Дельфиний геноцид

Дела житейские

Было время, когда на китов, касаток, дельфинов охотились все страны, имеющие выход к океану, охотились как на обычную промысловую рыбу, пока не довели их популяцию почти до полного исчезновения. До середины ХХ века лидерами китобойной индустрии были Норвегия, Великобритания, Голландия и США. Затем их место заняли Япония и СССР, на полную катушку на этой ниве потрудившиеся.
Когда на смену маленьким баркасам пришли огромные, хорошо оснащенные китобойные суда с гарпунными пушками, представляющие собой настоящие плавучие заводы, отпала необходимость буксировать улов к берегу. И этот кровавый процесс происходил вдали от глаз потребителя, получавшего лишь готовый, эстетически оформленный продукт. Мы все помним, какой праздничной патетикой сопровождались рейды советских китобойных флотилий.
Человечество, как водится, спохватилось, когда промышлять в океане уже стало практически нечем.  В 1946-м, в Вашингтоне, была учреждена Международная китобойная комиссия (IWC) в рамках Международной конвенции о регулировании китобойного промысла, вплоть до полного его запрета. В 1972-м, опять-таки в США, был принят Акт о защите морских млекопитающих, запрещающий их добычу (исключение лишь для аборигенного промысла). В 1982-м IWC ввела мораторий на коммерческий промысел китообразных любых видов. СССР подчинился ему лишь 5 лет спустя. Япония преспокойно продолжает заниматься этим по сей день, невзирая на противодействие воинствующих экологов-активистов, именующих себя “Морскими пастухами” (Sea Shepherds). Хоть и терпит из-за них существенные убытки.
Настойчивые наскоки экологов на японских китобоев зачастую кончаются плачевно для них самих. Так, группа “морских пастухов” приобрела за $1млн  самое быстроходное судно в мире – тримаран Earthrace, переименовав его в Ady Gil. Прочесывая на нем воды Антарктики, они атаковали китобойное судно Shonan Maru 2. Атаковали – громко сказано. По закону в качестве оружия экологи могут использовать только лазерные ослепляющие пушки. Пытаясь отделаться от “назойливой букашки”, японцы сначала поливали тримаран из брандспойтов, а затем включили двигатели и протаранили его. Команду сняли с тонущего судна другие “пастухи”.
За право на жизнь высокоорганизованных обитателей моря каждый “зеленый”  борется по-своему. Зачастую фото- или кинокамера может оказаться куда действеннее лазерной пушки или огнестрельного оружия, поскольку пуля бьет в одного, а снимок или фильм – в миллионы. Американский режиссер Луи Психойос, хоть и считает “морских пастухов” своими друзьями и единомышленниками, избрал последнее. И о том, что он сделал, заговорил весь мир.
Психойос, фотокорреспондент National Geographic, любитель и активный защитник окружающей природы, снял шокирующий документальный фильм The Cove (“Бухта”), этакий экологический триллер о традициях японских рыбаков, посмотрев который можно надолго лишиться сна и аппетита. Несмотря на то, что по всему миру охота на китов и китообразных, торговля их мясом давно запрещены, японцы продолжают их хищническое истребление, причем не только китов – в океанах, но и дельфинов – у порога собственного дома.
Из всех китообразных человек приблизил к себе дельфина, возможно, потому, что по габаритам он нам ближе и с ним легче общаться. Ученые доказали, что дельфины по существу являются такой же, как мы, высокоразвитой цивилизацией, только живущей в водной среде. Научно-популярные и художественные фильмы, рассказывающие о дружбе человека с дельфином, создали иллюзию, что мы наконец-то созрели до того, чтобы жить в мире и гармонии с нашими братьями по разуму. Увы, только иллюзию, о чем и попытался рассказать миру Луи Психойос.
