Парадоксы политических династий

Выдумали тоже – Red Ed! Даже  российская журналистика, зажатая в тиски кремлевской цензуры, когда речь идет об отечественных сюжетах,  разгулялась и расхрабрилась на иностранных темах и фигурантах и на все лады повторяет кликуху нового лидера британских лейбористов: «Красный Эд»! По мне, новый «теневой премьер» Эдвард Милибэнд такой же красный, как серо-буро-малиновый. Гадать сейчас о его шансах на будущее абсолютно бессмысленно, потому что коалиционное правительство Дэвида Кэмерона (тори с либерал-демократами) еще не просуществовало и полугода, и премьерству Кэмерона предшествовал почти пятилетний тенюр на посту руководителя консерваторов.

Да и не в этом фишка, а в самих братьях Милибэнд, которые сразились на лейбористских праймериз (употреблю здесь сугубо американский термин), и  вот старший - бывший министр иностранных дел и известный всему миру 45-летний Дэвид – с минимальным, в один процент, счетом проиграл младшему, 40-летнему Эду, бывшему министру энергетики и экологии, человеку малоизвестному за пределами Великобритании. Первые в истории страны братья-министры. Как иронизировал один журналист (без тени антисемитизма, ибо он сам еврей): «Не слишком ли много Милибэндов?»

Много или мало, но сейчас на одного меньше, потому что после неожиданной победы Эда Дэвид Милибэнд решил вовсе уйти из большой политики, отказался быть даже министром иностранных дел Европейского Союза и остался простым «заднескамеечником»-оппозиционером в Палате общин. Конец политической карьеры такого, казалось бы, перспективного, харизматичного и сравнительно молодого человека?

Уходя, Дэвид Милибэнд сказал: он не хотел бы, чтобы они с братом стали предметом бесконечной «кремленологии» и чтобы каждый их жест рассматривался под лупой в поисках свар между ними: кто кого?
Главная же причина ухода старшего брата –  желание не мешать младшему проводить свою собственную политику и не ставить ему палки в колеса. Потому что братья, хоть и родные и любящие друг друга, но все-таки разной идейной закваски. Резкий отход и от литературной мифологической традиции – от Каина и Авеля и Ромула и Рема до братьев Карамазовых: ни тебе интриг, ни заговоров, ни убийств. 

Пусть меня заносит в сторону, но такой витиеватый путь – наикратчайший к сюжету этого эссе о политических династиях. Сама судьба братьев Милибэнд – потрясающая.

Внуки красноармейца, у коих до сих пор живет в Москве троюродная сестра, дети известного теоретика марксизма, который, понятно почему, сменил имя  Адольф  на  Ральф и похоронен рядом с Карлом Марксом на лондонском кладбище Хайгейт, они ворвались в британскую политику, хотя оба были леваками, один левее другого.

Кто кого левее – не бином Ньютона. Оказывается, по каким-то загадочным генетически-мутационным законам старшие братья обычно консервативнее, а младшие, соответственно, радикальнее.  Тем более что, став министром иностранных дел, обаяшка Дэвид Милибэнд влился в мэйнстрим британской политики, а так как оба его босса-премьера были верными американскими союзниками в иракской и афганской войнах, то он был их пропагандистом и адвокатом.
Адвокат зла?

Думаю, Эд Милибэнд так и считает, не разделяя взглядов старшего брата на  иностранную политику Великобритании. Он  противник иракской войны и полагает ошибкой, что Великобритания присоединилась к США, поставив  трансатлантические отношения выше собственных интересов. Об этом Эд напомнил в своей «тронной» речи на партконференции лейбористов. Зал разразился аплодисментами. Рукоплескала и Харриет Харман, партийная заместительница сидевшего рядом Дэвида Милибэнда.
«Но ты же поддержала вторжение?» - удивился Дэвид.
«А теперь я поддерживаю твоего брата!»

Как в том анекдоте: «Куда вы, меньшинство?» - «Мы к большинству».
Рано гадать, как изменятся трансатлантические отношения между США и Великобританией, когда/если Эд Милибэнд станет премьер-министром. Поразительно другое: единственный на моей памяти, а может, и в современной мировой истории отказ от династической традиции в демократическом государстве.

Что любопытно, во многих тоталитариях пусть негласно, но явно тоже действует династический принцип.

Взять тех же братьев Кастро: пламенного Фиделя и его сменщика, серого, как вошь, Рауля, который сначала де-факто, а теперь и де-юре рулит Кубой, медленно, но верно разворачивая ее от социализма к капитализму, от диктатуры к демократии. И все это под аккомпанемент покаянных высказываний вождя кубинской революции Фиделя – что зря он втравил Хрущева в «карибский кризис», который поставил мир на грань ядерной катастрофы; что марксистская экономическая модель не срабатывает даже на «Острове свободы», а тем более не стоит ее импортировать в другие страны; что зря он преследовал и бросал за решетку геев, не зная тогда, что в однополой любви виноваты не они сами, а их природа. Круто!

И уж совсем поразил Фидель Кастро, признанный вождь левонастроенных стран «третьего мира», своими словами о евреях и Израиле, в мгновение ока превратившись из принципиального критика сионизма в страстного юдофила и защитника Еврейского государства и выдав по первое число косящему под Гитлера президенту Ирана Махмуду Ахмадинеджаду за его патологический антисемитизм, отрицание Холокоста и лютую ненависть к Израилю.

С Кубы – в Северную Корею, где тоже происходит (если ужe не произошла) смена власти внутри необъявленной и сравнительно молодой династии: на место безнадежно больного и впавшего в маразм Ким Чен Ира приходит (или пришел) его младший сын Ким Чон Ын. Будто бы он даже изменил внешность и стал похожим на своего дедушку – основателя династии Ким Ир Сена. Сплошные Кимы, но этот, последний, – продвинутый и прозападный и  якобы даже под видом сына северокорейского посла учился в Великобритании. Тем временем верноподданные северокорейские сановники торопятся поклясться в верности новому вождю: «Наш народ гордится самим фактом, что руководство страной с каждым поколением переходит в руки великих лидеров. И сейчас мы с гордостью будем служить генералу Ким Чон Ыну».

Для сравнения: сколько лет надеется Запад, что сирийский президент Башар Асад, который изучал в Лондоне медицину, будет мягче и сговорчивее, чем его жестоковыйный папаша Хафез Асад? Этого не случилось, потому что не могло случиться. Нынешний президент Сирии больше зависит от ближневосточного контекста, чем этот контекст – от него. А тем более от таких своих воинственных союзников, как Иран и «Хезболла», да и от собственных спецслужб, не будучи сам исламистом, а может, он и вовсе тайный агностик, кто знает? До чего иногда ничтожна роль человека в истории, а мы ее раздуваем, как воздушный шар, – вот-вот лопнет.

Ну а про американские политические династии – от Кеннеди и Рокфеллеров до Бушей и Клинтонов – как-нибудь в другой раз.