Удивительные американцы. Бабушка Мозес.

Я долго думал о том, что можно подарить нашим читателям к Новому году, и вдруг решил: лучше дарить не то, что можно, а то, что нужно. Новый год - время особое, и решил я подарить вам... снег и вдохновение - ведь в праздничные дни об этом многие наверняка вздыхают. Со страниц этого рассказа как раз и снизойдут на вас оба чуда.
Можно ли стать знаменитостью на девятом десятке лет, если раньше о тебе никто не слыхал? Оказывается, можно! Можно ли стать выдающейся художницей, если робко берешь в руку самодельную кисточку в семьдесят восемь лет? Тоже можно! Можно ли пережить все стрессы жизни, когда занят любимым делом, пусть и новым, и непривычным?.. Конечно, можно. Выходит, что многие из нас понятия не имеют о том, как много мы можем сотворить, изменить, перестроить, исправить, вывести себя или других на счастливую дорогу. Но для всего этого нужно еще и быть бабушкой Мозес! Жаль, что в мире слишком редко встречаются такие люди, ведь ее пример уникален и не имеет равных!
Снег смотрит на вас с большинства ее картин. В нем не только чистота вермонтской зимы, в нем и тепло укрытой земли, и домашний уют под пахнущими хлебом дымами, стелющимися над домиками деревни Хусик Фоллз, стоящей в «апстейте» Нью-Йорка у самой границы с Вермонтом. Здесь и в вермонтском Беннигтоне прожила большую часть жизни бабушка Мозес. Ей не очень нравилось это имя, потому что восемьдесят лет она звалась Анной Мэри Робертсон и знать не знала, что когда-нибудь ей придумают новое, короткое и звучное имя. Но... в звездном мире свои законы, ей пришлось смириться, тем более что бабушкой она была много-много лет, а Мозес - фамилия ее мужа. Так и вышло, что стала она для всех американцев Бабушкой Мозес, Grandma Moses.
Ничего бы этого не случилось, и умерла бы Анна Мэри безвестной крестьянкой, если бы в один серый день февраля 1939 года нью-йоркский инженер Луис Калдор, работавший в тех местах и бывший известным коллекционером произведений искусства, не прошел случайно мимо аптеки Томаса в Хусик Фоллз и не глянул на окно витрины, за которым висели в рамках две олеографии, изображающие в манере примитива местный пейзаж. Инженер заволновался, тут же заработал в сознании бессонный механизм коллекционной страсти, и он открыл дверь аптеки. «Чьи это картинки выставлены в вашей витрине?» - спросил он хозяина. «Да есть тут у нас одна странная старуха, она пишет свои картинки, вот я и решил для разнообразия повесить их в окне»... «А где она живет?» - поинтересовался инженер Калдор. Через несколько минут он входил в дом, где жила Анна Мэри Робертсон-Мозес. Дом по местным обычаям был открыт, но хозяйку он не застал, бабушка занималась цыплятами и внуками на заднем дворе... Калдор представился и попросил ее показать все готовые работы, какие у нее есть. Бабушка, еще не представляя, зачем этому приезжему нужно так много ее картинок, достала из шкафа все четырнадцать небольших по формату работ. Поскольку бабушка Мозес (отныне я буду именовать ее так) сама не знала, какую цену назначить за картинки, инженер сам предложил ей деньги. Она сначала не поняла, что он покупает - пейзажи, написанные на деревянных дощечках, или ее домик. Но инженер от радости неожиданной находки был очень щедр и уплатил ей более двухсот долларов за все. Завернул картины в предложенное хозяйкой холщовое полотенце, поблагодарил и был таков.