Возглавив небольшую группу из 7 человек, в которую вошли дайверы и подводные операторы, он отправился на Японские острова, в местечко Тайджи (Taiji) – маленький рыбацкий городок на юго-западе страны, где сезон “Большой охоты” длится полгода – с октября по март.Они тайком проникли на берег строго охраняемой бухты Тайджи и разместили там свои камеры, хорошо их закамуфлировав . 
Конечно, осуществить задуманное было совсем не просто. Поскольку съёмки не были официально согласованы с властями, у группы постоянно возникали на этой почве конфликты. Их, как чужаков, пытались выдворить из поселка, им не разрешали снимать.
Метод охоты, используемый японскими рыбаками и показанный в фильме, называется “ойкоми” и  заключается в следующем: рыбаки на лодках создают в воде шумовую завесу, лишающую животных ориентации и вызывающую среди них панику. Обезумевших дельфинов теснят к бухте, где настолько мелко, что они не могут даже укрыться под водой, а затем перекрывают сетями выход из ловушки.
Именуемая охотой бойня начинается не сразу, потому как за живого дельфина можно выручить больше. “Охотники” нетерпеливо ждут прибытия представителей дельфиньего бизнеса, которые отберут лучшие особи для дельфинариев. Время вакханалии приходит по завершении торгов. Для ее описания не хватило бы ни слов, ни красок. Впрочем, из всех существующих в мире красок здесь безраздельно доминирует лишь одна – ярко-алая, в которую окрашивается вся бухта – цвет крови зарубленных дельфинов.
Сотни людей, молодых и старых, и даже женщины, пребывая в маниакальном экстазе, граничащем с безумием, орудуют ножами, железными крюками и прутьями, молотя без разбору воду, бурлящую от мечущихся животных. Поначалу они это делают с лодок, а потом прыгают в красную воду и молотят, молотят, молотят. При таком методе убийства дельфины погибают далеко не сразу, долго мучаясь физически и наверняка эмоционально. На их глазах гибнут их собратья, и сами они истекают кровью от многочисленных ран. Таким варварским способом в Тайджи ежегодно убивают до 2000 дельфинов.
Зачем?!. Во-первых, говорят японцы, дельфины уничтожают в океане рыбу, что отражается на их уловах. Кроме того, мясо дельфинов они употребляют в пищу. Японское правительство неоднократно предупреждало население, что это мясо токсично, поскольку концентрация ртути в нем в 5 раз превышает норму, предельно допустимую для здоровья человека. И тем не менее японские рестораны и магазины охотно покупают дельфинье мясо, а потом продают его клиентам, под видом китового или тунца.
Согласно сценарию, фильм “Бухта” был задуман и выполнен как бы на контрастах – высокохудожественные, пронизанные красотой и любовью кадры из жизни дельфинов и их дружбы с человеком перемежаются с ужасающим кровавым геноцидом в бухте Тайджи. Все главные герои фильма сыграли самих себя: Луи Психойос – режиссёра и организатора путешествия; Скотт Бейкер – морского биолога; Рик О’Бэрри, главное действующее лицо – бывшего дрессировщика дельфинов (кстати, это его питомцы принимали участие в так полюбившемся всем детском телесериале “Флиппер”).
“Бухта” обошла международные кинофестивали в19 странах мира. Причем показ на широком экране почти везде был либо ограничен, либо отменен, что не помешало фильму 27 раз номинироваться на различные награды и выиграть 22 из них. В 2010 он получил “Оскара” как “лучший полнометражный документальный фильм” года.
Япония увидела “Бухту” на кинофестивале в Токио. Несмотря на то, что японская полиция пригрозила арестовать Психойоса по обвинению в незаконном проникновении, он непременно хотел принять участие в премьере на японской земле, успокоив своих коллег и организаторов фестиваля, что в случае осложнений страховка в $5 млн покроет все возможные судебные издержки.
В ответ на резонанс, вызванный фильмом, мэрия Тайджи выступила с заявлением, где утверждается, что охота в их местах проходит в полном соответствии с законом, а “японские традиции питания существенно отличаются от традиций остального мира”. А посему-де “важно относиться с уважением и пониманием к местной культуре, уходящей корнями в древность.”
