Не наш контроль

Текст договора между “шестеркой” и Ираном занимает целых 159 страниц, не считая отдельных приложений. Несмотря на впечатляющий размер и подробную детализацию, договор этот, по словам многих высокопоставленных представителей израильских силовых структур, “дыряв, как швейцарский сыр”

 

Как и ожидалось, основная проблема соглашения состоит в том, что оно оставляет Ирану широко развитую ядерную инфраструктуру, и если его руководство решит нарушить договор, там могут примерно за год создать ядерное оружие. Более того, по истечении 10-15 лет большинство ограничений, налагаемых договором, сойдут на нет, и тогда, если все это будет еще актуально, Иран сможет вплотную приблизиться к бомбе, уже почти ничего не нарушая. Но особенно важно то, что даже во время действия договора Ирану дозволен ряд действий, которые, несомненно, приблизят момент получения им ядерного оружия. 

 

Так как изначально в качестве основного направления на этом пути Иран выбрал создание ядерного оружия на основе плутония, а не обогащенного урана, именно судьба обогатительных комбинатов в Натанзе (более крупного) и Фордо (гораздо менее уязвимого для атак) была важнейшим пунктом переговоров.

 

Теперь Ирану запрещено в течение 15 лет строить новые обогатительные комбинаты, а полноценно действующим в данной сфере останется лишь комбинат в Натанзе. Здесь количество уже работающих, а также готовых к подключению центрифуг будет сокращено примерно на 2/3 и составит 5060. Все остальные должны быть демонтированы и переданы на хранение под надзор инспекторов МАГАТЭ. Будет разрешено обогащение урана только до 3,67%. Ранее иранцы обогащали уран до 20%, и его можно было использовать для обогащения уже до 90%, т.е. до того уровня, который необходим для создания ядерного оружия. Уже имеющиеся 12 тонн запасов низкообогащенного урана будут нейтрализованы, и Иран в дальнейшем не сможет накапливать более 300 кг данного вещества. 

 

Как раз на этом пункте договора и базируется утверждение, что на накопление нужного для бомбы количества низкообогащенного урана, а также преобразования его в высокообогащенный, уйдет гораздо больше времени, чем сейчас. В наши дни, с учетом запасов и количества действующих центрифуг, иранцы теоретически могут накопить материалы для бомбы за пару-тройку месяцев. Правда, создать сам ядерный боеприпас за этот же срок они смогут лишь в случае полного завершения его разработки. То, что значительная часть центрифуг демонтируется, все 5060 действующих будут так называемого первого поколения (IR-1), а запасы уже имеющегося обогащенного урана почти обнуляются, как раз и дает тот самый год, который, в случае решения нарушить договор, понадобится Ирану для накопления необходимого количества обогащенного урана. Во избежание нарушений условий соглашения объект в Натанзе будет находиться под контролем МАГАТЭ, и именно там, в отличие от некоторых других мест, о которых речь пойдет ниже, особых проблем с контролем не предвидится.

 

Тем не менее, именно этот пункт, несмотря на кажущуюся позитивность ограничений, является одним из наиболее проблематичных. Во-первых, 5060 старых, но действующих центрифуг, это весьма значительное количество. Будь они, как и остальные, демонтированы, потенциальные сроки накопления минимально необходимых для бомбы материалов серьезно удлинились бы. В случае уничтожения уже произведенных центрифуг и запрета на разработку и производство новых иранская ядерная программа оказалась бы в нескольких годах от финиша, а отнюдь не в годе, как должно быть в будущем при оптимальном раскладе. Это колоссальная разница!

 

Еще один важнейший момент: исследовательские работы с новыми, в десятки раз более производительными, чем IR-1, центрифугами следующих поколений, Ирану не запрещены, на них лишь наложены отдельные ограничения, которые начнут снимать через 8 лет. Этих центрифуг на данный момент 300, а задействовать Иран сможет лишь 100 (в течение 10 лет). Однако и этого вполне достаточно для доведения их до нужного уровня и отработки всех необходимых процессов. Иранцы утверждают, что ограничений на теоретические и экспериментальные исследования в данной сфере вообще нет. А вот высокопоставленный источник в американской делегации сказал в беседе с журналистами, что свою программу исследований в сфере “продвинутых” центрифуг иранцы якобы должны представить на рассмотрение МАГАТЭ, однако информация о ней почему-то все равно останется засекреченной.

