ДАРЫ ПОД СУДОМ

Казалось бы, любая благотворительность должна порождать еще и дружелюбие. Дающий испытывает чувство собственного достоинства, получающий - чувство благодарности, тот и другой довольны друг другом. Однако в жизни всякое случается, и бывает, между теми, кто дает и кто получает, возникают всяческие недоразумения, а то и ссоры вспыхивают. Чаще всего недовольство проявляют потомки добровольных спонсоров. Вот несколько наиболее известных случаев такого рода.
Вдова техасского миллиардера Сибил Харрингтон завещала 33 миллиона долларов нью-йоркскому театру «Метрополитен-опера». Великолепный дар был благосклонно принят, и театр долгое время пользовался полученными деньгами для постановки новых спектаклей. Но два года назад за счет этих средств театр осуществил телевизионную постановку оперы «Тристан и Изольда» в откровенно абстрактной интерпретации. Сцена была заполнена геометрическими фигурами, по заднику в бешеном темпе метались тени и языки пламени. Как выразился один из театральных критиков, все это напоминало гигантскую кухонную плиту с Изольдой посредине оранжевой духовки.
Потомки, управляющие фондом покойной Сибил Харрингтон, пришли в негодование и заявили протест. По их словам, подаренные вдовой деньги должны тратиться на сохранение и развитие традиционного оперного жанра. Ей нравились спектакли классического репертуара, особенно произведения Вагнера. Абстрактное искусство было вовсе не в ее вкусе. Значит, театр нарушил достигнутые договоренности. Администрация театра не замедлила ответить: при жизни Сибил Харрингтон никогда не позволяла себе контролировать репертуар. Юридический советник «Метрополитен-опера» Шэрон Грубер полагает, что филантроп вправе оговорить условия использования своего дара, однако при этом не может посягать на творческую самостоятельность художника. Спор еще не закончен.
Случаются инциденты и противоположного характера. Филантроп создает благотворительный фонд, который, как правило, живет дольше своего создателя, а потомки требуют, чтобы деньги использовались в соответствии с модой и требованием времени. Разрешением споров обычно занимаются генеральные прокуратуры. До последних лет прокуроры и судьи склонялись к удовлетворению интересов получателей средств и обычно отклоняли претензии потомков спонсоров. В 2001 году появился иной судебный прецедент.
Фонд покойного богача Смитерс-Форначи обвинил администрацию госпиталя Св.Луки в некорректном использовании 10 миллионов долларов, оставленных для больницы 30 лет назад. Деньги предназначались для излечения алкоголиков методом, весьма распространенным в те времена. Все 30 лет в госпитале продолжали пользоваться именно этим методом. Однако с той поры медицинская наука успела выработать новые, более эффективные средства борьбы с алкоголизмом, но и более дорогостоящие.
Управляющие фондом Смитерс-Форначи потребовали от госпиталя применения новшеств, утверждая, что для корректного использования средств важны не методы, а результаты. Жалоба рассматривалась в апелляционном суде Нью-Йорка.
Администрация госпиталя заявила, что не в состоянии использовать новейшие достижения медицины, поскольку этого не выдержит бюджет. Суд решил половину выделенных госпиталю денег вернуть в благотворительный фонд.
Еще один случай. Некий Чарльз Робертсон завещал одному из факультетов Принстонского университета 525 миллионов долларов. Теперь наследники требуют вернуть еще не истраченные деньги. Мотив: Робертсон хотел, чтобы выпускники факультета работали не на государство, а исключительно на частные компании. Факультет отказывается, судебная тяжба затягивается.

Многие эксперты встревожены потоком судебных исков, подаваемых наследниками тех, кто создавал благотворительные фонды. Одни адвокаты считают причиной несовершенство законов, другие - путаницу в прецедентах судебных решений, третьи просто разводят руками: наследники ведут себя, как неразумные дети, капризничают и своевольничают, с этим ничего не поделаешь. Кто прав - не нам судить. В любом случае подобные истории - а их число возрастает - ложатся тенью на все традиции благотворительности в стране.