Самый бедный штат Америки

Досуг

Таковым считают Южную Каролину, у которой уже всё позади, по крайней мере на сегодняшний день, – и экономический взлёт, и политическое положение, и богатство, и насыщенность исторических событий. Как будто она уже и не в Америке вовсе или о ней вдруг взяли да напрочь забыли...

Немало найдется в Южной Каролине  мест, где не ступала еще нога человека, в первую очередь потому, что и ступить-то ей негде. 2/3 всей площади приходится на Береговую равнину, песчаную и болотистую в приморской своей части. Передвигаться можно разве что на лодке, каноэ или катере. Реки, озера и болота оккупированы рептилиями, мангровые леса в иных местах стоят, как гигантские пауки, прямо в воде, переплетаясь ветвями-ногами-корнями так, что к берегу и с воды не подобраться. Мокрые, опасные во всех отношениях джунгли посреди самой цивильной страны мира. Фантастика    да и только!
Но сколько таинственности и романтики в этом вынужденном запустении! Представьте себе карликовые пальмы и непроходимые миртовые заросли вдоль песчаных пляжей побережья; субтропические леса, сомкнувшиеся тяжелыми, провисающими до земли мшистыми кронами над озерцами, речками и болотами, между которыми, волоча тяжелый хвост, нет-нет да и переползает аллигатор; где низко-низко, у самой воды, шныряют крупные болотные птицы, обмениваясь на лету загробными всхлипами.
Представьте себе заброшенные дома, иногда целые плантации на берегах рек и озер с прогнившими, завалившимися набок причалами, полузатопленными лодками, с привидениями, обитающими в пустующих жилищах. Их бестелесые тени, скитающиеся по зыбучим пескам и болотам, являются жителям штата накануне грядущих стихийных бедствий – очередного торнадо или урагана. Добавьте сюда легенды о душах безвременно умерших с трагическими историями их неудовлетворенной любви, и вы сможете получить  приблизительное представление о том, что такое Южная Каролина.
Один писатель, черноморец Юрий Шимановский, ныне живущий на востоке штата, облазивший и исходивший его вдоль и поперек, побывавший на всех болотах и озерах, добиравшийся вплавь до необитаемых, заброшенных людьми островов, очень образно и живо передал здешний колорит в рассказах “Пальма и полумесяц” и “Легенды Южной Каролины”. Они есть в интернете. Лично я прочла их с большим удовольствием и была восхищена энтузиазмом автора.
Но есть в облике ЮК и кое-что посущественнее. В первую очередь это типичный представитель Юга страны, воспетого Марком Твеном, Маргарет Митчел, Уильямом Фолкнером, – одного из самых расистских штатов США, до конца так и не изжившего в себе рабовладельческий менталитет. До сих пор тут можно встретить таблички типа: “Парковка только для белых”, а на городских домах и на самых высоких деревьях вдоль автотрасс – развевающиеся флаги конфедератов, флаги своенравного Юга.
Все предпосылки для счастливой, зажиточной жизни у штата в прошлом были. В 1663 г король Карл II подарил земли Каролины восьми английским лордам. А несколько лет спустя здесь было основано первое европейское поселение – Чарльз-Таунт, трансформировавшийся позднее в Чарльстон. Не вдаваясь особо в историю, упомяну лишь, что к концу XVIII в Южная Каролина, отколовшаяся от Северной, стала самым богатым штатом молодой Америки, крупнейшим культурным и хозяйственным центром Юга. Здесь процветали  рабовладельческие плантации, на которых и зиждилось в основном его богатство.
Штат чувствовал себя настолько самодостаточным, что в ответ на отмену рабства в 1860-м  вознамерился даже выйти из состава США. Да собственно он и вышел – на несколько лет. Устроил продовольственную блокаду федеральному гарнизону Роберта Андерсона, засевшему в форте Самтер, что на одноименном острове, в бухте Чарльстон, разнес и спалил орудийными залпами весь форт и в конце концов заставил гарнизон капитулировать. В знак одержанной победы по всей Южной Каролине радостно звонили колокола. Именно отсюда – с разгромленного форта Самтер, - и именно в тот день началась в стране Гражданская война.
Разумеется, местный колорит - это не только лесные топи и брошенные дома. Есть и обширные приморские пляжи, и бескрайние возделанные луга, и крутые отроги гор. В предгорьях Аппалачей есть живописнейший зимний курорт Гринвилл. Место почти сказочное.
Вдоль Атлантического океана целая россыпь приморских городков-курортов и зон отдыха с отелями, коттеджами, со всевозможными аттракционами как на берегу, так и на воде. Среди прочих наиболее примечателен Myrtle Beach. Миртовым берегом он назван не случайно. Миртовые кустарники, источающие пряный аромат, растут здесь вдоль берегов в изобилии, иногда образуя сплошные непроходимые стены.
Городок с населением 25 тыс принимает свыше миллиона отдыхающих в летний сезон и по существу ничем другим не занимается, в межсезонье впадая в состояние, подобное зимней спячке. Узкой, окаймленной с востока песчаными пляжами полосой он растянулся вдоль океана миль на 15, представляя собой практически один длинный курортный проспект с отелями (включая высотные), кафе, ресторанами, магазинами и прочими увеселительными заведениями, на почтительном расстоянии от которого расположились скромные одноэтажные домики коренных жителей. Отдыхающим особо углубляться на запад не рекомендуется, поскольку там, под сенью сосновой чащи, притаились коварные болота вместе с их не менее коварными обитателями.
