Георгий Мирский: Для мусульман ислам – это фактор идентичности

- Ислам сейчас – самая сильная религия в мире. Почему, как вы считаете?

- Недавно на Западе провели опрос. Людей спросили: «Играет ли бог какую-то роль в Вашей жизни?». В Европе примерно 30-40% ответили положительно, в Соединенных Штатах – больше 70%. Если такой опрос провести среди мусульман, положительно ответят процентов 90! 

Приведу такой пример. Лет 20 назад я был в Узбекистане в городе Наманган, был приглашен на свадьбу. Молодой парень, узбек, женился на таджичке. Девушке другой национальности. Но жених сказал: «Это не имеет никакого значения. Главное, что мы оба мусульмане». Можно ли себе представить, что, скажем, итальянский парень женится на испанке и говорит: «Ничего, главное, что мы оба католики». Или поляк женится на чешской девушке, скажет: «Важно, что мы христиане». То есть, у мусульман ислам является не просто религией, это фактор идентичности. 

Есть такое понятие, как мусульманская солидарность. Более того, есть даже международная организация, которая так и называется – Организация исламской солидарности. Россия туда входит на правах наблюдателя, она не может стать полноправным ее членом, потому что для этого нужно, чтобы в стране была мусульманская власть, а у нас этого, конечно, нет. Можно себе представить, чтобы была организация православной конференции или католической? Нет, невозможно. 

Понятие «мусульманской солидарности» объединяет людей самых различных рас и этнических групп. Что общего, допустим, у киргиза с марокканцем? Абсолютно ничего. Но когда происходят какие-то события, затрагивающие интересы мусульман, люди, абсолютно далекие друг от друга, живущие – одни где-нибудь в Нигерии, а другие – в Индонезии, ощущают некую солидарность, когда речь идет, допустим, о Палестинской проблеме. Что им Палестина, когда никто из них там не был, кроме тех, кто устраивает хадж-паломничество? А, тем не менее, это – общее мусульманское дело. 

Вы знаете, что за последние лет 20 довольно много людей в Европе сменило христианскую религию на ислам? В основном это женщины, которые выходят за мусульман. Кстати, женщина-мусульманка не может выйти замуж за представителя другой религии, это запрещено. Только за мусульманина. А к мужчинам это не относится. Мужчина может запросто жениться на любой. Вот они женятся на христианках: немках, француженках, но только с тем условием, что она перейдет в ислам. Религию меняют и мужчины – разочаровавшись в жизни, устройстве мира. 

Но, помимо всего прочего, тут есть еще и нечто другое. Ислам – это более простая религия, чем, допустим, христианство. Христианство, если взять с теологической точки зрения, там есть вещи, которые сразу обычный человек и не сообразит. Например, само по себе понятие «Троица Святая»: Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой, не говоря уже о том, на чем в свое время 1000 лет тому назад разделилась церковь: на том, исходит ли дух святой только от отца или также от сына. На этом же разошлись, почему православные отделились от католиков. В исламе ничего этого нет: есть только один бог. 

Не нужны никакие священники. В исламе же нет церкви как института. Нет священников как касты. Мулла – это учитель, который учит детей, сведущий человек в Коране. Он может растолковать суру Корана, он знает наизусть Коран, и так далее. Нет никаких сословий, все просто. Человек молится пять раз в день, он напрямую связывается с Аллахом. Он придерживается шариата – совокупности норм, правил, и благодаря им твердо знает, что можно, что нельзя, какие действия рекомендованы, какие запрещены, и так далее. То есть, если человек все это знает, у него нет проблем в жизни от колыбели до могилы, он знает, как поступать в каждом случае. 

- То есть шариат определяет уклад жизни мусульман во всем мире, и все они живут по единым канонам? 

- Нет, на самом деле, они, конечно, не живут так. Это в идеале. В идеале должно быть так, что человеку, который исповедует ислам, самому ясно, что хорошо, что плохо. По мнению экстремистов, вся беда в том, что многие мусульмане отошли от правильного, чистого, истинного ислама. Появилась коррупция, продажность, насилие. И задача в том, чтобы восстановить это все. Поэтому появляются «Братья мусульмане» или даже Аль-Каида...

- Борются за это, получается? 

- Да, чтобы все это восстановить. Если это усвоить, получается, что все ясно на свете, как жить. Так же, как мы, когда я был маленьким, мы все знали, что мы живем в самой лучшей стране в мире. В самой справедливой: у нас нет эксплуатации, нет капиталистов, помещиков, власть у рабочих и крестьян, за границей все люди безработные, голодающие. Мы – пионеры, за нами пойдет весь мир, мы – авангард, все ясно и понятно. Можно такую аналогию провести и с мусульманами – ведь, правда? 

- Опыт какой страны в мире Вы бы могли оценить как наиболее удачный с точки зрения гармонизации межэтнических отношений? Существует ли вообще сейчас такая страна?

- Сейчас трудно найти что-то такое. В Японии, может быть, но там религия своеобразная вообще. Не все даже уверены в том, что это можно назвать религией.

- Философия?

- Да, это философия, так же, как в Китае, кодекс моральных правил. Но там подавляющее большинство людей – японцы или китайцы, нет этнических проблем и  представителей других религий очень мало. Пожалуй, в Соединенных Штатах, где я 9 лет работал, неплохая ситуация. Во всяком случае, я не наблюдал каких-то коллизий между конфессиями. 

- С конфессиями там все действительно достаточно благополучно, но, по мнению экспертов, на бытовом уровне национализм в Америке остался. Как вы считаете?

- Это тщательно скрывается. В Америке невозможно, чтобы кто-то открыто высказал что-то националистское – его сразу выгонят с работы, например. Но это вообще характерно для Америки. У нас вот, допустим, ДТП произойдет, и можно услышать: «Старый черт, ну куда он сел за руль!». Или: «Вот баба, куда…» В Америке никогда в жизни этого не будет. Никогда не будут говорить, что человек виноват в аварии потому, что это женщина или потому что это старик, или потому что это афроамериканец. Ни в коем случае, никогда. Поэтому если бы меня спросили: в какой стране вы, как представитель религии – в данном случае не важно, какой конкретно – чувствовали бы себя совершенно спокойно, я бы назвал Соединенные Штаты. 

Текст предоставлен порталом «Москва наций»