Поэзия в фотографии и абстракция в поэзии

Настоящее произведение искусства тут же, немедленно, начинает разговор со зрителем. А зритель должен немедленно реагировать на произведение искусства. 

Василий Кандинский

 

Для большей части своих выставок искусствоведы всемирно знаменитого музея Соломона Гуггенхайма выбирают именно такие произведения искусства. которые говорят со зрителем, поверяя ему нечто важное. Вы, конечно, знаете, что этот музей, который американцы привыкли коротко называть просто Гуггенхаймом, - один из первых в мире музеев современного искусства. 

 

Причём под “современным” подразумевается зародившийся ещё в самом начале двадцатого века модернизм, разветвившийся и обросший множеством различных направлений. 

 

Разумеется, не осталось в стороне и дитя десятой музы - фотография. Но то собрание “модерновых”, как любит говорить молодёжь, фотографий, которое нам можно увидеть у Гуггенхайма, - это даже не просто современная, а нынешняя, буквально считанных последних лет, фотография. 

 

Фотоигра, скорее. И её асы Анна Кольер, Элад Лассри, Кэтрин Зоннтаг (это тройка известнейших), и, что несколько спорно, - Мойра Дэйви, Эрика Баум, Лесли Хьюит, Лиза Оппенгейм, Эрин Ширефф, Сэра ван дер Бик.

 

Заметьте: большая часть имён - женские. Что на психофизике этих фото сказалось безусловно. Преподаны они в поэтическом ключе. И в этом их общность. Что и позволило соединить их в единую экспозицию, названной “Антологией фотопоэзии”, сегодняшней, именно сегодняшней, фотографии. Хотя, хотя... Амбиций много. Но отнюдь не во всех работах заявка на необычность и фантазийность художественного мышления реализована. 

 

Фотоискусство перешагнуло порог второго десятилетия двухтысячных. Изменился сам процесс и техника фотографии. Иным стал взгляд на вещи, на человеческие отношения. Стало более интересным, выразительным само осознание идущих в ногу со временем прогрессирующих законов фотографии. Как забавы, как ремесла, но главное - как искусства. Поэтому несколько слов о работах осенённой ярким талантом Кэтрин Зоннтаг.

 

Её фотоколлажи впечатляют. Как смогла она проникнуть в глубины сознания, в основы творчества и индивидуальности таких  великих художников. как Дега, Миро, Лихтенштейн, Кандинский... Как, живописуя Дега, сумела познать таинства балета? Экпериментируя со светом, тенью, дестабилизируя законы перспективы, она создаёт некое иллюзорное пространство, неожиданные композиции. И тонко, умно, оригинально раскрывает характеры. Как говорил великий Шагал, - естество художника.

 

И ещё о нескольких работах, достойных внимания. Анна Кольер. В её портретной галерее, главным образом, портреты женские. Может быть, чуточку что-то от себя? Самопроекция? 

 

“Женщина с камерой”, “Синди Шерман”... И “Крик”. Прорывающееся сквозь сдержанность отчаянье. 

 

У Лизы Оппенгейм хорош ландшафт “Солнце садится всегда”. И снова солнце, на этот раз чёрное, над горой с будто срубленной вершиной и невесть как забравшейся на неё одинокой сосной. 

 

Мне показалось интересным философское эссе Мойры Дэйви “С горькой или доброй судьбиной”:  буйно зеленеющие деревья, и вдруг одно безлистное, голое, засыхающее. Не судьба зеленеть. 

 

И, наконец, фото чисто мужское “Блондинка”, а ещё  “Мужчины”. Да и создал их фотохудожник Элад Лассри. Герои совсем юные, но мужское начало проявлено в них чётко и остро.

 

Вот это самое мужское начало было главенствующим в творчестве художника, чьё имя стало мифом, - Василия Кандинского, пионера авангардизма, зачинателя абстрактного искусства, теоретика модернистской эстетики. 

 

В музей Гуггенхайма крупнейшее в мире собрание работ Кандинского пришло вместе с коллекцией страстной поклонницы русского гения Пэгги Гуггенхайм. 

 

В знаменитой гуггенхаймовской галерее Кандинского экспозиция всякий раз меняется на новую (из собственных запасников) тематическую подборку. Сейчас это его картины первого десятилетия прошлого века, в которых он - первопроходец! - отринул и живописную перспективу, и традиционную подачу и форму изображения и обосновал то положение, что время абстракции пришло. 

 

Не только своей живописной практикой , но и теоретически. 

 

Интересно, что именно Кандинский, смело осуществивший стремление испытать себя, взломать всё сущее в искусстве, практически первым заставил говорить о своих абстракциях как о произведениях искусства. Проложив путь к признанию модернизма.

 

И вот перед нами полотна, где царствуют цвет и одушевлённая линия. Заговорившие со зрителем, пробуждающие его чувства. заставляющие думать. Кантовское нравственное чувство в абстракции? 

 

Да, в гениальной абстракции с гениальной палитрой. “Голубая гора”. Воплощение мечты о лучшем, по сути, утопическом будущем. Художник трансформировал мощь искусства в экспрессию цвета, выявив символические ассоциации, акцентировав внимание на духовных ценностях. 

 

 

Чарующее душу “Маленькое удовольствие”, импровизация через линию и цвет. Найдите же то, что порадует вас! “Круги на чёрном”. 

 

Иное настроение, проникновенность, мощный допинг - чтобы каждый мог разобраться в себе. 

 

Он, Кандинский, - искатель, исследователь, психолог. И Человек. С большой буквы. В его “Кругах” уже и моя жизнь. 

 

Или, может, и ваша тоже? Вот такая, запутанная, напряжённая, раскалённая. В вечном поиске выхода. И в хрупкой надежде: а вдруг? 

 

Таков художественный язык продиктованных чувственными ассоциациями и невероятной экспрессией эмоциональных поэтических абстракций Кандинского. Стоявшего (уж простите мне такую грубую тавтологию) в авангарде авангарда. Гения. 

 

А стоит это спиралью вонзающееся в небо музейное здание, где всегда есть много интересного, на 1071 5 авеню (поезда метро 4, 5, 6 до 86 Street).