ПАРМИДЖАНИНО, ВЛАСТИТЕЛЬ ГРАЦИЙ

Благословляю все мои творенья...
Петрарка
В эстетическом лексиконе Ренессанса «ГРАЦИЯ» - очень емкое понятие со множеством смысловых оттенков. Это отнюдь не только изящество или даже красота. Грацию определяли как «нечто живое и духовное, влитое сияющим лучом Бога в души людей, формы тел и звуки...». Граф Кастильоне, большой знаток и ценитель искусства, друг и покровитель Рафаэля, понимал грацию как «врожденное, дарованное небом чувство изящного и способность поступать в соответствии с этим чувством».
Джироламо Франческо Мария Маццола, вошедший в историю искусства как прославленный Пармиджанино - по имени родной его Пармы, - оставил Италии и миру богатейшее наследие: талантливейшие рисунки, полотна, фрески, которые украшают стены соборов и дворцов в Риме, Парме, Болонье и во множестве музейные стенды и частные коллекции разных стран вот уже почти пять столетий. А сейчас превосходную выставку рисунков и живописи Пармиджанино предлагает нам великолепный нью-йоркский музей Frick Collection, т. е. «Коллекция Фрика», названная так потому, что в своем дворце Генти Клэй Фрик, сделавший себя сам промышленный и финансовый магнат, пристрастный собиратель лучших произведений европейского искусства от столетий средневековья до XIX века разместил свою коллекцию шедевров. Дворец Фрика так и зовут - музей шедевров.
Работы Пармиджанино вписываются в ареал блистательного собрания Фрика, в постоянной экспозиции которого знаменитый портрет кардинала Лоренцо Пуччи, ставшего потом папой Клементом VII. С удивительной чуткостью показал художник силу и горечь уходящей зрелости. На пороге старость, когда опыт, аналитичность ума, осознание радости жизни, острота желаний вступают в трагическое противоречие с чисто физическими возможностями. Не случайно гениальный этот портрет был использован как своего рода калька рядом известнейших живописцев.
На нынешней выставке семь полотен Пармиджанино. Каждое из них - открытие для нас. Христос, восстающий из гроба, не изможденный, расставшийся с жизнью, а в сиянии молодости, мужественности, мощи духовной и телесной. Такое толкование образа Спасителя было новым, но получило дальнейшее развитие в живописи Ренессанса. Чрезвычайно интересен творческий процесс, мучительный поиск нужной композиции, тональности, характеров, философского решения. До написания картины, о которой я только что рассказала, художник сделал более двадцати эскизов, и мы видим разные версии будущего полотна, а потом разработку в рисунках окончательной версии - труд, труд, труд...
Снова множество рисунков, снова поиск, и итог: совершенное, невероятно динамичное живописное полотно - Сатурн, принявший облик коня, узнан нимфой, увенчавшей бога лаврами. На этой странице вы видите холст, повторенный Пармиджанино в одной из храмовых фресок - «Обрезание Христово». Какие образы, характеры, какова энергия движения! Художник любил и умел писать детей, не придавая детским личикам ненужную взрослость, высвечивая свойства души и будущий характер, акцентируя внимание на трогательной чистоте ребенка.
И Мадонна! Мадонна Пармиджанино - радость и святость материнства, женственность и жертвенность. Юная женщина, осознавшая всю меру своей ответственности перед миром. Вот одна из Мадонн Великого Пармца: прекрасное удлиненное лицо с тяжелыми веками и четким рисунком губ. Удивительная прозрачная кожа. Доброта и разум.
Великими пармцами называли и Пармиджанино, и старшего его современника Корреджо. Подобно Прометею, похитившему огонь с Олимпа, пармцы утвердили в живописи: существенной частью и картины, и росписи является свет. Божественный свет, всюду проникающий, все оживляющий, выявляющий всякую фигуру и всякий предмет и делающий его таким, каким хочет показать художник. Мало кто превзошел этих мастеров в искусстве светотени, лишь веком позднее великий Рембрандт совсем по-иному раскрыл эту тайну.
Интересно, что уже в рисунке Пармиджанино виртуозно маневрирует светом, ищет его место в композиции или портрете, ставит на службу своему замыслу. Как в превосходном «Венчании Богородицы», как в удивительных «Любовниках в лесу», где сексуальность бьет ключом, как в необыкновенно эротичных женских портретах... И как в потрясающем портрете юноши с книгой друга-поэта, в глазах которого плещется отчаяние. Тяжкие обстоятельства? Отвергнутая любовь? Неверие в человеческую честность и порядочность?
Графика Пармиджанино никак не может быть названа вспомогательной. Каждый его рисунок - абсолютно самостоятельное и значимое произведение искусства. К тому же очень важно, что эскизы к фрескам позволяют нам увидеть то, что привезено в наш город быть не может, т. е. любоваться росписями итальянских храмов времен Ренессанса, не уезжая из Нью-Йорка.
Пармиджанино был подлинным новатором. Если в искусстве светотени и рожденной светом цветовой гамме Пармиджанино по-своему (по-своёму!) применил открытия Корреджо, то в стилистике маньеризма, ставшего невероятно популярным в его время и отзвуки которого слышны и в современном искусстве, он безусловно был первооткрывателем. Трагические диссонансы и зыбкость бытия, власть иррациональных сил, субъективизм, усложненность образов, но и самобытность и неожиданность художественных и композиционных решений - все это в великолепных, всякий раз новых работах Пармиджанино.
Уже тогда, во времена Возрождения, лет через двадцать после смерти художника писатель и гуманист Лодовико Дольче писал: «Пармиджанино наделял свои творения такой красотой, что кто бы ни взглянул на них, проникался любовью и восхищением. Столь утонченными, изысканными, грациозными и одновременно точными они были, что восхищенный зритель не мог отвести от них глаз». Ну а о реакции зрителя сегодняшнего говорят полные выставочные залы.
И действительно, выставка, которую ее устроители назвали «Прекрасный и грациозный стиль: искусство Пармиджанино», привлекает в музей толпы посетителей. Что зовет их? Высочайший профессионализм, яркая индивидуальность, самостоятельность художнического мышления, очевидный талант автора. Воистину дар Божий. И находки, находки, находки, продолженные во времени: будто взлетающий, мускулистый (без стероидов) нагой натурщик; знаменитый, ставший классическим поворот головы бородатого пророка; вздыбленный конь - со спины, мы видим круп и мощно развернутую к нам голову лошади; будто дымящиеся деревья - четыре века спустя к этому трагическому образу пришел великий Хаим Сутин. И загадочная женская красота и грация - сексуальность, поющая, зовущая, притягательная, придает работам мастера особую звучность.
Он был небом взысканный, умный, красивый, безмерно одаренный, умевший за себя постоять и сумевший состояться волевой человек. Все это мы можем прочитать, всмотревшись в единственный его сохранившийся автопортрет. Он перед вами. Трагический и прекрасный. Художник будто предчувствовал свою раннюю смерть.
Он умер в роковые 37. Как Рафаэль, Пушкин, Маяковский... И снова драматичные строки Петрарки:
Столько стихов, сколько лет тебе смерть разрешила,
Я посвящаю тебе, в слезах над гробом склоняясь.
Напоминаю, что музей Frick Collection находится в Манхэттене на углу 5-й Авеню и 70-й улицы. Доехать удобнее всего поездом 6 до остановки «68 Street». Побывать в этом дворце-музее - удовольствие несказанное.