Неожиданная детективная история, случившаяся с художником Григорием Байда-Бенуа

Культура

Это удивительный, со всепроникающими интересами человек и удивительный, много- и равноталантливый во всём, за что бы ни брался, художник. Вдумайтесь: живописец, скульптор, реставратор, буйной фантазией наделённый идееспособный, мастеровитый, как говаривали в старину, декоратор... Словом, «и герой, и мореплаватель, и плотник». Тем более что перед тем, как полностью обратиться к искусству изобразительному – вокалист-профессионал и профессиональный же кинорежиссёр, чьими учителями и сотоварищами в работе на студии им. Довженко в Киеве были Параджанов, Ильенко, Балаян, Муратов... Вот откуда некая театрализованность и монументальной, и пейзажной, и жанровой очень выразительной живописи Байды. Многообразной и успешной. Потому что всё и всегда – неординарно и с полной отдачей. Такое впечатление, что к этому обязывает его громкое имя, предками подаренное.

Историческое звучание обеих ветвей сдвоенной фамилии художника заставило вас припоминать? Вы не ошиблись. Имя Александра Бенуа, сына и брата знаменитых архитекторов, одного из основателей художественного объединения «Мир искусства», писателя, литературного и художественного критика, вы безусловно знаете. Ну а славного в украинских хрониках, легендах и песнях рыцаря удачи, «не боявшегося самого чёрта, твёрдого, никем не покорённого, вольного до самой смерти и в самой смерти», сумевшего полтысячелетия тому назад в годы правления покорившего полмира Сулеймана Законодателя и любимой его легендарной Роксоланы прорваться со своими казаками к Стамбулу? Время сохранило его прозвище – Байда, т.е. безрассудно храбрый. Оно-то и стало именем потомков, а для Григория Байды-Бенуа ещё и в известной степени определило черты характера и направленность жизни и творчества: дерзость художественного мышления, смелую инициативность, яркую индивидуальность – творческую, обогащённую острой артистической интуицией и выраженным мужским началом, а главное, Богом ниспосланным даром.

Художник высочайшего класса, сумел он сохранить в своём многогранном и многоплановом творчестве мелодику украинского искусства, его душу, его ритмику, его краски. Явственнейше проступает это в работе по оформлению интерьеров. Здесь он гроссмейстер. Мне приходилось видеть плоды его трудов в Украине (особенно хороши интерьеры Севастопольского театра) и здесь, в Америке, где он признан и востребован. И американцами, для которых его оригинальное, всегда со славянской доминантой, отличающееся профессионализмом высшей пробы декоративное искусство очень притягательно, и нашенскими иммигрантами разных волн. Пример? Общий дизайн, лепной декор, роспись потолка и стен театральных и выставочных залов в знаменитом русском культурном центре «Отрада» близ Нью-Йорка.

Художник отметает столь модное в нынешнем искусстве отчаяние, неверие, выпячивание самых уродливых и страшных жизненных реалий. В живописи Байды царят радость и красота мироздания. Стоит взглянуть на любой его пейзаж: сколько в нём солнца, света, как он лиричен и как жизнеутверждающ. Он дарит не сомнения, не боязнь завтрашнего дня, а надежду и веру в будущее, он заряжает неведомой энергетикой, которую щедро передаёт зрителю.

И портретист Байда чрезвычайно интересный. Тонкий психолог, человек большой души, умный и добрый, он умеет показать свои модели такими, какие они есть, их характер, душу, отношение к людям, поведенческие особенности... Их, как говорил великий Шагал, «естество». Всё до дна. В стилистике неоимпрессионизма создал Байда-Бенуа целую портретную галерею современников - и земляков наших, и выдающихся американцев. В живописной серии, где раскрывает он «код Гейтса», целью стал анализ личности и феномена гения – неутомимо генерирующего идеи суперорганизатора, не растерявшего ни порядочности, ни человечности.
«Ацтекский раздел» в живописи художника стоит как бы особняком. Иная манера, иное видение. Вплотную приблизился мастер к разгадке той меры духовности, того особого формотворчества, что в наше время лишь редким мексиканским асам доступно. Тут мы можем говорить об искусстве художника-исследователя, о подлинном «искусствознании».

Байда-Бенуа - трудоголик. И трудоголик вдохновенный. За двадцать американских лет сотворил множество живописных полотен, лепных и архитектурных композиций. Как и многих художников, мучила проблема: где, не теснясь, работать и где наработанное хранить. И вот, наконец, чуть меньше года тому назад, в Отраде после ремонта и тотальной реконструкции одной из хозяйственных построек выделили Байде просторное помещение для мастерской. И была там не только студия, но и класс: дюжина учеников – и способных подростков, и увлечённых искусством людей постарше. И оформлена была мастерская золотыми руками художника интереснейше. По стенам три десятка габаритных холстов – из самых любимых. Компьютерная и телетехника – на высшем уровне. Оборудовал Байда и чердак, устроив там вымечтанное хранилище и разместив на рукодельных стеллажах более трёх сотен разноплановых и разнотемных работ.

Хэппи энд? Увы, бывает он только в голливудских сериалах. И то не всегда.

В ночь на 26 января полыхнуло пламя. Пожар разбудил всю Отраду, где квартирует много русских художников и где в одном из домиков живёт вместе с женой Байда-Бенуа. Бросились спасать, но вынести удалось только оставленные накануне у порога 14 принтов (1:1 копии оригиналов) да пару стоявших у стены пейзажей. Действия прибывших пожарных-волонтёров были неумелы и непрофессиональны. Результат устрашающий – и в мастерской, и на чердаке сгорело всё. Крыша обрушилась. Мокрый снег довершил то, что сделал огонь.

Обиднее всего, что безвозвратно погибло новое громадное (4x5 метров) живописное полотно, свернутое в рулон в ожидании ближайшей выставки, отнесенное в чердачное хранилище. Не было сделано ни одной фотографии, оно нигде не экспонировалось, но те, кому посчастливилось этот холст Байды-Бенуа увидеть, я, слава богу в их числе, были под огромный, не исчезающим впечатлением. Настолько, словно в душах запечатленным оказался и  выразительнейше преподанный художником философский сюжет картины, будто заново открывающий каждому из нас сущность бытия, и вдруг раскрытый шифр собственной нашей жизни со всеми ее ошибками и просчетами. Итог долгих раздумий автора. “Истина” - так и назвал Байда погибший шедевр.
“Уверен, это было лучшее из того, что мною в этой жизни сделано,” - с горечью говорит художник.

Но как? Как произошло возгорание в здании, только-только прошедшем капитальный ремонт, с заново смонтированной электропроводкой? Не было ли злого умысла? Кто бы мог такое совершить? Не поджог ли это? Последний вопрос я задала художнику.

«Не исключено, – ответил он, – а вот кого подозреваем и мы с женой, и соседи, сказать вслух рано: не пойман - не вор. Но что по-настоящему возмутительно: прошло три недели, а следственные действия ещё по сути не начались. Удастся ли что-то выяснить? Хотелось бы надеяться».

Я была потрясена тем, как мужественно, без намёка на истерику, чисто по-мужски отнёсся Байда-Бенуа к потере всего многолетним трудом сотворённого, что любой художник воспринял бы как личную трагедию. Может, закалило мастера его искусство, всегда по-христиански духовное, всегда нравственное, всегда оптимистичное. Твёрдо верим: у него всё впереди.