Прошел уже почти год с показа взболомутившей всех ленты Луи Психойоса на Токийском кинофестивале, а вопрос -пустить или не пустить фильм в прокат нынешним летом, до сих пор обсуждается. Одни считают, что показать фильм надо. Другие выступают против, обвиняя “Бухту” в антияпонской направленности. Их основной аргумент: на дельфинов-де охотятся и в других странах, а забой любых животных для использования их в пищу – зрелище кровавое и неэстетичное.
Первый пробный камень бросили в июне, организовав просмотр и обсуждение “Бухты” в здании городской администрации Токио. Более 600 человек, простоявших несколько часов в очереди, ворвались в зал, чтобы увидеть фильм. А у тех кинотеатров, что согласились показать “Бухту”, выставляют усиленную охрану из полицейских.
В чем японцы оказались правы, так это в том, что дельфинов забивают таким зверским способом не они одни. Аналогичное явление наблюдается в датской автономии – на Фарерских островах, находящихся по другую сторону земного шара, в северных водах Атлантического океана, между Шотландией и Исландией. Изолированные от остального мира острова не подпадают под квоты ЕС, включая и лов рыбы. О степени гражданской ответственности жителей Фарер говорит уже тот факт, что они занимают третье место в мире (после США и Австралии) по загрязнению окружающей среды – при численности населения 47 тысяч.
Люди, населяющие Фарерские острова, в обычное время производят впечатление уравновешенных, флегматичных и дружелюбных. Но дважды в году – в конце мая и начале октября, они преображаются. Стоит кому-нибудь одному выкрикнуть заветное слово “Гринда!”, и весь остров охватывает безумие.
Весть об обнаружении стада гринд веками распространяли гонцы, а на соседние острова передавали ее разведением в условленном месте костра. Завидев дым, там тоже разжигали костры, оповещая соседей – для большой охоты нужно много лодок и людей. Теперь костры заменил мобильный телефон.
Гринды – черные дельфины, длиной от 3,5 до 6 м. Они живут в северных водах большими стадами, повсюду следуя за вожаком – старым самцом. Пользуясь их стадным инстинктом, жители Фарер,  так же, как японцы, устраивают чудовищную охоту. С помощью шумовой какофонии они заманивают теряющего ориентиры самца, а вслед за ним и все стадо, в лагуны-ловушки. Насмерть перепуганные гринды мечутся на мелководье и зачастую сами выбрасываются на берег, отдавая себя в руки палачей, вооруженных огромными ножами, гарпунами, кольями и веревками. Это зрелище самое массовое на островах. Те, кто не принимает в бойне непосредственного участия, выступает в роли зрителей. Причем к кровавой арене стекаются целыми семьями, вместе с детьми.
Фарерские рыбаки считают охоту на гринд важной частью своей культуры и истории, расценивая ее как ритуал в стиле диких викингов, как дань обычаям предков. Юноши, принявшие в ней участие, как бы переступают порог в зрелую жизнь, становясь мужчинами. На последней майской охоте в этом году было забито почти 200 гринд. Ежегодная их добыча составляет около тысячи голов. Дельфинье мясо и жир фарерцы употребляли в пищу с давних пор. Но поскольку оно стало несъедобным (из-за ртути), сама традиция утратила свое основное назначение, превратившись в бессмысленную вакханалию, в развлечение, в омерзительный и жестокий спорт. 
Международные организации и фонды защиты животных и охраны окружающей среды, и примкнувшая к ним Инициативная группа пользователей Сети со всего мира, шокированные увиденным, направили совместные петиции правительствам Японии и Дании, администрации Фарерских островов и Совету Европы с требованием прекратить истребление дельфинов. К ним присоединяются все, кому небезразлична судьба морских животных. Подписи, собранные под петициями, уже перевалили за несколько миллионов. Да только вряд ли это что-либо изменит.