Ах, Нью-Йорк, мой Нью-Йорк... (продолжение)

Эллис–Айленд или остров слез!

 

Нигде в Нью-Йорке так часто не менялось название, как на этом острове. Крошечный, всего в один гектар площадью, он был прибежищем чаек. Индейцы так его и звали – Остров чаек.

 

В чистой и прозрачной воде у берегов водились колонии огромных и вкуснейших устриц. Голландцы сразу же оценили их вкус и, естественно, на годы привилось название – Остров устриц. При англичанах его стали использовать как место казни преступников. Первым повис в петле в 1765 году некий пират Андерсон. Как вы уже догадались, последовало новое переименование - Остров виселиц. Казни стали своеобразным праздничным зрелищем для многих нью-йоркцев. Съезжались сюда на лодках целыми семьями, с малыми детьми, дабы показать им, как вешают пиратов. А так как островок был крохотный, то на суше уже не вмещались все желающие, и многие оставались в лодках. Мольбы приговоренных о пощаде тонули в радостном гуле. После казни начинался грандиозный пикник. О времена! О нравы!

 

Нынешнее своё название остров получил по имени предприимчивого фермера Самуэля Эллиса, который приобрел его во время войны за независимость. Удача ему изменила и его наследники продали землю государству. А имя закрепилось и вошло в историю. Когда возникла потребность перенести иммиграционный центр из форта Клинтон в более удаленное место, министр финансов первым делом вспомнил об острове Бедлоу (ныне остров Свободы). Но там уже стояла знаменитая статуя, творение Бартольди.

 

Скульптор счёл эту идею кощунственной, и его мнение разделили многие жители города, грудью вставшие на защиту своей любимицы. Министру пришлось отступить. Его же притязания на Губернаторский остров военные моряки отбили с легкостью. Оставался остров Эллис – Айленд. На нем и остановился выбор. Надо сказать, власти подошли к строительству Центра серьезно. Было построено двухэтажное деревянное здание основного корпуса. Затем соорудили гостиницу, больницу, кухню, столовую, электростанцию и баню. Набрали штат сотрудников всех специальностей от врачей, поваров до садовников.

 

1 января 1892 года Иммиграционный Центр торжественно открыл свои двери. Имя первой эмигрантки стало известно всей стране. Девочка-подросток, пятнадцатилетняя ирландка Анна Мур, держа за руки двух младших братишек, была явно растеряна. Её поздравляли мэр и губернатор, надарили подарков (среди них была десятидолларовая золотая монета «на счастье») и вообще устроили грандиозное шоу. Увы, прием всех последущих эмигрантов был иным.

 

Правда, обитателей кают I и II классов досматривали в море, на борту судна, довольно формально, и они сходили на берег сразу после швартовки корабля. А вот обитателей трюмов и палубы пересаживали на баржи, отдельно грузился их багаж и отвозили на остров Эллис-Айленд. У каждого был ярлычок на запястье c именем и персональным номером. Объединяли их в группы в 30 человек. Первым с ними общался переводчик, от доброжелательности и участия которого очень многое зависело. Среди них были истинные полиглоты, владеющие от 6 до 15 языков.

 

Затем группа направлялась к главной лестнице, наверху которой стоял врач и внимательно следил за тем, как люди поднимались, у кого сбой в дыхании, кто ведет себя неадекватно, что должно сигнализировать о наличии психического растройства. Затем осматривались руки, шея, волосы, лицо. Каждого доктор клеймил мелом, ставя белую букву – код заподозренной им болезни. Последний этап - проверка на трахому. Крючком для застегивания ботинок врач оттягивал веко пациента и ставил диагноз. Выбраковывали беспощадно, разрушая семьи... Многих отправляли обратно (пароходные компании обязаны были отвозить их домой бесплатно). Многие от отчаяния кончали жизнь самоубийством.

 

Чего более всего боялись иммиграционные власти? Туберкулеза, трахомы и... анархистов! Я не знаю, какие они были специалисты, но насколько они разбирались в политических течениях, я понял, когда узнал, что в 1916 году через иммиграционное сито легко прошли и получили все нужные документы два русских эмигранта: Лев Давыдович Троцкий и Николай Иванович Бухарин. Вот подарочек стране! Мой американский приятель, советолог по профессии, как – то шутя сказал мне: “Какое счастье, что через год эта парочка отправилась делать революцию в Россию. Если бы они остались в Америке, то еще неизвестно, кто к кому бы эмигрировал: ты ко мне или я к тебе!”

 

В этой шутке большая доля правды, в те годы в США наблюдался большой подъём рабочего движения, и эти революционеры при их бешеной энергии много беды принесли бы стране.

 

Поток жаждущих попасть в Америку возрастал с каждым годом. И старое помещение уже не вмещало всех новоприбывших. К тому же пожар 14 июня 1897 года его полностью уничтожил. К счастью, там находилось в это время всего 200 человек, которых паромами перевезли в Манхеттен.

 

Центр отстроили заново. Во – первых, увеличили площадь острова до 11 гектаров: насыпали грунт, провели судоходный канал, построили массу вспомогательных помещений, расширили больницу, появилось отдельное инфекционное отделение....