Так нью-йоркский мир искусства узнал о существовании чудесной художницы, затерянной в деревенской глуши на севере штата. Через несколько месяцев три работы из привезенных Калдором были выставлены в... Музее современного искусства, а в 1940 году тот же Калдер организовал ее первую персональную выставку в известной галерее «Сен Этьен». С тех пор она и стала настоящей американской знаменитостью, и, сами понимаете, цены на любые ее работы поднялись так же высоко, как звучание ее имени. В 1940 году бабушке Мозес исполнилось ровно восемьдесят! Я могу лишь попытаться представить себе, что чувствовала бабушка Мозес, оставаясь наедине со своим кухонным столом и досками из прессованного дерева, на которых она писала, когда думала о резком повороте судьбы. Вдруг, на самом склоне лет, она стала не только богатой, но здоровой и счастливой. Она, конечно, думала вовсе не о славе, это ее волновало в последнюю очередь. Она, простая сельская старушка, к полной неожиданности всех окружающих, перенеслась в новое измерение жизни... Жаль только, что до этого не дожили почти все ее дети и муж, которого она так уважала. Бабушка Мозес наверняка вспоминала и недавние годы, середину 30-х, когда пораженная чудовищным по силе артритом, имеющая целый букет болезней, оставшихся в наследство от тяжкого крестьянского труда, молила Бога, чтобы он забрал ее к себе и избавил от страданий. Боль - болью, но она жила в Беннингтоне, ухаживая за своей психически неполноценной 55-летней дочерью, и каждый день приносил ей новые глубокие страдания. Она считала хворь старшей дочери наказанием за какие-то давние грехи... Да и мысли о том, что она живет в своих вечных муках, а почти все ее дети уже давно пребывают в лучшем мире, тоже не давали покоя... Когда боль так донимала, что никакие лекарства уже не помогали, она искала забвение в перерисовывании открыток, имевшихся в доме, и журнальных картинок, взятых у соседей. Она помнила, как в детстве вышивала подушки, опять же - копируя рисунки с открыток... Она подолгу глядела в окно, ходила по улицам, запоминая все, что видит глаз. Позже она стала все зарисовывать в альбом.
В возрасте двенадцати лет родители отдали ее замуж за Томаса Мозеса, который был на тринадцать лет старше. И было это в 1887 году. Молодые решили искать более счастливую долю в Вирджинии. Прожив там на ферме почти десять лет, потом все же вернулись в родные северные края - оба очень любили снег... В 1905 году они купили ферму в деревне Игл Бридж, рядом с местами, где родились. Всего у нее было десять детей, многие из которых ушли из жизни совсем крошечными. В 1938-м скончалась и старшая дочь, оставался с матерью лишь самый младший сын с громким именем Форест Кинг Мозес, ставший позже тоже художником.
Калдор делал свое дело точно и с дальним прицелом. Он опекал Бабушку Мозес, снабжал ее отличными красками, кистями и холстом, хотя она отказывалась писать на них, холст казался ей «слишком мягким материалом», куда привычнее были прессованное дерево и масонит - каменные плитки, самый распространенный в тех местах кровельный материал. Калдор возил новоявленную художницу в Нью-Йорк, ее приглашал к себе даже президент Рузвельт. Ей предлагали студию в Нью-Йорке или Вашингтоне, но бабушка всегда отвечала отказом -уехать из родных мест она бы уже не могла. Ни слава, ни деньги не могли повлиять на ее жизнь, тем более на характер, и она жила, как прежде, простой деревенской жизнью. Правда, все свободное время она отдавала живописи, - постоянно приходили заказы от музеев и коллекционеров, остановить работу было уже невозможно. Так думали все вокруг, а сама бабушка Мозес видела свою жизнь несколько иначе, ведь напасти и хвори не оставляли художницу, с возрастом, несмотря ни на что, только прибавлялись. Но каким мужеством, какой силой упорства надо было обладать этой женщине, чтобы в глубокой старости (как еще можно назвать ее возраст!) она могла идти на невероятную ломку своих привычек. Вот характерный пример: когда в возрасте 89 лет из-за артрита ей полностью отказала правая рука, она стала учиться писать левой. И не только научилась, но критики посчитали ее новую манеру более интересной, над чем бабушка втайне наверняка смеялась: никаких таких «манер» у нее не было, она просто переносила на картину все, что видела и помнила. Мозес никогда не училась, она не имела времени «изучать классиков», писала, как Бог положил на душу, и ее «метод» сразу же назвали гладко и красиво: «поздний американский примитив». В восемьдесят с небольшим она впервые увидела настоящий набор красок, но пользоваться им по вечным канонам художественного ремесла не могла: во-первых, она видела мир в простых, чистых красках, во- вторых, понятия не имела об искусстве «жонглирования» цветами, то есть о теории цветосмешения. Снег ложился на ее картины точно так же, как ложился на землю обычный снег, - белыми пятнами или широкими полосами... Для ясного неба была одна краска, для хмурого - другая. Работая вопреки всем академическим канонам, она создавала удивительно красивые и очень образные картины. Глядя на многие из них, мне всегда хочется заехать в ее деревню Хуссик Фоллз или в другое, изображенное бабушкой Мозес, место. Прелесть ее картин - в простоте, и, конечно, термин «примитивы» кажется мне чуть обидным для такой искренней и открытой художественной души, какая была у художницы.