 

Поскольку их производство лишь заморожено, но исследования будут проводиться, в нужный момент производство это можно будет легко запустить на полную мощность. Затем последует быстрый монтаж и обогащение урана высокими темпами на готовом для этого предприятии. Таковым, кроме Натанза, фактически останется и комплекс в Фордо. Его, согласно договору, планируется превратить в некий научный центр ядерных исследований. И в самом деле, не пропадать же хорошему помещению... Тот факт, что находится он, скажем так, в забытом Богом месте, к тому же в толще горы, никого особо не смущает. Из уже имеющихся здесь 2800 центрифуг оставлены на месте будут 1044. При этом использоваться они должны “для других целей”, а не для обогащения урана. Иными словами, очень прилично защищенный от атак Фордо (и это без связи с наличием ПВО и другими мерами предосторожности) останется способным возобновить работу по своему первоначальному назначению в самые короткие сроки. Как и в Натанзе, здесь, пока договор действует, будут работать представители МАГАТЭ.

 

Оба предприятия - пример того, насколько абсурдны утверждения Ирана о мирном характере ядерной программы. С учетом колоссальных средств, потраченных на их создание и различные исследования в данной сфере, совершенно непонятно, как их собирались окупить. Никаких по-настоящему логичных экономических обоснований для строительства, а затем и сохранения в новом виде подобного рода инфраструктур попросту не существует.

 

Еще одним важным моментом является судьба “тяжеловодного” реактора в Араке. Согласно договору, он будет фактически нейтрализован путем кардинальной перестройки, по итогам которой сможет вырабатывать мизерные объемы плутония. При этом сам реактор будет находиться под плотным контролем МАГАТЭ, а количество “тяжелой воды”, которое сможет иметь в своем распоряжении Иран, резко ограничат. Если все это будет осуществлено, мы сможем на время перевести дух, однако перебарщивать с положительными эмоциями не стоит. Дело в том, что “плутониевое направление” изначально было для Ирана второстепенным. Судя по всему, переход к созданию плутониевых бомб и боеголовок планируется лишь после того как Иран заполучит ядерный щит в виде бомбы из обогащенного урана. С одной стороны, для создания различных ядерных зарядов, особенно небольших размеров, плутоний гораздо предпочтительнее обогащенного урана, но с другой, для его получения необходимо строительство особого реактора и специального предприятия, на котором “реакторный” плутоний превратится в оружейный. При создании такого рода инфраструктуры говорить о каком-то мирном направлении ядерной программы будет просто смешно, а скрыть ее в современных условиях почти невозможно. Мало того, в отличие от того же Фордо, реактор и такого рода предприятие очень уязвимы для удара с воздуха, даже очень ограниченного по масштабам. Эти факторы и обуславливают то, что подобное производство стоит выводить на финишный этап только тогда, когда наличие ядерной бомбы гарантирует его безопасность. 

 

В общем, хотя реактор в Араке таит в себе серьезную потенциальную опасность и является важнейшим свидетельством того, что иранская программа носит военный характер, его нейтрализация на данном этапе все же второстепенна. Пока же в условиях прописанных договором ограничений иранские ядерщики в Араке смогут поднабраться богатого практического и теоретического опыта на переделанном реакторе. Разворот на 180 градусов подождет прорыва на урановом направлении, а уж после него создание плутониевых бомб не заставит себя долго ждать. Залогом тому богатый опыт, который планируется накопить, а также плодотворное сотрудничество с давним и важнейшим партнером Ирана - Северной Кореей. Последняя создала именно плутониевую бомбу, а параллельно занимается обогащением урана. В том, что корейцы за деньги поделятся - и уже делятся - с иранцами своими разработками в ядерной сфере, сомневаться не приходится. Кстати, у истоков создания иранской и сирийской ракетной программ, а также многих конкретных моделей баллистических ракет самой разной дальности, стоящих на вооружении этих стран, стоит именно Северная Корея.

 

Важнейшим аспектом договора является контроль над его выполнением. Здесь, к сожалению, очень много проблематичных мест. Если известные ядерные объекты Ирана будут контролироваться МАГАТЭ на постоянной основе (т.е., пока Тегеран открыто не решит отменить соглашение, фиксировать нарушения можно будет достаточно легко) то с иными объектами дело обстоит иначе. При возникновении подозрений Тегерану должна быть направлена заявка на проведение инспекции. После ее подачи Иран будет иметь законные основания при помощи всякого рода проволочек оттягивать визит инспекторов в течение максимум 24 дней. Более того, в обоснованиях к инспектированию автор заявки должен указать весомые доводы для этого, а они почти наверняка укажут на источник разведывательной информации. Подобная ситуация заставит желающих проинспектировать иранские объекты дважды задуматься, стоит ли ради конкретной инспекции рисковать, и это в любом случае даст Ирану время для заметания следов. Правда, в некоторых случаях и с учетом пристального внимания к объекту в современных условиях такого срока может оказаться недостаточно. Но только в некоторых случаях... Недопущение инспекторов после 24 суток будет считаться нарушением договора. Интересно, что весь этот процесс утверждения инспектирования будет рассматриваться комиссией, членами которой являются страны “шестерки”, ЕС и... сам Иран. Решение о целесообразности проверки будет приниматься большинством голосов. Даже если гипотетически предположить, что Иран поддержат Россия и Китай, то остальные государства вместе с ЕС все равно окажутся в большинстве. Однако чем черт не шутит, и если кто-то из них изменит позицию (а в политике всякое случается), то даже простого большинства для инспекции может не оказаться.