Наземное сообщение в штате крайне плохо развито. Мешают непроходимые болота и леса. На долю последних приходится 65% всей территории. (А до появления колонистов они покрывали штат целиком.) Надежнее и проще перемещаться по воздуху. Видимо, поэтому здесь такое количество аэропортов. Я насчитала их целых 66 штук.
Но какие бы географические и экономические трудности ни переживал штат, ему принадлежит весьма солидный кусок атлантического побережья, а это, в первую очередь, стратегические рубежи страны, подразумевающие наличие портов и военно-морских баз. И город Чарльстон тому пример. “Все американцы должны побывать в Чарльстоне, – пишет американский историк Марвин Дюлани, – только здесь они могут получить все знания о себе и своей стране из первых рук”.
Город расположен на очень длинном полуострове, зажатом устьями двух рек – Эшли и Купер. Еще не добравшись до океана, реки сливаются в единое устье, образуя огромную глубоководную бухту Чарльстон, будто специально предназначенную для стоянки больших судов. Так что город стал главными морскими воротами штата. Здесь же находилась и крупная военно-морская база США.
Проникнуть в бухту со стороны океана сквозь достаточно узкую и мелкую горловину корабль может лишь по тщательно выверенному маршруту, дабы не сесть на мель. И проход этот с начала возникновения Чарльстона находился под охраной двух фортов, возведенных на маленьких островах: Самтер и Салливан (форт Моултри).
В результате исторических сражений, развернувшихся здесь в 1864 г, бесследно и таинственно исчезла первая частная субмарина военно-морского флота Конфедерации – “Ханли”, его главная реликвия. Ее направили в Чарльстонскую бухту для поддержки вышеупомянутого гарнизона Роберта Андерсона. Опередив почти на полвека свое время, “Ханли” являла собой примитивный подводный мускулоход, винт которого приводился в движение вручную: 8 матросов, сидевших вдоль левого борта (внутреннее пространство имело всего метр в диаметре), руками вращали снабженный рукоятками вал. Во время учений, нахлебавшись воды, подлодка дважды тонула, оба раза погубив весь свой экипаж. 
На сей раз благополучно проникнув в бухту, она потопила с помощью шестовой мины винтовой шлюп “Хаустоник”, что стало первой успешной атакой в истории субмарин в целом. Затем отправила, как было условлено, световой сигнал, что с ней все в порядке, и взяла курс на базу. Больше ее никто не видел.
Загадка исчезновения “Ханли” не давала американцам покоя. С перерывами ее искали не одно десятилетие. И только в 1995-м обнаружили под слоем ила на дне залива, в 4 милях от острова Салливан. Ее люки были задраены – ни повреждений, ни пробоин, ни следов паники внутри. В 2000-м, т.е. через 136 лет после ее исчезновения, “Ханли” подняли со дна, что обошлось в $17 млн, из которых 3 выделило правительство ЮК, 2 – Пентагон, а остальные составили пожертвования. Над извлеченной “реликтовой” подлодкой несколько лет работала целая бригада ученых – археологи, историки, генетики, криминалисты. Только в 2003 г останки экипажа были с воинскими почестями преданы земле на чарльстонском кладбище “Магнолия”, рядом с первыми двумя экипажами “Ханли”.
История Чарльстона вообще богата всякого рода событиями, включая пиратские. Здесь укрывались на время стоянки корабли знаменитых морских грабителей Кидда и Эдварда Тича, по прозвищу Черная Борода, державших в страхе все атлантическое побережье Каролины и обиравших суда на морских торговых путях сквозь Карибы. До сих пор ходят легенды о несметных сокровищах Черной Бороды, так и не найденных и оттого будоражащих воображение кладоискателей всего мира.
Чарльстон – музей под открытым небом. Он входит в десятку самых ценных исторических памятников страны национального значения. Куда ни кинь взгляд – сплошные вехи, основные из которых ядра и пушки. И авианосец у причала. Город украшает и огромное количество памятников. Старинные церкви (включая Баптистскую, епископальную Cент-Филипс, церковь Гугенотов... всего их не меньше 70), жилые особняки и тюрьмы времён революции и Гражданской войны.
Колоритные улочки, дворики, английские сады, рынки, антикварные лавки, художественные галереи, джаз-клубы, приморские таверны, под прокуренными сводами которых родился однажды зажигательный танец чарльстон, отправившийся гулять по свету. “Вагон-вилс” и дребезжащие трамвайчики, как прежде, курсирующие по городу. И еще – целые “полчища” привидений, в надежде встретиться с которыми иные специально приезжают сюда.
В свое время город разбогател на торговле рисом, хлопком и индиго. Так что здесь вполне можно было бы поставить и памятник джинсам, мирным путем завоевавшим весь мир.
Ну и конечно же портовый город такого уровня не мог обойтись без обширного морского музея с демонстрацией самых разнообразных судов, состарившихся в рейдах и боях и нашедших здесь свое последнее пристанище. Посетителям разрешается взбираться на них, ходить по палубам, каютам, кубрикам и машинным отделениям, на все смотреть, все трогать и фотографировать и вообще чувствовать себя как дома.