Работы бабушки Мозес можно увидеть во многих музеях Америки, но больше всего их в вермонтском музее, в Беннингтоне. Туда даже перевезли крошечное деревянное здание школы, где в детстве Анна Мэри училась аж целый год. В этом зале выставлено все, что связано с ее жизнью, а картинам отведено еще два красивых зала, Мозес - одна из самых колоритных фигур в истории Вермонта. Я бывал там не раз и по сей день не перестаю поражаться тому чуду, какое может сотворить в жизни любого человека искусство. Именно любого, если он сможет открыть в себе спрятанное сокровище - талант или просто способности. Там, в беннингтонском музее, я наблюдал сцену, когда жена умоляла мужа начать рисовать («ты же так хорошо рисовал в молодости»), чтобы избавиться от депрессии и болезней. Она верила, что человек в любом своем состоянии может найти в себе силы и возможности изменить жизнь к лучшему. Она безусловно приняла к сердцу лозунг, провозглашенный бабушкой Мозес: «Самое главное в жизни - быть постоянно занятым и оставаться нужным себе и людям». Это - абсолютная правда, человек на самом деле может изменить все, но для этого нужна сила воли. А может быть, как у бабушки Мозес, нужно было дойти до крайней степени разрушения тела и души, чтобы вдруг почувствовать, что даже в самом грозовом небе можно найти голубой просвет.
За всю жизнь бабушка Мозес написала около двух тысяч работ. В музее в Беннингтоне их около двухсот. Три года назад с картинами Мозес случилась настоящая детективная история. В 1984 году в музей поступило сообщение о том, что семья некой Маргарет Карр из Пенсильвании готова передать в дар музею семь картин художницы и некоторые ее личные вещи. Ясное дело, в музее чрезвычайно обрадовались такой новости и стали ждать. Вышло так, что через два месяца после этого Маргарет неожиданно умерла. А еще через две недели ее семья прислала неприятную весть: все имевшиеся в доме картины Мозес украдены. Пришлось смириться, но самое необычное, что след пропажи так нигде и не появлялся, - ни на аукционы, ни в галереи украденные работы не приносили. В музее выяснили хотя бы то, что когда-то Маргарет Карр была соседкой бабушки и дружила с нею. Дружила, значит, как-то поддерживала, как это бывает в деревенском быту. Видимо, в знак благодарности бабушка Мозес и подарила Маргарет свои работы. Шли годы, история с предполагаемым подарком забылась, и вдруг в 1998 году, через четырнадцать лет после обещания, утром у входа в музей сотрудники обнаружили приличных размеров ящик... Когда вскрыли, то нашли в нем как раз то, что было украдено из дома Маргарет Карр. Даже обычной записки в ящике не было. Зато у всех была искренняя радость от того, что через много лет исчезнувшие картины все-таки попали в музей.
Эта чудесная художница-самоучка прожила до ста одного года, умерла в 1961 году. По словам Мозес, старость стала ее юностью, а искренняя дружба с такими великими людьми , как художник Норман Рокуэлл (в Вермонте они жили почти по соседству, и он часто бывал в ее доме), придавала еще больше сил неувядаемой женщине. Выставка в Музее современного искусства в Нью-Йорке в 1939 году называлась так: «Современные неизвестные художники». Сразу после открытия экспозиционных залов все участники показа стали не просто известными, но даже знаменитыми. Я подумал - если бы в наши дни где-то провести выставку современных, неизвестных миру, художников, то не хватило бы и трех музеев, чтобы вместить работы всех достойных. Конечно, бабушке Мозес повезло: мимо деревенской аптеки в нужный момент истории проезжал «нужный» человек. Но ведь ничего не случилось, не будь у его «находки» удивительного характера и особого внутреннего зрения, без чего мы бы не увидели чудные пейзажи ее родных мест, картины жизни окружавших ее людей, написанные просто и ясно, в чистых и ярких тонах, взятых ею у природы. История жизни бабушки Мозес - не просто биография очередной американской знаменитости. Для любого человека она может служить примером истинного вдохновения и понимания того, что в любом возрасте человек непредсказуем и на многое способен. А обещанный мною снег - вот он, смотрит на вас с картин бабушки Мозес и радует глаз. Жаль, что по нему мы можем пройтись только взглядом!