 

Всего на территории Ирана будут действовать до 150 международных инспекторов. Представлять они должны только государства, имеющие дипломатические отношения с Исламской республикой. США, например, на данный момент к таковым не относится.

 

Еще одна важнейшая часть соглашения касается санкций в отношении Ирана - как тех, что будут сняты практически немедленно, так и тех, что останутся в силе. Вначале о последних. 

 

Запрет на продажу Ирану технологий в ядерной сфере, относящихся к “деликатным”, сохранится на 10 лет. Технологий, связанных с баллистическими ракетами, - на 8, а эмбарго на продажу и покупку оружия - на 5 лет. Первый пункт только звучит впечатляюще, на деле иранское ракетостроение уже вышло на весьма приличный уровень и продолжает развиваться. Многое было приобретено в КНДР, а также, например, в Украине (крылатые ракеты советского производства). Сотрудничество с Пхеньяном, собственные исследования и возможные контрабандные закупки не прекратятся. Так что здесь поезд, по большому счету, ушел. Что до эмбарго на продажу оружия Ирану, тут важно помнить, что касается оно отнюдь не всех видов вооружений. Так, средства ПВО, причем и дальнего радиуса действия, как, например, С-300 и С-400, продавать Ирану не запрещено. В случае их массированной поставки - а шансы на таковую близки к 100 процентам - гипотетическая израильская военная операция против иранских ядерных объектов заметно осложнится. Из-за большого расстояния между странами, в частности, имеются ограничения по боевой нагрузке самолетов, количеству вылетов и задействовании других средств. В этих условиях современная и насыщенная ПВО создает при проведении операции немалые трудности. 

 

Отмена всех остальных санкций начнется с голосования в СБ ООН. Следующим этапом должно стать подтверждение со стороны МАГАТЭ, что Иран удовлетворительно ответил на все вопросы, касающиеся подозрений по военным аспектам ядерной программы. Если такое подтверждение, как запланировано, будет получено к концу текущего года (инспекторы должны посетить наконец объект в Парчине, являющийся камнем преткновения, и побеседовать с иранскими ядерщиками), экономические санкции в отношении Ирана окажутся отменены. Среди прочего, это приведет к немедленному размораживанию иранских активов в размере 100 млрд. долларов, снова свяжет иранский банковский сектор с остальным миром, вернет иранскую нефть на многие рынки, в том числе в ЕС, и т.д. и т.п.

 

Американским банкам будет по-прежнему запрещено вступать в деловые связи с Ираном, с другой стороны, в США будет разрешен экспорт некоторых видов иранской продукции, например, ковров. Кроме того, Вашингтон не будет применять санкции к иностранным фирмам, находящимся во владении американских граждан, за то, что они начнут торговать с Ираном. Американским компаниям разрешат продавать Ирану гражданские самолеты и запчасти к ним.

 

В случае нарушения Ираном соглашения договаривающиеся стороны теоретически могут вновь наложить на него уже отмененные санкции. Правда, подобный сценарий вызывает большие сомнения. Уж больно откровенным должно быть для этого нарушение и уж очень большим - желание ввести санкции.

 

Данный механизм предусматривает подачу жалобы одним из участников “совета восьми”, включающего сам Иран. На рассмотрение жалобы отводится целых 65 дней. Лишь после этого, если объяснения Ирана не удовлетворят хотя бы одну из сторон, можно будет санкции возобновить. Тогда же рассмотрение вопроса может быть передано этой стороной на рассмотрение в СБ ООН.

 

Если недовольным окажется один из постоянных членов СБ (среди участников переговоров с Ираном к ним не относятся Германия и ЕС), соответствующее голосование этой страны приведет к возобновлению всех санкций, ранее наложенных СБ ООН.

 

Нетрудно понять, что в результате отмены санкций иранская экономика получит колоссальную финансовую инъекцию, которая позволит этой стране существенно повысить свой военный и экономический потенциал и тем самым отлично подготовиться к тому моменту, когда нарушить договор окажется удобно с внешнеполитической точки зрения.

 

Ну, а если в Тегеране решат таки дождаться истечения 10-15 лет, предусмотренных договором, рывок к ядерной бомбе будет представлять собой нарушение гораздо меньшего количества международных обязательств, к тому же окажется очень коротким по времени...

 

“Новости недели”