Сирия: десять лет спустя...

В эти дни исполняется десять лет самому кровавому конфликту XXI века - гражданской войны в Сирии. Хотя с учетом участия в нем множества государств и иностранцев гражданской эту войну можно называть относительно условно

Давид Шарп

Не совсем ясно, с какого момента начавшиеся в Сирии протесты следует считать полноценными боевыми действиями. Наиболее часто принято отмечать 18 марта, когда силовики открыли огонь по участникам демонстрации в расположенном недалеко от израильской границы провинциальном центре Дераа. Появились жертвы, после чего события в городе обрели характер восстания.

Когда война разгорелась, а сирийская армия стала в буквальном смысле рассыпаться, складывалось впечатление, что дни Башара Асада сочтены. Да что там впечатление: высшие офицеры ЦАХАЛа и занимавший тогда пост министра обороны Эхуд Барак открыто говорили о том, что сирийский режим падет в обозримой перспективе. Однако этого не произошло, чему на разных этапах противостояния было немало веских причин.

Первая и, наверное, главная из них - отсутствие единства в рядах оппозиции: она оказалась раздробленной на множество группировок, действовавших автономно и часто даже враждовавших между собой. Кстати, в свое время ИГИЛ (еще до того, как стал ИГ) боролся в составе оппозиции, но затем стал воевать уже с противниками режима и почти прекратил действия против Асада. Нет сомнений, что данный фактор очень облегчил Дамаску жизнь.

Но вернемся к основным причинам, благодаря которым 55-летний врач-офтальмолог и поныне контролирует бóльшую часть территории своей страны. 

Помимо раскола в рядах противника, важнейшим аспектом стало то, что помощь, полученная оппозицией из-за границы, в первую очередь от США, была крайне ограниченной, тогда как Иран и Россия не жалели ресурсов для своего союзника-Асада.

Более того, Тегеран не только направил в Сирию многочисленных советников и добровольцев, но также бросил против повстанцев "Хизбаллу", - самую боеспособную среди участников конфликта силу. И это сыграло огромную роль в стабилизации обстановки. 

Перелом же наступил осенью 2015 года, когда на фоне пассивности США (хотя с 2014-го американцы активно воевали с ИГ, что высвобождало Асаду ресурсы для борьбы на других направлениях) в войну вступила Россия, а иранская интервенция, по согласованию с ней вышла на качественно новый уровень. 

Что мы имеем на сегодняшний день? 

Число погибших в ходе войны сирийцев поддается лишь приблизительной оценке: от 500 до 600 тысяч человек. Немало убитых и среди иностранных участников со всех сторон. 

Так, потери российских военных и боевиков "неофициальной армии РФ" - наемников-вагнеровцев засекречены, но составляют, по меньшей мере, несколько сотен.

Воистину потрясает число беженцев: по оценкам ООН, страну, население которой к началу войны насчитывало примерно 22 млн человек, покинули более 5,6 млн. Из них свыше 3,6 млн бежали в Турцию и почти 900 тысяч - в Ливан. Еще 6,5 млн сирийцев на данный момент являются беженцами внутри страны, хотя ранее, на более активных фазах противостояния, этот показатель был значительно выше.

На данный момент режим Асада с союзниками контролирует чуть меньше 64% территории. Немногим более 25% территории Сирии находится под контролем СДС - Сирийских демократических сил, являющихся альянсом курдов и арабов при доминирующей роли первых. Не относясь формально к оппозиции, СДС то вступал в столкновения с силами Асада, то сотрудничал с режимом, но в целом, опираясь на американскую поддержку, держался обособленно. 

Основная часть контролируемых СДС территорий - восточное побережье Евфрата, где находится львиная доля плодородных земель и сирийской нефти. Именно поэтому режим, до войны нефть экспортировавший, сегодня испытывает крайний ее недостаток. 

В подобной ситуации Асаду приходится опираться на нефтяные поставки союзников и закупать "черное золото" у СДС, что ложится тяжелейшим бременем на экономику - если это слово вообще уместно в применении к Сирии, такая там царит разруха. 

На данный момент госбюджет страны в долларовом исчислении меньше 3,4 млрд - мизерная сумма для столь крупного государства. Курс сирийского фунта с начала войны обесценился в 80-90 раз. 

Тяжелейшим ударом по почти мертвой сирийской экономике стал кризис в Ливане, ведь именно Страна кедров всегда была не только своего рода каналом перевода валюты из Сирии и обратно, но и местом, где многие сирийцы хранили свои вклады. Ныне же валютные сбережения в ливанских банках фактически заморожены, и денежные переводы крайне затруднены. 