 

Но самым примечательным было главное здание: трёхэтажное, из красного кирпича, декорированное по фасаду белым известняком и литыми чугунными деталями. Внешне оно смотрится, как вокзал стиля модерн. Особую прелесть придают ему угловые башни с замысловатыми куполами. По нынешним меркам – это дворец.

 

Только пребывание в этом дворце было совсем не сладким. Хорошо, если кому-то везло на спонсора. В 20-х годах была популярна своеобразная благотворительная акция, когда кто-то из американцев брался опекать эмигранта, выбранного наугад по личному номеру. То есть, ты не знал, кто тебе достанется, то ли юный подросток, то ли бабуленька седая (обязательно одинокие). На этом, кстати, построен комедийный сюжет известного американского фильма об оркестре короля джаза Гленна Миллера «Серенада солнечной долины». Но везло единицам. Больше было горя и слёз.

Новый центр был открыт 17 декабря 1900 года. Его строительство обошлось в 1,5 миллиона долларов.

 

После Первой мировой войны в обществе стали назревать антииммигрантские настроения, и за несколько лет конгресс принял три закона, которые существенно ограничили иммиграцию. Есть потрясающее документальное свидетельство, оставленное Генри Курроном, главой иммиграционной службы порта Нью-Йорк.

 

“В пять утра первого июля я приступил к дежурству на Эллис –Айленде. Через час первая баржа с иммигрантами причалила для процедуры проверки. На судах, стоящих у причалов и на рейде в те дни, находилось до двух тысяч человек. Но въездная квота была уже исчерпана и, согласно закону, этим людям надлежало вернуться назад ... Я был беспомощен.

Единственное, что я мог, это смотреть им вслед. Они выстраивались вдоль барж прямо под окнами моего офиса, волоча за собой свой тяжелый скарб. У некоторых в руках были американские флажки, кое-кто украдкой всхлипывал. Видеть всё это было невыносимо. У меня сердце разрывалось от горя, и душа моя болит по сей день....”

 

Но счастливцев было, конечно же, больше. Только в одном 1907 году через центр прошло 1,285,349 человек. Всего же Эллис-Айленд принял более 12 миллионов иммигрантов.

 

Постепенно центр тяжести формальных процедур переместился в американские посольства. Тем не менее Центр иммиграции просуществовал до 1954 года, когда через него прошли последние 21 тысяча человек.

 

Сейчас здесь расположен музей эмиграции. Средства на его устройство, как это принято в Америке, собрали среди людей. Свыше 20 миллионов потомков первых иммигрантов сочли своим долгом поучаствовать в создании музея. Помимо бесчисленного количества диаграмм и схем, показыващих, как по годам то густел, то мелел поток иммигрантов, есть в музее несколько запоминающихся мест.

 

В зале на первом этаже огромный помост, на котором груды баулов, деревянных чемоданов, перевязанных веревками тюков у ног выстраивавшихся в очередь иммигрантов. Вещи настоящие, собранные у потомков, только лица застыли навечно на огромном фотопанно. Очень точное образное решение. Посетители подолгу стоят и смотрят на них.

 

Можно увидеть в музее уникальный аттракцион, выполненный в виде американского флага. Когда вы двигаетесь вдоль него, цвета флага сменяются на ваших глазах фотопортретами иммигрантов из разных стран. Выбирает фото раз в месяц компьютерная программа.

 

“Давайте вернёмся назад, проследим наши родственные ветви и узнаем, кто мы такие, - призвал американцев Ли Лякокка, глава фонда Эллис-Айленда. – То, что мы сумеем найти здесь – настоящее чудо...

 

Эту титаническую работу по созданию базы данных о прошедших через остров иммигрантов делают добровольцы – волонтёры мормонской церкви. Работа трудная: менялись имена на вьезде, некоторые были неверно прочитаны, отдельные имена весьма неразборчиво записаны инспекторами... И тем не менее, более половины документов уже обработаны и многие желающие находят в файлах своих далеких предков. Здесь можно увидеть как они были одеты, их письма и фотографии, демонстрируются потрясающие документальные кадры. Есть даже свой театр.

 

Но на мой взгляд, самый оригинальный памятник установлен вне здания. Круговая каменная стена вся покрыта медными пластинами, а на них, в алфавитном порядке, имена более 400 тысяч иммигрантов. Думаю, что я нашел среди них и фамилию моего родственника - Абрахама Голера, о котором шепотом, таясь, рассказывала мне моя бабушка Эстер.

Больше всего через Остров Слёз прошло итальянцев: свыше 2,6 миллиона человек. За ними следуют русские (в основном, евреи из России) – 1,9 миллиона; маленькая Венгрия дала 900 тысяч; Австрия – 770 тысяч, Германия – 630 тысяч, Англия и Ирландия по 500 тысяч.

 

В этом горниле, в этом плавильном котле и создавалась американская нация. А начинался процесс здесь, на берегах маленького острова Эллис – Айленд. Так что миллионы американцев теперь точно знают «С чего начинается Родина!»