинам. В то же время парламентарии не торопятся выносить решения, среди японской политической элиты все еще значителен мужской шовинизм, имеющий глубокие корни в японской традиционной культуре.
Первые опросы общественного мнения показали, что более 80 % японцев хотели бы изменения закона о престолонаследии. Руководители всех политических партий, кроме коммунистов, придерживаются того же мнения. По мнению некоторых обозревателей, желание видеть на троне женщину отражает уже тенденции XXI века - признания равноправия мужчин и женщин. В Японии, азиатской стране, этот процесс протекает довольно долго и сложно. Hо нельзя не признать, что роль женщин во всех сферах жизни Японии значительно возросла, они более образованы и энергичнее, чем мужчины, добиваются поставленных целей.
Тот интерес, который проявляется в Японии к новорожденной принцессе, обусловлен не только династическими соображениями, которые вряд ли как-то затронут нынешнее поколение японцев. Дело в том, что в каждой стране существуют определенные символы, создающие предпосылки национальной идентичности, укрепления чувства патриотизма и гордости за свою страну. Так, трагедия 11 сентября прошлого года в США еще раз продемонстрировала, что таким символом в стране является американский звездно-полосатый флаг. «Изменение» советской символики в современной России не только не способствовало единению народа, а, наоборот, привело к еще более глубокой дифференциации российского общества.
В то же самое время японцы гибко адаптировали старые национальные и государственные символы и, прежде всего, императорскую систему к новой обстановке в стране и изменяющемуся самосознанию японцев. Она стала своего рода важным элементом преемственности многовековой истории и культуры этой страны, её адаптации к новой эпохе интернационализации Японии. В период экономической депрессии, разочарования в своих политических лидерах и чиновниках японцы хотят видеть в монархии символ нравственных идеалов и традиционных ценностей, мостик из прошлого в будущее.