Но вернемся к территориальному контролю. 

Свыше 9.5% сирийских земель находятся под турками с их марионеточными группировками и более независимыми от Анкары представителями оппозиции с центром в городе Идлиб. 

Турецкая зона контроля активно интегрируется Анкарой в общее экономическое пространство, что говорит о явном нежелании президента Эрдогана уходить с этих территорий.

Принято считать, что ИГ контролирует 1-2% территории Сирии, но, по сути, всего несколько сот боевиков-исламистов, действуя в центре сирийской пустыни, ведут партизанскую войну против правительственных сил, совершая периодические налеты. 

Стоит отметить контроль американцами участка на пересечении сирийской, иракской и иорданской границ с целью затруднения Ирану сухопутного сообщения с Сирией через Ирак. 

Наконец, южные провинции Дераа и Кунейтра, где, собственно, и началось восстание, формально находятся под контролем Асада, но по факту во многих случаях контролируется оппозиционными группировками, примирившимися с Дамаском или отступившими от примирения. Поэтому в указанных районах не прекращаются столкновения и борьба за влияние при активном участии России.

Дональд Трамп в бытность президентом США неоднократно порывался вывести американские войска из Сирии. Однако под давлением Пентагона и собственного окружения, а также просьб Иерусалима от этой, не побоюсь слова, пагубной идеи, Трамп отказался и лишь частично "кинул" курдов. 

С приходом новой администрации стоит ожидать, что Вашингтон не станет делать ставку на вывод своих военных из Сирии, что не позволит Асаду и его союзникам усилить свои позиции. 

На сегодняшний день сирийский президент не является хозяином даже на собственной территории, где последнее слово частенько остается за Россией, Ираном и "Хизбаллой". 

11 марта в Дохе состоялась встреча министров иностранных дел Катара, России и Турции, на которой обсуждалась ситуация в Сирии. Насколько происходившее на ней было согласовано с Дамаском, пока неясно, но отсутствие на саммите представителя Ирана дало основание иранцам предположить, что участники встречи замышляют некие далеко идущие шаги в обход Тегерана.

Почти весь 2020 год масштабных боевых действий между оппозицией и сторонниками Асада, которые к его началу значительно сократили повстанческую территорию в Идлибе, не велось. Вопрос, решатся ли Москва с Дамаском на конфронтацию с Турцией, и попытаются ли додавить Идлиб, остается ключевым с точки зрения завершения десятилетней войны. 

Подобная попытка может стать слишком тяжелым ударом по самолюбию и имиджу Эрдогана и, следовательно, вызвать его жесткую реакцию. Если на этом направлении активизация боевых действий все же возможна, то о взятии под контроль нефтяных территорий СДС, поддерживаемых американцами, и речи быть не может. Во всяком случае, до тех пор, пока Вашингтон не изменит свою позицию.

Таким образом, повторим, формально одержавший победу Асад остается пока без основных ресурсов, полностью зависимым в политическом, экономическом и военном плане и с туманными перспективами на перемены в обозримом будущем.

Что касается Израиля, то события в соседней стране касаются его самым непосредственным образом. 

В качестве положительного аспекта стоит отметить практически полное исчезновение масштабного арсенала и производства сирийского химического оружия. Кроме того, сухопутные силы Сирии в ходе гражданской войны, по сути, развалились, а потому как серьезный фактор их воспринимать не стоит. 

ВВС, и до войны весьма устаревшие, за минувшее десятилетие значительно снизили свой потенциал. О нынешнем состоянии ракетного арсенала из открытых источников известно мало. На поздних этапах войны он был в значительной степени израсходован, однако не стоит сбрасывать со счетов поставки России и Ирана, наличие собственного производства и непрекращающиеся попытки Тегерана ввести в Сирии в строй дополнительные мощности, включая выпуск высокоточных ракет. 

Собственно, в ракетном потенциале сирийцев, а также в ракетах проиранских сил, производимых и размещенных на территории страны, и таится сегодня наиболее серьезная угроза Израилю. 

Наконец, войска ПВО Сирии - благодаря российской и иранской помощи - по-прежнему многочисленны, оснащены в значительной степени новой техникой и представляют собой весьма существенную силу, хотя и понесли серьезный урон в ходе израильских налетов. 

«Новости недели»